Дальше картинка словно скакнула. Только что впереди ревело пламя – и вот зверь уже мчится к нам с Джимми.
– Врассыпную! – заорал я.
Глупо кричать такое, когда вас всего двое, – но мне было не до семантики. Джимми все понял, и мы с ним побежали в разные стороны. Зверь на мгновение замер, словно решая, за кем гнаться.
Разумеется, он выбрал меня.
Укрыться на пляже было негде, а убежать – нечего и пытаться. Пару раз я бы, наверное, увернулся, однако зверь выглядел весьма ловким. Рано или поздно он до меня доберется.
Краем глаза я заметил Бена. Тот съехал по склону и мчался наперерез, что-то крича. Слов было не разобрать.
Позади жахнул еще один взрыв, и я обернулся. Бен карабкался по склону, а зверь – за ним. Джимми уже подбегал к лагерю, и я бросился туда же. Из трех стволов мы от него точно отобьемся.
Бен бежал прямо к Лулу, вероятно рассчитывая укрыться за металлическим корпусом. Рискованная затея.
Джимми наконец схватил винтовку и стал палить прямо от бедра. На боку зверя расплывались жидкие пятна. Я попробовал крикнуть, но дыхания не хватало. Этот недоумок стрелял капсулами со снотворным, которые не пробивали толстую шкуру.
В двух шагах от Лулу Бен споткнулся, выронил винтовку и покатился по земле, надеясь забиться в щель под изогнутым краем корпуса. Носорог ринулся на него… Тут-то, в мгновение ока, все и случилось.
Лулу отрастила длинное гибкое щупальце, которое метнулось к зверю и подняло, ухватив поперек туловища. Время словно замерло, а я старался разглядеть гостя получше.
Вместо ног у него были колеса! На сероватой металлической шкуре виднелись отметины от взрывов, по которым стекали остатки снотворного.
Лулу подняла зверя высоко над собой и закружила так быстро, что его было уже не разглядеть. А потом швырнула. Неуклюже кувыркаясь, чудище рухнуло в море, и вода фонтаном взметнулась вверх.
Бен встал и подобрал винтовку. Мы стояли рядом и смотрели туда, где скрылся под водой жуткий зверь. Потом Бен постучал стволом по боку Лулу и сказал:
– Премного благодарен.
Лулу отрастила щупальце покороче – с глазом, микрофоном и динамиком на конце.
– Проваливайте к черту, – заявила она.
– На что ты злишься? – спросил я.
– На вас, мужчин.
Щупальце исчезло. Мы постучали еще немного, но без толку. Лулу обиделась.
Мы с Джимми вернулись к морю и стали подбирать дрова, как вдруг до нас донесся вопль Бена. Мы обернулись. Наш друг носорог как ни в чем не бывало выкатывался из воды. Мы снова побросали дрова и кинулись к лагерю, но зря. Зверь не был настроен продолжать веселье. Обогнув нас по широкой дуге, он укатился обратно к холмам.
За завтраком мы уже не расставались с оружием. Может, зверь тут не один. Лучше не рисковать.
Обсуждая нашего гостя, мы без всякой причины решили называть его Элмером. Вполне подходящее имя – Элмер.
– Вы видели? У него и правда колеса? – начал Бен.
Мы кивнули, и он облегченно вздохнул.
– Я думал, у меня галлюцинация.
Колеса нам не привиделись. Их видел и Джимми, а на песке остались следы.
Однако разобраться в природе Элмера оказалось куда сложнее. Кто он? Судя по колесам – машина. Впрочем, я сразу вспомнил, как он колебался, решая, за кем бежать, как кровожадно бросился на упавшего Бена и как осторожно объехал нас стороной на пляже. Элмер вел себя скорее как живое существо.
С другой стороны, как же колеса и металлическая шкура с отметинами от взрывов, которые разорвали бы в клочья даже слона?
– Какая-то помесь? – предположил Бен. – Машина, но живая внутри – как Лулу с мозгом старухи?
– Кремниевая жизнь? – вступил в разговор Джимми.
– Это не кремний, а металл, – заявил Бен. – Будь он из кремния, его бы такой взрыв расщепил на молекулы. И вообще кремниевая жизнь не такая…
– Он не живой, – вмешался я. – Эволюция не может создать колесо, оно хорошо работает только при движении по искусственной поверхности. Бен прав: если Элмер живой, то он кем-то создан. Какая-то помесь машины с организмом.
– Выходит, здесь есть разумные существа, – сказал Бен.
Эта мысль нас потрясла. За долгие годы космических путешествий удалось отыскать всего несколько разумных видов – да и те интеллектом не блистали. Элмер им был явно не по плечу. Человек до сих пор оставался царем Вселенной. И вот мы наткнулись на планету, обитатели которой не уступали нам в уровне развития. А то и превосходили.
– Интересно, почему Лулу не проверила планету перед посадкой, – заговорил Бен. – Она собиралась бросить нас и улететь, но робот не может причинить вред человеку. Если Лулу подчиняется этому закону, то должна была убедиться, что нашей жизни ничто не угрожает.
– Просто забыла? – предположил Джимми.
– Нет. У Лулу мозг работает как швейцарские часы, – возразил Бен.
– Я думаю, Лулу эволюционировала, – сказал я. – Она – принципиально новый робот, в котором слишком много от человека.
– Она и должна смотреть на вещи как человек, – возразил Джимми. – Так нужно для работы.
