Полли задрала голову, разглядывая окна.
– Или хозяйка дома встречается здесь с егерем. Или с конюхом.
– Вы бы так поступили? Убежали бы тайком, чтобы встретиться с егерем? – пристально глядя на Полли, спросил Гейб.
Их глаза встретились, и между ними вспыхнул обжигающий заряд.
– Или с конюхом, – хрипло произнесла Полли.
– Ну конечно. Чем бы вы занимались с конюхом в этой комнате далеко от всех и всего? – Глаза Гейба потемнели, смотрят пристально. Трудно не погрузиться в их темную глубину. Полли перевела взгляд на его рот – она помнила, какие крепкие у него губы, какие настырные.
Жар полыхал у нее во всем теле.
– Я не знаю. – Голова была занята Гейбом, во рту пересохло, она кожей ощущала тепло, исходящее от него, его глаза ласкали. Сил сдвинуться с места не было, от прилива желания гудело в жилах.
– Non? – Он отошел от стены и приблизился к ней. – Вы пришли сюда поговорить? Или?.. – Он поднял руку к ее лицу, осторожно провел пальцами по щеке.
Его пальцы, как перышки…
– Или… – прошептала она.
Он стоит так близко, она может коснуться его, а он может ее обнять, крепко обнять. Ей надо всего лишь сделать шаг вперед, прильнуть к нему, поднять лицо.
Желание становилось все требовательнее, сердце громко колотилось, каждый нерв трепетал. Ей необходимо прижаться к нему. Поцелуй… она должна его поцеловать, ощутить его вкус.
Всего один шаг.
– Смотрите, да это замок!
Громкие голоса извне обрушились на нее, как тот стакан с холодной водой, которую она вылила на Гейба. Это ее привело в чувство. Полли отступила назад.
– Я устала. Пора ехать домой.
Домой. И там обрести разум. Между ними притяжение – это ясно, но сейчас не время поддаться желанию, когда все изменилось, когда она так беззащитна.
Полли подобрала пакеты. Не оглядываясь, она вышла из башни, оставив позади неосуществленное желание.
Глава 6
Полли, нахмурившись, смотрела на то, как Гейб усаживается в кресло напротив ее письменного стола.
– Теперь, когда у вас есть собственный кабинет, то было бы вежливо с вашей стороны стучаться.
Он нисколько не смутился и как ни в чем не бывало спросил:
– Так вы просмотрите эти документы до заседания? Заседание совета уже сегодня днем.
А, это. Да. Через пару часов дед, и Рафф, и остальные члены совета директоров будут сидеть в знаменитом кафе «Рафферти» и беседовать перед началом официальной части. Обычно она ждала этих общений, чтобы изложить свою точку зрения и перетянуть на свою сторону тех, чей голос при голосовании станет решающим.
Но сегодня воодушевления она не испытывала, потому что слишком многое поставлено на карту: ее новая должность и необходимость укрепить свои позиции, до того как она объявит о своей личной новости.
– Мы могли бы просмотреть документы прошлым вечером, – заметила она, стараясь, чтобы голос не звучал ядовито.
Конечно, Гейб волен делать то, что хочет, но неплохо было бы сообщить ей, что он не придет ночевать.
Вообще-то ей все равно, где он спит и с кем проводит время.
Но не от зависти ли у нее сжимается желудок, когда она наблюдает, как он слишком близко наклоняется к Корделии из отдела дамского белья или к Эйми из бухгалтерии, и тихо шепчет что-то ласковое?
– Я вчера закончил работу очень поздно, – мягко произнес Гейб. – Кое-какие контакты у меня в США, на Западном побережье, поэтому, когда я закончил переговоры, было проще остаться спать в собственном офисе.
Он блеснул улыбкой. У нее в мозгу промелькнуло воспоминание о первой встрече с ним. Его худощавая, крепкая фигура, татуировка на теле снились ей по ночам.
– По-моему, наша страховка не оплачивает работу ночью. Можно было на такси вернуться домой, – сухо заметила она.
– Да, мэм. – Еще один насмешливый взгляд, словно они обмениваются шутками, известными только им двоим. – Итак, сейчас вы готовы? – Гейб вынул смартфон.
– Готова?
– Пробежаться по документам, – терпеливо пояснил он.
– А, да. Документы. – Она явно превращается в эхо этого беспечного мужчины, лениво развалившегося в кресле напротив. Ни дать ни взять Нарцисс.
Ну, а она не глупая нимфа, которая станет кружиться вокруг него в надежде на улыбку.
– Вы в порядке?
– Да. – Она справилась с волнением – насколько это было возможно. – Займемся документами.
Он внимательно посмотрел на нее.
– Может, вам надо прилечь?
– Гейб. Я беременна. Я не больна.
– Вы как следует питаетесь? А к врачу вы уже записались?
О боже. Если он упомянет прогулки или занятия йогой, то она за себя не ручается.
– Послушайте, я действительно очень ценю то, что вы для меня сделали в прошлые выходные. Но… это не должно вас касаться, и я была бы признательна, если вы… – Она искала вежливые, мягкие слова, чтобы попросить его не вмешиваться. – Просто не будем больше это обсуждать, – закончила она.
Он выгнул бровь.
– Полли, по-моему, у вас стресс. Вы не думали о йоге?
