От Амира его заместитель вышел со странным чувством. Если раньше он находился в подавленном состоянии, то теперь ему хотелось летать. Максуд не имел никакого отношения к той беде, что случилась с ними, и не меньше, чем сам Амирхан, хотел вычислить крысу. И в первую очередь потому, что надоело ходить под подозрением, чувствовать на себе изучающий, недоверчивый взгляд командира и понимать, что ничем не можешь оправдаться перед ним. И вот… Судьба дала ему шанс. Конечно, воспользоваться им – пойти против воли господина. Но победителей не судят! И Максуд решился.
На Большую землю отправились, как только вся братва уснула. С собой Максуд взял двоих: Дуга, друга и помощника, и Фару, того самого парня, что катался в Баку с Кьярой, и который, собственно, и рассказал ему все, что произошло на берегу.
Море немного штормило, но вроде ничто не предвещало большой волны. Пленника решили пока не светить, доставить его на Наргин, где и поговорить хорошенько. А уже потом доложить результаты Амиру и доставить картежника тому на суд.
Наргин… Небольшой островок в десятке километров от Каспийской бухты имел не только нехорошую славу – среди жителей метро о нем ходили леденящие душу слухи, но и нехорошую историю. Всего-то три квадратных километра площадью, летом – жуткая жара, зимой – не менее жуткий холод. Когда-то решили, что лучшего места для тюрьмы придумать трудно. Вернее, не тюрьмы даже, а лагеря смерти. В Первую мировую попрощались с жизнью тысячи военнопленных, а в тридцатые годы Наргин стал одним из лагерей, куда ссылали репрессированных.
Тысячи жизней оборвались в застенках тюрьмы, кровью пропитана земля острова. «Остров смерти» – так называли тогда Наргин, и он полностью оправдывал свое прозвище. Говорят, что тут, на острове, в хорошую, ясную погоду, когда на море полный штиль и тишину нарушают лишь крики чаек, можно услышать, как кто-то зовет с берега своих родных, а с острова эхом раздаются крики в ответ. Иногда лучи солнца скрываются за гонимые ветром облака и на приморский берег падают тени стоящих когда-то на берегу людей…
Построенный маяк стал своеобразным памятником погибшим здесь.
Потом, когда прошли лихие годы, а деревянные бараки сровняли с землей, на их месте построили казарму для солдат, поселок для семей военных, и остров стал одним из объектов ПВО огромной страны. А когда исчезла и сама эта страна, Наргин в одночасье стал бесхозным. И появился соблазн превратить этот клочок земли в райский уголок под названием «Остров мечты». И все бы хорошо, да только веселиться у бакинцев тут не было никакого желания. Хотя кому интересно мнение людей, если на кону деньги, большие деньги. Но жизнь рассудила по-своему… Превратить «Остров смерти» в «Остров мечты» было не суждено.
Зато живучести традиций проклятого места можно только позавидовать: словно извращенная птица Феникс, Наргин возродился после ядерного апокалипсиса и вновь стал местом ужаса и скорби. Бандиты приспособили островные помещения под тюрьму, где держали провинившихся, голодом и издевательствами добиваясь покорности от этих несчастных.
Искать нужного человека долго не пришлось. Тот, кто был нужен Максуду, и не думал скрываться, он все так же прожигал деньги в казино. Позарившись на халявную выпивку и осоловев от неожиданного везения, он совсем потерял голову от новоявленных друзей.
Приходить в себя он стал только по дороге в порт…
На улице было пасмурно, а ветер, который, кажется, недавно затихал, неожиданно стал набирать силу. Время от времени горизонт окрашивали всполохи – шла гроза.
– Шайтан его побери, гроза идет.
– Ничего, плыть недолго, успеем до большой волны.
– Плыть? А куда мы, собственно, плывем, а?
Пленник еще не осознал своего положения, но, получив от Дугласа болезненный толчок в бок, понял, что дело нечисто.
– Что вы себе позволяете! Осторожнее!
– Заткнись, ублюдок, – прошипел Максуд.
– Что-о?! Я потомок рода Трубецких и не позволю такого обращения с собой! – мужчина попытался встать, но тут же согнулся пополам от удара.
– Слушай ты, Уавася, – Дуглас схватил «потомка рода Трубецких» за шкирку и встряхнул, – или ты заткнешься, или мы тебя кончим прямо тут.
– Что вам нужно? Забирайте все, что у меня есть! Поедемте ко мне домой, – пленника трясло, он с трудом сдерживал рвотные позывы.
– Заберем, не переживай, – рассмеялся Дуглас. – И в гости к тебе приедем. Но сначала ты к нам.
– Прибавь ходу, – Максуд хлопнул по плечу водителя.
– Кажись, гроза надвигается, – обратился он уже к Дугласу. – Нам только этого не хватало.
– Может, тут переждем?
– Забудь. Потеряем время. Неизвестно, сколько она бушевать будет, – Максуд посмотрел на часы.
– Думаешь, успеем? – спросил Дуг.
– Тут до Наргина рукой подать.
– Наргин?! – завопил Трубецкой. – Зачем Наргин? Я все так отдам!
– Отдашь, отдашь, не сомневайся.
