Он снова подхватил Джо, вошел и закрыл за собой дверь. Перед ним было скопление огромных машин, разделенных узкими и длинными проходами.
Одну вращающуюся машину Джон узнал: гироскоп на кардановом подвесе, выполняющий функцию стабилизатора.
Интересно, сколько времени уйдет на то, чтобы понять устройство этих сложных огромных машин? Насколько сильно наши знания уступают тем, что знали наши предки тысячу лет назад?
Тело все еще давило на плечо, на пол ритмично падали теплые густые капли.
Вспоминать одновременно интересно и страшно. Тысячу лет назад люди умели строить такие машины. А еще раньше ими управляли необузданные эмоции, которые толкали на убийство себе подобных.
Нужно избавиться от тела, с горечью подумал Джон Хофф. Лишь от вины мне не избавиться. Тела не станет, оно превратится в нечто иное, все составляющие его станут чем-то новым, но грех останется со мной. Навсегда!
Он нашел дверцу переработчика и, собравшись с духом, дернул. Ее заклинило, пришлось потянуть сильнее. Наконец она поддалась; за ней зияло отверстие, в которое как раз проходил человек. За перегородкой что-то ревело, то и дело вырывались алые всполохи бушующего пламени. Как мог аккуратно, Джон отправил тело в разверзнутую пасть. Подтолкнув его напоследок, закрыл дверцу и с силой надавил на педаль, чтобы запустить механизм.
Все, кончено.
Джон отошел от переработчика и утер лоб. От груза он избавился, но тяжесть осталась. Навсегда.
Послышались шаги, но Хофф не обернулся: он знал, кто идет, – эти призрачные шаги будут вечно звучать у него в голове, следовать за ним по пятам всю оставшуюся жизнь.
– Мальчик мой, что ты натворил? – спросил голос.
– Убил человека. Друга, – ответил Джон и оглянулся.
И шаги, и голос принадлежали не призраку, а живому человеку.
– Тобой руководил здравый смысл? – спросил Джошуа.
– Да. Смысл и цель.
– Тебе нужен друг. Без друга никуда.
Джон кивнул.
– Я узнал предназначение Корабля и его конечную цель. А он нашел меня. Он хотел отдать меня на растерзание. И я… я…
– Убил его.
– Я взвесил: одна жизнь или многие, – и решил отнять лишь одну. Его. Он бы лишил жизни всех.
Долгое время они с Джошуа молча смотрели друг на друга.
– Негоже отнимать жизнь у другого человека. Неправильно.
На фоне огромных машин Джошуа терялся, однако внутри у него бурлила энергия не меньшая, чем в двигателях.
– Но еще более неправильно обрекать весь Экипаж на бессмысленную гибель. Негоже из-за собственного невежества попирать здравый смысл, – подытожил старик и сменил тему: – Так, значит, ты узнал предназначение Корабля? И каково оно? Полезное?
– Не могу сказать, – ответил Джон. – Каким бы оно ни было, оно есть. Любое предназначение лучше, чем ничего.
Он откинул со лба слипшиеся от пота волосы.
– Ладно, я готов. Веди меня. Одну жизнь я отнял, но больше никому не наврежу.
– Нет, мальчик мой, это ты веди меня. Я иду за тобой, – тихо и мягко произнес Джошуа.
Наблюдать огромную черную пустоту, в которой крошечными маяками сверкали звезды, было неприятно даже из смотрового пузыря. Но обозревать ее из комнаты управления, через панорамное окно, обращенное в самую бездну космоса, было еще хуже. Можно опустить глаза и не увидеть дна, можно посмотреть вверх и ни во что не упереться взглядом. То казалось, что звезды прямо перед тобой – только протяни руку и схватишь, то приходило осознание, что они очень и очень далеко; от одной попытки вообразить это расстояние кружилась голова.
В общем, звезды были далеко.
Все, кроме одной – горящего солнца по правому борту.
Джон Хофф покосился на стоявшего рядом Джошуа. Лицо старика застыло, на нем перемешались неверие и страх на грани ужаса.
Я-то хотя бы представлял, что могу здесь увидеть, подумал Джон.
Он оторвал взгляд от окна и уставился на пульт со множеством приборов. Сердце вдруг куда-то провалилось, пальцы онемели. Набираться опыта в управлении Кораблем нет времени. Досконально понять его устройство нет времени. Остается полагаться на смекалку и обрывочные знания, перенесенные ему в мозг во сне. Однако мозгу тоже нужны годы, чтобы сообразить, что от него требуется, а этой роскоши у них нет.
– Что делать? – прошептал Джошуа. – Мальчик мой, что будем делать?
Та же мысль крутилась и в голове у Джона.
Как в забытьи, он шагнул вперед, поднялся по ступенькам и сел в кресло с надписью «ШТУРМАН» на спинке. Казалось, что он сидит на краю обрыва и вот-вот сорвется в бездонную космическую пропасть. Штурманский пульт был усыпан множеством переключателей и кнопок, с помощью которых можно управлять двигателями в машинном отсеке.
– Та гигантская звезда, слева, – подал голос Джошуа. – Она пылает…
– Все звезды пылают.
– Она почему-то больше остальных…
– Именно к ней наш корабль и отправили тысячу лет назад, – сказал Джон.
По крайней мере, так он полагал. Ему очень хотелось верить, что это та самая звезда.
