Прут встал на место как по маслу. Они сняли другой, и, поскольку Моз уже наловчился, дело пошло быстрее.
Все же работа была изнурительная. Трудились целый день, а выпрямили только пять прутьев.
На выпрямление всей клетки ушло полных пять дней, а трава между тем стояла некошеная.
Моз, впрочем, не возражал. У него было с кем потолковать, и дом не казался таким пустым.
Когда все прутья поставили на место, существо скользнуло внутрь клетки и принялось возиться с непонятным предметом наверху, напоминавшим какую-то сложную корзиночку. Моз решил, что это такой пульт управления.
Существо, похоже, расстроилось – бродило понуро по сараю, что-то искало и никак не могло найти. Подойдя к Мозу, оно повторило отчаянно-умоляющий жест. Моз показал ему железо и сталь, залез в ящичек, где хранил болты, гайки и прочие винтики и шурупчики, откопал несколько медных, латунных и даже алюминиевых деталей… Ничего не подошло.
И Моз этому обрадовался. Правда, ему было немного стыдно за свою радость, и все же он радовался. Он же понимал: как только клетка будет готова – существо от него улетит. Моз не мог препятствовать ремонту и не мог отказать в помощи, но раз уж дело застопорилось… Теперь существо останется с ним, и ему будет с кем поговорить, и в доме будет не так пусто.
Хорошо, когда дома кто-то есть. А этот – почти не хуже Псины.
Утром, готовя завтрак, Моз полез в буфет за овсяной крупой и задел нечаянно сигарную коробку. Она с грохотом обрушилась на пол, крышка отвалилась, и по всей кухне раскатились доллары.
Краешком глаза старик заметил, как гость бросился за одной из монет. Схватил ее и повернулся к Мозу, причем от червей у него на голове исходило какое-то дребезжание. Потом он поднял еще несколько монет и, прижав к себе, изобразил что-то вроде джиги, и у старика упало сердце: вот какой металл искал гость!
И Моз опустился на четвереньки и помог собрать все доллары. Вдвоем они сложили их обратно в коробку, и Моз вручил ее существу.
Оно подержало коробку на весу и было явно разочаровано. Затем положило ее на стол, вынуло доллары и расставило в одинаковые столбики. Моз видел, что гость очень расстроен. Наверное, подумал старик, ему нужно было вовсе не серебро. Видно, оно ошиблось, приняло серебро за какой-то другой металл.
Моз достал крупу, залил водой и поставил на плиту. Когда она сварилась и кофе закипел, он отнес свой завтрак на стол и уселся есть.
Существо по-прежнему стояло у стола, заново раскладывая серебряные монеты столбиками. А потом, держа над ними руку, показало, что монет нужно больше. Вот столько столбиков, вот такой высоты.
Моз, не успев донести до рта ложку с овсянкой, замер. Он сразу подумал о набитом долларами котелке в подполе. Как же, только они у него и есть – да теперь еще существо. Не может он их отдать, чтобы к тому же лишиться единственного товарища.
Старина Моз доел овсянку, не чувствуя вкуса, выпил две чашки кофе. И все это время существо стояло рядом, показывая, сколько ему нужно серебра.
– Не, – сказал Моз. – Я и так сделал все, что мог. Подобрал тебя в лесу, дал тебе кров и тепло. Я старался помочь, по крайней мере позволил тебе хоть умереть прилично. Я тебя похоронил, берег твою могилу от всех этих типов, я тебя не выполол, когда ты вырос из земли. Не могу я вечно тебя ублажать.
Бесполезно. Существо его не слышало… да и себя Моз не убедил.
Он встал и пошел в комнату, а существо – за ним по пятам. Моз поднял половицы и вынул котелок, а существо, увидев его содержимое, от радости обхватило и сжало себя руками.
Вдвоем они отволокли котелок в сарай, и Моз развел в горне огонь и стал плавить деньги, скопленные долгим тяжелым трудом. Бесконечная, казалось, работа, до конца не довести. Но он довел.
Существо принесло корзинку с верхушки своей клетки, уложило ее на наковальню и принялось черпать железным ковшом расплавленное серебро и подливать его то туда, то сюда, точными ударами молота придавая металлу нужную форму.
Времени понадобилось немало, да и серебро ушло почти все. Наконец существо оттащило корзинку к клетке и установило на место.
Близился вечер, и Моз пошел управляться с делами. Он почти не сомневался, что к его возвращению существо успеет вытащить наружу свою клетку и улететь. Старик нарочно настраивал себя против гостя: тот все у него отнял и даже не пытался выразить благодарность. Однако ему так и не удалось распалить в себе гнев.
Однако существо его дожидалось; когда старик вошел в дом, неся две фляги с молоком, оно последовало за ним и встало рядом. Моз хотел было заговорить, но духу не хватило. Радость, оттого что существо еще здесь, меркла перед страхом будущего одиночества. Ведь теперь у него не осталось даже денег – скрасить одинокую старость.
Ночью, когда Моз лежал в кровати, в голове стали роиться странные мысли – об одиночестве куда большем, чем он когда-либо знал на своей старой ферме, о страшном, всепоглощающем одиночестве среди необъятной пустоты, раскинувшейся меж звезд, об одиночестве того, кто ищет что-то или кого-то – ищет некий туманный образ, о котором не сказать словами, но который найти важнее всего на свете…
Необычные мысли для Старины Моза; он вдруг понял, что вовсе и не его это мысли, а того, кто был с ним в доме.