Двигатель на баркасе был уже запущен, Фара ждал только их. Пленника пришлось волочь силком, подбадривая пинками.
– Быстрее, быстрее!
Чертова непогода! Набирающий силу ветер гнал к берегу волны, вырастающие до исполинских размеров. Теперь уже черное небо то тут, то там разрезали яркие разряды молний. Небеса разверзлись и выплескивали на город потоки ледяной воды. Вздымаясь вверх, волны с грохотом обрушивались на суденышко, его словно щепку бросало в разные стороны, вода за бортом пенилась и кипела. Ураган решил навестить укрытый от посторонних взглядов приморский город. Он рвал и крушил все на своем пути. Море, единственное, что могло ему противостоять, злилось и рычало.
– Куда! Стоять! – Максуд лишь в последний момент заметил, как их пленник открыл дверь рубки и кинулся на палубу.
Сильный порыв ветра с грохотом захлопнул дверь. Свет палубного фонаря выхватил из темноты бедолагу, который из последних сил удерживался на палубе. Максуд рванул на себя железную дверь и сделал шаг вперед. Очередная волна обрушилась на баркас. Вода рванула в рубку.
Мгновение, и палуба пуста…
– Твою ж ты мать! – Амир был вне себя.
Он был не просто зол, он был в ярости. Мало того, что Максуд кинулся самовольничать, так еще и просрал все, что можно.
– Какого черта?!
Рука сама потянулась к оружию. Максуд побледнел, но ничего не сказал, только от бессилия упал на колени.
– Господин… Я хотел как лучше, господин…
Амир передернул затвор и в этот момент его руку, державшую оружие, схватила другая, маленькая, но сильная.
– Амир! Не надо!
Кьяра! Какого шайтана она лезет в мужские дела! Он в бешенстве повернулся к ней, но ругательство застыло на языке, так и не сорвавшись. Он опустил руку, желание убивать прошло.
– Сгинь!
Максуд исчез в считаные секунды.
– Кьяра, объяснись!
– Рано, рано выносить приговоры! Чего бы ты добился, убив Максуда?
– Наказал крысу!
– Крысу? А ты уверен, что это он?
Не уверен. Его зам столько лет служил ему верой и правдой. Но люди меняются.
– Из-за него мы потеряли след. Человек мертв, он ничего не скажет, а мы ничего от него не узнаем!
– Амирхан, мы потеряли человека, но не потеряли головы и не потеряли способность думать. Все метро – маленькая деревня. А деньги, как их не укрывай, все равно оставляют следы.
– А!.. Ты просто успокаиваешь меня!
– Ай, Амир, Амир! А если бы и так, то что в этом плохого?! Ты – мой мужчина, и я тебя люблю. Помни об этом. Кстати, не хочешь продолжить вчерашний разговор?
– Про несуперважное?
– Теперь, пожалуй, очень важное.
– И чего молчишь?
– Знаешь, когда я поняла, что все впустую, то решила встретиться с Мамедом. Постой! – Кьяра заметила, как взвился муж: Мамед – его человек, а она никогда до этого не лезла в их дела, – я ничего ему не рассказала, если ты этого боишься! Просто немного поработала мозгами.
– И чего твои женские мозги наработали?!
– Когда-то был анекдот. Лежат на столе два учебника. Один называется «Логика», второй – «Женская логика. Том первый».
– Ну да, я ж и забыл, что вы у нас образованная. А мы что? Мы университетов не кончали.
– Амир, не обижайся. Ты же знаешь, я ничего не сделаю во вред тебе!
– Не сделаешь? Или не делала до этого?
Амира трясло, он уже никому и ничему не верил. Кьяра же оставалась спокойна и даже, кажется, не обиделась.
– Прости, я стал параноиком…
– Вот видишь, университетов не кончал, а слова умные знаешь, не все еще потеряно! – женщина улыбнулась. – Слушай дальше. Вот те двое. Они же вроде как на рыбалку отправились? Так?
– Пока не улавливаю, что тут такого особенного.
– Время. Они точно знали, они были уверены, что на Артеме не должно никого быть!
– Крыса им доложила.
– Или кто-то, кто знает про ваши с Мамедом дела.
– Так и узнала бы, кто рыбачил в то время. Делов-то.
– Да, это просто. Только вернемся к началу разговора. Напомнить?
– Ты права. И что мы имеем?
– Мамеду срок – до завтрашнего дня. На встречу с ним посылай, кого хочешь, я не поеду, если не против. Устала что-то.
На следующий день Мамед рассказал бандитам про Газика, а Газик – про Курбана. Теперь осталось только сложить два и два…
Глава двенадцатая
Кьяра сидела под деревом. Огромное, с необъятным стволом и широкими листьями, отлично затенявшими пространство внизу. В стороне скучали два охранника. Да, на острове было безопасно, да, тут были сосчитаны все нерпы и прикормлены все псы, но береженого бог бережет. И что за госпожа без охраны?
Мужчины откровенно скучали. Кьяра никогда не противопоставляла себя остальным, не фамильярничала, но и не подчеркивала свое особое положение. И если она разговаривала с рядовыми бандитами, то это вовсе не выглядело как оказанная милость снисхождение. И с женщиной считались еще и поэтому, а не только из-за того, что она была женой их атамана.