– Когда робот настолько похож на человека, это уже не робот, а что-то другое. Не совсем человек и не совсем робот. Нечто среднее. Новый, неисследованный тип жизни, за которым нужен глаз да глаз.
– Интересно, она еще дуется? – сказал Бен.
– Конечно, – ответил я.
– Нужно выбить из нее дурь.
– Оставь ее в покое, – велел я. – Не надо трогать Лулу, она еще сильнее обидится.
И мы оставили ее в покое. Другого выхода не было.
Я отправился к морю мыть посуду, захватив с собой винтовку. Джимми пошел в лес поискать ручей или источник. Лулу оставила нам полдюжины канистр с водой, которых надолго не хватит. Кто знает, расщедрится ли она на добавку.
Впрочем, Лулу не вычеркнула нас из своей жизни. Она мигом утихомирила Элмера, когда тот разбушевался. Меня тешила эта мысль: едва дела пошли худо, Лулу пришла на выручку. Значит, есть надежда договориться.
Машинально моя посуду, я задумался. Каким будет мир, в котором все роботы – как Лулу? Придется принять Билль о правах роботов. Появятся особые законы для роботов, фракции и лобби роботов… Тут я совсем запутался и вернулся в лагерь, чтобы помочь Бену с палаткой.
– Знаешь, чем дольше я размышляю, тем больше убеждаюсь: Лулу не улетела именно потому, что мы вернулись, – сказал он. – Логично же: она увидела нас и вспомнила о своих обязанностях.
– Получается, кто-то всегда должен держаться возле нее?
– Вот-вот.
Я не стал спорить. У меня не было аргументов ни за, ни против, а рисковать в нашем положении не стоило.
Мы поставили палатку, и Бен произнес:
– Я пойду прогуляюсь по холмам, хорошо?
– Смотри не напорись на Элмера.
– Бояться нечего. Лулу преподала ему хороший урок.
Он взял винтовку и ушел, а я пока навел порядок в лагере. Все было спокойно. Безмятежное море облизывало белоснежный песок. В небе кружили птицы. Лулу все дулась.
Джимми вернулся с ведром воды из источника и полез рыться в ящиках.
– Что ищешь? – спросил я.
– Бумагу и карандаш. Лулу не могла про них забыть.
Так оно и было. Треклятая Лулу, разумеется, оставила ему стопку бумаги и коробку карандашей. Джимми привалился к штабелю ящиков и взялся за очередное стихотворение.
Вскоре после полудня вернулся Бен. Он был взволнован, но я не стал лезть с вопросами, а только сказал:
– Джимми наткнулся на источник. Вон там ведро с водой.
Бен утолил жажду, сел в тени ящиков и заявил:
– Нашел.
– Ты разве что-то искал?
Он криво усмехнулся.
– Я нашел создателей Элмера.
– Так просто? Шел-шел – а они навстречу?
Он покачал головой.
– Похоже, мы опоздали на пару тысяч лет. Я нашел развалины и долину с курганами, а в дальнем ее конце – известняковый обрыв с пещерами.
Он подошел к ведру и выпил еще воды.
– Близко подобраться я не смог: долину сторожит Элмер. – Бен вытер лицо рукавом рубашки. – Ездит взад-вперед будто часовой. Судя по колее – уже давным-давно.
– Так вот почему он напал, – понял я. – Мы перешли границу.
– Наверное.
Этим вечером мы договорились наблюдать за Элмером, выяснить его расписание и привычки. Нам хотелось узнать побольше про развалины, которые он охраняет.
Человечество впервые наткнулось на развитую инопланетную цивилизацию. И слишком поздно. А из-за капризов Лулу мы не могли изучить даже ту малость, что осталась от местных обитателей. Я так расстроился, что пошел и хорошенько пнул Лулу. Та не отозвалась. Я орал на нее – никакой реакции. Поделился новостями и объяснил, что она должна выполнять свою работу, но Лулу была холодна как лед. Пришлось вернуться к огню.
– Она будто умерла.
Бен разворошил палкой костер.
– Интересно, если наша Лулу такая чувствительная, она может умереть? – поинтересовался он.
– От неразделенной любви, – жалобно подхватил Джимми.
– Опять ты со своей поэзией! – вскипел я. – Бродишь тут, бормочешь что-то… Если бы не твои проклятые стишки…
– Прекрати, – велел Бен.
На его лице плясали языки пламени. Я прикусил язык. Зря я так. Джимми не виноват, что у него выходят такие убогие стихи.
Я смотрел на огонь и думал: а что, если Лулу умерла? Нет, не может быть. Она просто вредничает. Показала нам, кто тут главный, и смотрит, как мы страдаем. А потом сделает свой ход.
Мы стали следить за Элмером. Утром кто-нибудь брал бинокль и забирался на вершину холма в пяти километрах от лагеря. Через несколько часов его сменял другой – и так десять дней подряд. Мы наблюдали за Элмером от рассвета до заката.
Выяснить удалось немного. Элмер обходил долину по определенному маршруту, и проскользнуть мимо не было никакой возможности. Да и проберись мы в долину – что делать дальше?
Примерно раз в пятнадцать минут Элмер забирался на какой-нибудь из курганов и осматривал окрестности. Мы быстро поняли, что охранник из него отличный – и мышь не прошмыгнет.
Где-то на второй день Элмер понял, что за ним наблюдают. Он стал нервничать, а когда забирался на курган, всякий раз долго смотрел в нашу сторону. Однажды он даже бросился ко мне, но быстро успокоился и вернулся на обычный маршрут.