Однако вместе с этой мыслью возникла и другая, похожая на сигнал тревоги. Что-то не так. Что-то совсем не так.
Он старался соображать, но мешала непосредственная близость космоса. Космос такой бескрайний и пустой, что нечего и пытаться его осознать. Космос не перехитрить. Космос не победить. Он слишком велик, и он беспощаден. Он не знает жалости. Ему нет дела ни до корабля, ни до людей на нем.
Бросить вызов космосу отважились только земляне, запустившие Корабль, и первые поколения Экипажа, этим Кораблем управлявшие. А теперь их двое. Двое против космоса. Лишь двое, кому не все равно.
– Эта звезда крупнее остальных, – сказал Джошуа. – Значит, она ближе всех к нам.
Вот в чем дело! Вот почему сознание било тревогу. Звезда была слишком близко – опасно, непозволительно близко!
Джон заставил себя забыть о космосе и посмотреть на пульт управления, точнее, на загадочную мешанину переключателей и рычажков, кнопок и индикаторов.
Но постепенно в голове все начинало вставать на свои места, включались знания, которые загрузил аппарат. Джон прочитал значения на некоторых индикаторах и сделал кое-какие выводы, затем отыскал «знакомые» элементы управления; в мозгу стали всплывать математические формулы.
И все же… Нет, раздосадованно подумал он. Задумка хорошая, но ничего не выйдет. Нельзя обучить человека с помощью машины. Нельзя просто взять и загрузить в него знания, необходимые для управления кораблем.
– Джошуа, я не смогу! – громко сказал Джон. – Ничего не выйдет.
Где же планеты? Как их вообще отыскать? И даже если отыскать удастся, что делать потом?
Корабль тем временем падал прямо на солнце.
На лбу у Джона обильно выступил пот, заструился по щеке, спина и подмышки намокли.
– Спокойно, мальчик мой, не паникуй.
Под пультом управления нашелся крошечный ящик. Внутри лежала стопка бумаги и карандаши. Джон взял лист, переписал туда показания нескольких индикаторов: абсолютная скорость, ускорение, расстояние до звезды, угол приближения. Были и другие индикаторы, но эти – самые главные, сейчас имели значение только они.
В голове всплыла мысль, которую туда загрузил аппарат путем множества повторений: управление кораблем заключается не в том, чтобы привести его в конкретную точку, а в том, чтобы предугадать, где он окажется в ближайшее время. И Джон принялся за расчеты, а подсознание натужно подсказывало ему нужные формулы. Произведя вычисления, он построил график, потом взялся за рычаг управления тягой и передвинул его вперед на два деления. Оставалось верить, что решение правильное.
– Ну как, получилось? – спросил Джошуа.
Джон пожал плечами:
– Пока не знаю. Надо ждать. Где-то через час будет видно.
Небольшое увеличение тяги не даст Кораблю пройти слишком близко от Солнца. Наоборот, пользуясь его притяжением, он обогнет звезду, совершит поворот и полетит назад. По крайней мере, Джон на это рассчитывал. Идею ему подсказал аппарат.
Он неподвижно сидел в кресле, размышляя, можно ли доверять знаниям, полученным из записей с помощью шлема.
– Похоже, мы здесь надолго, – произнес Джошуа.
– Боюсь, что да, – кивнул Джон
– Тогда схожу за едой.
У двери старик обернулся.
– А что с Мэри?
Джон мотнул головой.
– Еще рано. Если ничего не получится…
– Все получится.
– Если ничего не получится, – строго закончил мысль Джон, – будет лучше, чтобы они так ничего и не узнали.
– Возможно, ты прав, – уступил старик. – Я принесу нам еды.
Через два часа стало ясно, что столкновение с солнцем удалось миновать. Да, Корабль пройдет близко, почти на самой грани – всего в миллионе-полутора километров, – но скорости ему хватит, чтобы проскочить мимо и выйти из гравитационной ловушки. Сила притяжения тем временем завернет его, а заодно заставит потерять скорость. Корабль выйдет на орбиту – очень опасную. Всего один виток, и если ничего не делать, то столкновения будет все же не избежать.
Так что до тех пор, пока Корабль снова не повернет на солнце, необходимо окончательно разобраться с управлением. К счастью, немного времени есть. Не добавь Джон два пункта ускорения, Корабль наверняка либо рухнул бы на солнце, либо вышел бы на все сужающуюся орбиту, покинуть которую уже не смог бы – не хватило бы даже фантастической тяги могучих двигателей.
Время есть, знания тоже, а Джошуа принесет еды. А раз время есть, его надо потратить с умом. Где-то в голове лежат нужные сведения, осталось извлечь их и употребить на пользу дела.
Джон немного успокоился. Вспоминая свои недавние метания, он задумался, каким образом землянам, запустившим Корабль, и тому экипажу, который управлял им до эпохи всеобщего забвения, удалось так точно попасть в цель. Наверное, случайность, ведь нельзя же прицелиться в такую крохотную мишень с расчетом на тысячу лет и нисколько не промахнуться… Или все-таки можно?
В голове без конца крутилось: «автоматический… автоматический… автоматический…» Корабль – автомат. Он сам летит к цели, сам чинит и обслуживает себя. Задача человека – направлять его. «Сделай то-то и то-то», – приказывает человек, а Корабль исполняет.