Она дышала ровно и размеренно. И считала. Не помогло.
– Гейб, прекратите!
Он поднял руки, как бы сдаваясь, но глаза смеялись.
– Простите. Бизнес прежде всего.
– Замечательно. – Но Полли было не по себе. Что, если он прав? Может, следует показаться врачу?
Что, если она со своей независимостью вредит ребенку? Полли подавила порыв прижать руки к животу. Она мысленно поклялась ребенку, что, пусть начало было не общепринятым, она сделает все возможное, чтобы тот не пострадал.
– Никуда не уходите. – Смотреть на Гейба она не могла – боялась, что он заметит, как она сдает позиции. – Я только позвоню своему врачу.
Она выглядела усталой. Бледная, худая, вся на взводе. И ранимая. Хорошо, что он закален против ранимых женщин.
– Спасибо. Да, я буду. – Закончив разговор, Полли положила телефон, наклонилась и коснулась головой стола. Потом медленно выпрямилась, вытащила заколки из прически и запустила пальцы в пряди.
– Прошу прощения, Гейб, но мне нужно уйти прямо сейчас. – Она улыбнулась, но глаза не улыбались. – Сложно быть Рафферти – врачи хотят, чтобы представитель фамилии наблюдалась как можно раньше. – Она положила документы и телефон в сумку. – У папы очень рано случился удар, а до этого у него было высокое давление. Я попыталась отложить визит к врачам на завтра, но уж лучше согласиться с ними и пойти сейчас. Знаю, что надо обсудить с вами деловые вопросы, но для этого всего лишь пропустим ланч с членами совета директоров.
– Я мог бы поехать с вами. Поговорим по пути.
Она не поверила своим ушам.
– Вы хотите пойти со мной к врачу? С какой стати? Я-то думала, что уж кому как не вам хватило общения с медициной.
– Я не собираюсь входить в кабинет и держать вас за руку, мы просто обсудим дела по дороге.
– Я пойду пешком, – заявила она. – Тут недалеко, и жары нет. Мне не помешает глотнуть свежего воздуха.
– Свежий воздух – это полезно, – согласился он. – Я вчера пропустил пробежку.
Магазин «Рафферти» находился в самой середине Лондона, недалеко от суеты Оксфорд-стрит и совсем близко от изысканных бутиков Бонд-стрит. Туристы, жители пригорода, приезжающие в Лондон на работу, покупатели и служащие шли бесконечной, шумной толпой. Когда Гейбу в нос ударял запах выхлопных газов, сигарет, жареной еды или духов, то его охватывала тоска по наполненному цветами воздуху Прованса.
Но у Полли Лондон в крови, пусть она и переехала в тихий городок в нескольких километрах от столицы. Ее уверенная манера двигаться сквозь толпу и не оступиться говорит об этом.
И тем не менее она решила расстаться с Лондоном. Столичная девушка, живущая в сонном сельском городке…
Упрямая одинокая женщина живет в доме, предназначенном для старомодной семьи с несколькими детьми и большой собакой.
– Вы скучаете по Лондону?
– Я здесь каждый день.
– Чтобы работать, а не проводить время. – Он улыбнулся, но улыбки в ответ не получил.
Какое-то время она молчала, потом сказала:
– Все считали, что я сошла с ума, когда переехала в Хоупфорд. Люди в двадцатилетнем возрасте приезжают в Лондон, а не уезжают отсюда. Они уезжают лишь в том случае, когда у них есть дети или если они хотят полностью изменить свою жизнь.
– Люди приезжают в Лондон по тем же причинам, – ответил он.
– Я уехала в Хоупфорд внезапно, поддавшись минутному настроению, – сказала Полли. – Было воскресенье, и я, как обычно, работала. Я жила неподалеку, в прекрасной квартире, пешком могла дойти до магазина. Я постоянно работала.
– Вы до сих пор это делаете. – У него тоже не было много свободного времени, но он, по крайней мере, занимался спортом, чтобы отключиться от работы, освежить голову. А Полли жила с постоянно включенным лэптопом.
– В то воскресенье я была на работе в шесть утра – мне не спалось. А к одиннадцати я все уже сделала и не знала, чем заняться. Это было ужасно. Поэтому я решила пройтись и направилась к Риджент-парку. Кажется, хотела пойти в зоопарк – мы детьми туда ходили. В общем, я очутилась на вокзале Марилебон и увидела поезд на Хоупфорд. Мне понравилось название со словом «хоуп», поэтому я села в этот поезд. – Полли покачала головой: – Это казалось таким отчаянным поступком – путешествие в незнакомое место ради каприза. А когда я туда приехала, то словно попала в иной мир. Никаких постоянно открытых магазинов, никто не торопится на работу, люди просто ходят, занимаются садом или готовят еду. Когда долго живешь и работаешь в Лондоне, то забываешь, что можно жить вот так.
– Вы поэтому переехали?
Она рассмеялась:
– Никто не мог в это поверить, да я сама до конца в это не верила. Это было самым непредсказуемым моим поступком. Во всяком случае, до того, что произошло несколько недель назад.
– Вам нравится жить в Хоупфорде?
Полли молча обошла группу туристов – одни фотографировали артиста-мима, другие толпились у окон бутика. Потом произнесла: