– Обменяемся?
– Хоть сию минуту. Но не могу создать себе ни родителей, ни отца моему ребенку, но я хочу, чтобы он или она рос в любви, радости и был защищен. Клара и Рафф помогут мне, если я им разрешу. А я разрешу. Мне нужно начать это делать… допускать людей до себя. Поэтому спасибо вам. За то, что помогли мне это осознать.
– Не стоит благодарности, – выдавил он.
Полли улыбнулась ему, но улыбка получилась грустной.
– Я очень надеюсь, что вы найдете то, что ищете, – сказала она.
– Мне многого не нужно. Еще год прожить здоровым? Достигнуть еще одну цель? – ответил Гейб.
– Мне хотелось бы помочь вам, как вы помогли мне. Гейб, вы мне нравитесь. – У нее порозовели щеки.
А Гейб хотел сказать, что она уже помогла ему. Потому что рядом с ней он наконец выпустил на волю воспоминания, которые надолго запер в душе.
Надо сказать ей, что она тоже ему очень нравится. Что он ночью лежит без сна и переживает каждое мгновение того поцелуя, кожа у него горит в тех местах, где она касалась его.
Но он не знал, как сказать.
Полли тяжело выдохнула:
– Я не знаю, что такое любовь. Но мне кажется, что мы с вами близкие люди. Во всяком случае, вы мне близки. У меня такого ни с кем не было. Но я должна думать о ребенке. Сейчас ребенок на первом месте, и я ради него должна быть сильной.
Она взяла Гейба за руку. Он сжал ей ладонь, а она поднесла его руку к губам и поцеловала.
– Я верю, что есть на свете кто-то, кто покажет вам, что жизнь не постоянный вызов или цель, а благословение. – Полли зажмурилась, чтобы скрыть слезы. – Я должна признать, что немного ревную вас к этой неизвестной. – Она произнесла это так тихо, что Гейб едва расслышал ее слова. – Может, вы справитесь самостоятельно. Вы сильный. Вы справитесь и с тяжестью, которую носите, и с незаслуженным чувством вины.
– Со мной все в порядке. – Он вымученно улыбнулся. – Мне не нужно ничего менять.
Итак, все честно. А он… полностью раздавлен.
Дышать. Дышать. Дышать. Нелегко тренироваться для альпийского триатлона в таком деловом городе, как Лондон. Сначала у него был заплыв в озере, затем девяносто километров на велосипеде, а после этого марафонский бег.
Он хочет пройти путь в горах Тироля со временем победителя.
Гейб остановился и, прислонившись к дереву, глотнул воды. Да… физическая форма утрачивается, и даже десятикилометровая пробежка дается непросто. Надо вернуть ритм бега, снова достичь того блаженного состояния, когда чувствуешь только стук ног и биение сердца. Вместо этого он бежал под аккомпанемент голоса Полли, печального, покорного, смирившегося с поражением.
«Вы мне нравитесь».
А что сказал он? Ничего.
«Мне хотелось бы помочь вам, как вы помогли мне».
Ну разумеется, она хочет помочь. Она же все доводит до конца. Полли Рафферти не любит оставлять нерешенной задачу, она должна поставить галочку в списке необходимых дел. Она хотела бы, чтобы он смирился со своей семьей, распрощался с прошлым. А она была бы счастлива, потому что хотела для него именно этого.
Жаль, что жизнь не так проста.
Гейб вытер пот со лба и увеличил темп. Зачем ему счастье? Он его не заслужил.
Но она заслужила.
Она заслужила волшебную сказку. Париж у ее ног – вот что она заслужила.
Он надеялся, что она встретит кого-нибудь, кто поймет это.
Мысль эхом отдалась в мозгу, эхо звучало все громче и громче.
Встретит кого-нибудь…
Живот свело, и Гейб резко остановился и согнулся, вдавив руку в бок, чтобы снять спазм.
О, как же он хотел стать альтруистом. Но он не представлял, что пережил бы, наблюдая, как она смеется с другим мужчиной, обсуждает с ним автомобили, показывает винтажные рисунки.
Целуется с другим мужчиной.
Воспитывает ребенка с другим мужчиной.
Кто-то другой появится. Несомненно. А он? Он будет спокойно наблюдать?
Гейб выпрямился. Он не замечал людей, обходящих его.
Он не позволит никому к ней приблизиться!
«Вы мне нравитесь», – сказала она. А он не сказал ей, что она ему тоже нравится.
Пора это сказать.
Глава 11
Полли улыбнулась своей помощнице со словами: – Доброе утро, Рейчел.
Поняв, что не вынесет объявления всем о своей беременности, Полли решила использовать помощницу в своих целях и поделилась новостью с ней, и новость уже через день облетела магазин, как она и рассчитывала.
– Доброе утро, мисс Рафферти. У вас на столе чай с мятой, а у шеф-повара приготовлен для вас на завтрак омлет и компот из летних фруктов.
Удивительно – и приятно – то, как персонал воспринял новость о ее беременности. С кухни ей присылали питательную еду три раза в день, менеджер отдела косметики приготовила набор предродовых масел, кремов и соли для ванны и самых лучших послеродовых средств гигиены и мазей для младенцев. Мало того: сотрудники, которые занимались ее личным ассортиментом одежды, не только откладывали столько детских вещей, что хватило бы на тройню, но и постарались сделать Полли законодательницей моды для будущих мам Лондона.