Он хотел встать, пытался себя заставить, но не мог. Лишь на миг поднял голову – и тут же уронил на подушку и глубоко уснул.
На следующее утро, после того как Моз позавтракал, они вдвоем пошли в сарай и вытащили клетку наружу. Странный, чужеродный предмет прохладно поблескивал в рассветных лучах.
Существо подошло к клетке и стало протискиваться сквозь прутья, однако на полпути остановилось, шагнуло обратно и встало перед Мозом.
– Ну, прощай, приятель, – сказал Моз. – Я буду скучать.
В глазах у него странно защипало.
Существо прощальным жестом протянуло руку, и Моз взял ее; в ладонь ему упало что-то круглое и гладкое.
Существо быстро вернулось к клетке и проскользнуло между прутьями. Руки его потянулись к корзинке, мгновенная вспышка – и клетка пропала.
Моз одиноко стоял на дворе, глядя на место, где уже не было клетки, и вспоминал о том, что чувствовал или думал – или ему сказали? – прошлой ночью.
Существо, наверное, уже среди звезд, в черной и глухой пустоте, в поисках места или создания, неподвластного разуму человека.
Моз медленно повернулся и направился в дом за ведрами: настало время доить коров.
Он вспомнил о предмете в руке и поднес к глазам так и не разжатый кулак. Разогнул пальцы: на ладони лежал небольшой стеклянный шарик – такой точно, как он нашел в «кармашке» у того, кого похоронил в саду. Только тот шарик был мутный и тусклый, а этот переливался живыми отблесками далекого пламени.
Моз глядел на шарик, и сердце его наполнялось радостью и покоем, каких он не ведал раньше, – словно все на свете люди были с ним вместе и все его любили.
Он сомкнул пальцы, а ощущение радости осталось – и это казалось неправильным, с чего ему так радоваться. Существо его, в конце концов, бросило, денег не стало, друзей не было… И все же он счастлив!
Моз положил шарик в карман и бодренько двинул за ведрами. Вытянул губы трубочкой и принялся насвистывать, хотя давным-давно и не вспоминал о том, что можно бы и посвистеть. Видно, думал он, радость эта оттого, что существо вернулось из клетки попрощаться и протянуть руку?
И его подарок пускай и дешевая безделушка – но все-таки имеет цену как выражение чувств. Уже много лет никто не утруждался преподнести Старине Мозу подарок.
Без Спутника в бескрайних глубинах космоса пусто и одиноко; другой, вероятно, отыщется не скоро. Наверное, глупо было отдавать его, однако то старое существо, неуклюжий добросердечный дикарь, так старался, так хотел помочь… И потом, если собрался путешествовать далеко и быстро, лучше отправляться налегке. Да и подарить больше было нечего.
МарсианинПеревод К. Королёва
Из дальнего космоса возвращался домой «Привет, Марс-IV» – первый звездолет, достигший Красной планеты. Его обнаружили телескопы Лунной обсерватории, что располагалась в кратере Коперник; на Землю сразу же ушло сообщение с координатами корабля. Несколько часов спустя земные приборы засекли в небе крохотную мерцающую точку.
Два года назад те же самые телескопы провожали звездолет в путь, до тех пор пока серебристый корпус корабля не затерялся среди звезд. С того дня «Привет, Марс-IV» не подавал никаких сигналов; и вот теперь Лунная обсерватория, заметив вдалеке пятнышко света, известила Землю о его появлении.
Поддерживать с кораблем связь во время полета не представлялось возможным. На Луне находились мощные радиостанции, способные передавать ультракоротковолновые сообщения на расстояние в четверть миллиона миль, отделявшее Луну от Земли. Но это был предел: о связи через пятьдесят миллионов миль не приходилось и мечтать. Так что звездолет словно сгинул в пространстве, оставив людей на Земле и Луне гадать об участи экипажа.
Ныне же, когда Марс вновь очутился напротив Земли, корабль возвращался, корректируя курс – из дюз то и дело вырывалось пламя; стальной комарик мчался к родной планете, прочь из таинственного безмолвия, резво преодолевая милю за милей. Он возвращался победно, его корпус покрывал слой красной марсианской пыли.
На борту звездолета находились пятеро отважных мужчин: Томас Делвени, начальник экспедиции; рыжеволосый навигатор Джерри Купер, лучший кинооператор мира Энди Смит и еще двое астронавтов, Джимми Уотсон и Элмер Пейн – суровые ветераны, принимавшие когда-то участие в покорении Луны.
Этот «Привет, Марс» был четвертым – три предыдущих корабля так и не вернулись, три запуска окончились неудачей. Первый звездолет в миллионе миль от Луны столкнулся с метеоритом. Второй – это было видно в телескопы – полыхнул пламенем и превратился в алое пятно: взорвались топливные баки. Третий попросту исчез – летел себе и летел, пока не пропал из виду; шесть лет подряд специалисты ломали головы над тем, что же произошло, но так и не пришли ни к какому выводу.