Полли всегда чувствовала, что ее скорее уважают, чем любят. А от того, что происходило сейчас, ей становилось немного неловко.
Только Гейба совсем не было видно. Он постоянно с кем-то встречался, совещался, хотя посылал ей детальные отчеты по электронной почте. Но нетрудно было понять, что он ее избегает.
– О, мисс Рафферти, в ваших встречах на сегодня появилось изменение. Я имею в виду встречу с разработчиком веб-сайта.
– Он отложил встречу?
Полли хотела сама с ним встретиться, прежде чем дать окончательные рекомендации.
– Он застрял в Париже и спрашивает, не могли бы вы приехать туда.
– В Париж? – переспросила Полли. – Но это…
– Займет меньше времени, чем добраться до Эдинбурга, – сказала Рейчел и положила на письменный стол пачку документов. – Я зарезервировала вам билет на «Евростар»[13] на дневной рейс, поэтому такси будет здесь в одиннадцать, чтобы доставить вас в Сент-Пакрас[14]. На другой стороне вас будет ждать машина.
Рейчел выглядела немного взволнованной.
– Я правильно поступила? Вы сами сказали, чтобы я была более инициативной…
– Вы поступили правильно. И доехать туда быстрее, чем в Эдинбург. – Полли собрала бумаги, паспорт, который на всякий случай держала на работе, и вышла из кабинета.
«Прости, мама, но, похоже, что я не сдержала своего слова», – подумала она. А возможно, это к лучшему. Снять покров таинственности с Парижа – часть ее новой жизни.
Жизни с ребенком.
В бизнес-классе было так уютно, что Полли едва не задремала и вернулась к действительности, когда поезд затормозил. Документы, так и не прочитанные, лежали на столе перед ней, лэптоп перешел в спящий режим. Теперь бывало так, что она смотрела с тоской на кушетку у себя в кабинете – очень хотелось вытянуться и закрыть глаза.
Но стоило вспомнить, как там лежал Гейб, вспомнить его крепкое тело, татуировку в виде дерева, спиралью поднимавшуюся у него по спине, как кушетка переставала манить.
Полли заставила себя встряхнуться. У нее достаточно дел, чтобы не погружаться в мечты наяву или думать о прошлом.
Ее ждал водитель, как только она вышла из шумного ярко освещенного Северного вокзала. Полли не успела понять, что она наконец в Париже, как очутилась в машине и ее повезли по улицам, запруженным транспортом.
Только тут она сообразила, что понятия не имеет, где состоится встреча. Да ее могут увезти куда угодно. Она заглянула в бумаги, отданные ей Рейчел, ища подсказку.
Ничего. Бюджеты, технические спецификации и все.
Ее охватило раздражение и беспомощность. Машина подъехала к отелю, построенному из золотистого камня. На каждом этаже красовались причудливые балконы с цветочными корзинками, что смягчало величественный фасад.
Водитель вышел, чтобы открыть дверцу.
– У меня встреча здесь? – удивленно спросила она. Полли прекрасно знала, как выглядит пятизвездочный отель, а этот выглядел именно так. Подобная роскошь Старого Света показалась ей странным выбором для современного компьютерщика. Как бы там ни было, но она уже здесь, в Париже, в богатом отеле. Эйфелева башня была видна с тротуара, а фойе в стиле ар-деко немного напоминало фойе «Рафферти». Полли огляделась. Каким образом она поймет, в каком баре, ресторане или кафе у нее встреча, и вообще, как зовут этого человека?
– Я могу вам чем-нибудь помочь? – на безукоризненном английском произнесла шикарного вида дама на ресепшен. Откуда ей известно, что она англичанка? Может, у дверей есть детектор, определяющий национальность?
– Да, пожалуйста. Я Полли Рафферти, и я должна…
– А, мадемуазель Рафферти. Вот ваш ключ. Ничего не надо заполнять. Все оговорено.
– Ключ? – Полли взяла ключ в руку. Тяжелый. Золотой, а не безликая магнитная карточка. – Но я не намерена оставаться у вас. У меня назначена встреча с… – Полли лихорадочно пыталась вспомнить имя. Рейчел наверняка назвала ей имя, – с одним человеком, – неубедительно закончила она.
– Да, я знаю. Пьер проводит вас.
Похоже на сюжет из фильма Хичкока. Швейцар провел ее к лифту.
– Пентхаус? – спросила Полли, когда лифт остановился на самом верху. Необычное место для встречи.
Пьер молча сделал знак следовать за ним и повел ее к белой двери, единственной в коридоре с красивыми обоями с золотым и черным восточным рисунком.
«Меня похищают, а я, как воспитанная англичанка, не могу позвать на помощь», – подумала Полли, вкладывая ключ в замок. Дверь распахнулась, и она очутилась в потрясающем номере.
В просторной гостиной два больших окна от пола до потолка были открыты и выходили на балкон. Из окон прекрасно видно Эйфелеву башню, возвышавшуюся на горизонте.
Полли медленно повернулась, окидывая внимательным взглядом роскошную обстановку. Номер был выдержан в оттенках лаванды и серебра, мебель красного дерева, диваны и кресла с мягкими подушками, кофейный столик с блюдом печений-макарони пастельных тонов, шелковые шторы – все это создавало чудесное оформление вида на город.