Пробормотал.
— Пригодилась.
Установил детонатор, уложил в траву, расправил стебли руками, перевёл в боевое положение. Прыгнул на сиденье.
— Тронули.
Короткий спросил.
— Ты думаешь — сработает.
— Не знаю. Она магнитная, значит — должна.
— Ещё есть?
— Нет. Только одна была.
Когда уже проезжали Юнусово, сзади гулко рвануло.
— Напоролись, — констатировал Скорый. — Теперь отстанут.
Короткий сбросил скорость и не спеша, в прогулочном темпе, покатил в Отрадный.
К полудню подъехали к окраине городка. Бабка прищурилась, прислушалась. Потом встала ногами на своё сиденье штурмана, оглядела панораму города из-под руки.
— Всё тихо. Город мёртв… Ну! И где тут у вас обмундирование для невест?
Беда успокоила.
— Я буду подсказывать. Короткий, сейчас — прямо. Параллельно «железке»…
Когда подъехали к магазину, Короткий бубнил.
— Так… Мебель… Холодильники… А! Вот! Приехали!
Все начали выгружаться, разминаться, оглядываться.
Беда тут же направилась к входу. Объявила.
— Поднимайтесь на второй этаж. Рома, пошли.
Но Бабка остановила её.
— Стоп! Куда помчалась?!
— Так ты же сказала, что…
— Мало ли!… Там наверху кто-то есть.
— Крупный, мелкий?
— Мелкий. Пустыш какой-то.
Все вскинули автоматы.
Пашка подумал и объявил.
— Вот тут и потренируемся.
— Ты о чём? — Удивилась Бабка.
— О тактике боя группы в стеснённых условиях.
— Ну, ты нашёл время!
— Самый подходящий момент… Относительно слабый противник. Одиночка. И вообще, Бабка, не расхолаживай мне команду!
— Ну, ладно, ладно… Командуй.
— Бригада, слушать сюда. В помещении бой совершенно иной, чем в поле. Оружие постоянно у плеча. Осматриваетесь, только через линию прицела. Поворот идёт всем туловищем, вслед за стволом. Головой не вертеть. Понятно? Голова всегда прямо. Для осмотра двигаются только глаза. Стрельба только двойками. Два выстрела подряд в голову с как можно меньшим промежутком. Меняем магазины только в свободное от боя время, в безопасной ситуации, под прикрытием остальных членов команды… Двигаемся быстро, чётко и тихо. Не бежать. Лишних движений не делать. Докладывать тихо, у всех переговорники — услышим…
Минут десять объяснял методику боя в здании несколькими подгруппами, страхующими друг друга.
— Понятно?
— Понятно, — откликнулась бригада, и ворвалась в маркет.
В принципе прошли неплохо.
На втором этаже, в мебельном отделе обнаружили истощавшую заражённую. Она, запертая в какой-то подсобке, не могла найти выход. За почти тридцать дней голодовки сильно потеряла в массе и еле шевелилась. Шило грубо, за ногу, вытащил полуголую шипящую тварь на улицу и там зарубил.
А дамы пошли в свадебный салон. Начали рассматривать и трогать наряды.
Бабка хмурилась. Подошёл Скорый, она ему пожаловалась.
— Нихрена себе! Ну и цену у вас, бля, на свадебный камуфляж!
— А ты Мила из какого года?
— Из девяносто восьмого.
— А чего ты тогда удивляешься? В то время люди деньги миллионами считали.
— Ничего не знаю. У нас, моя зарплата в триста десять рублей тогда считалась очень хорошей. Очень. А тут за марлю дерут, суки, как за машину.
Ванесса поправила.
— Это не марля а шёлк. И потом, — тебе же за неё не платить. Ты бы не возмущалась, а подобрала себе что-нибудь.
— А мне-то на кой?! — Вытаращила глаза Бабка.
— Знаешь, Милка… Вот понадобится внезапно, а у тебя уже есть. Поняла?
Бабка ворчала, что она старуха, что она никому не нужна. Но потом разошлась и активно включилась в примерку. Женщина.
Все женщины, без исключения, набрали для себя наряды. Полсалона упаковалось в баулы. Для мужиков тоже подобрали парадные костюмчики. Те мерить ничего не стали, просто приложили к себе. В рост нормально? Ну и пойдёт!
Закончили. Перекусили. Скорый сел за руль. И увёз команду в строительную контору. Называется «Востокстрой». Там, он помнил, есть строительные краны.
Оказалось — действительно есть. Пашка забрал со стенда в диспетчерской ключи от машин, походил по территории, попробовал заводить технику.
Выбор был. Он облюбовал шестиосник, на базе Камаза. Честно сказать, только потому, что у него оба бака были залиты под завязку. Залез в кабину крановщика, пошевелил стрелой, подтянул тросы. Проверил уровень жидкости в гидравлике, решил долить.
Долго искал, но, в конце-концов нашёл, таки, целую канистру.
Потом прокатился по ограде. Двигатель работал хорошо. Не то, чтобы прямо прекрасно, но ровно и тихо. Ни много, ни мало — два часа провозюкался.
Домой решили сегодня не возвращаться — заночевать в Отрадном.
Тьма предложила поехать в гостиницу на Советской. Мол, переночуем как люди. Съездили. Ага. Только вошли в вестибюль и сразу же ломанулись обратно. Тошнотворная вонь от дохлятины вышибала слезу.
Тогда Беда сказала.
— А поехали обратно, в «Долину роз». Прямо в мебельном салоне и заночуем. На первом этаже лавочка с постельным бельём. Устроимся как люди. Чего ещё искать?
Так и сделали.
Бабка установила очерёдность дежурства.
— Так. Первым идёт Скорый, через два часа — Шило, ещё через два — Короткий. Я заступлю после Короткого. Дамы могут дрыхнуть.
«Дамы» даже и не думали возражать. Быстренько, на скорую руку сварганили бутербродов из галет, открыли консервы, вытащили из рюкзака Скорого примус и вскипятили чай. Поужинали.
Потом разложили диваны, сбегали за бельём, застелили и залезли под одеяла.
Тьма спросила тихонько.
— Паш, можно я с тобой посижу. Я же могу и в дороге подремать.
Пашка умилился.
— Сиди, конечно, зотолотце. Веселее будет.
Стемнело. Бригада засопела носами во сне. Танечка прильнула к Пашке и тоже уснула. Скорый поднял её на руки, отнёс на приготовленное ложе, снял ботинки, укрыл одеялом, чмокнул в нос. Та даже не проснулась. Набегалась бедная.
Бабка зашевелилась, села на тахте.
— Не спится что-то. Знаешь, Скорый, тут я нашла склад цемента. В мешках. Там его очень много. А нам он нужен. Стройка ведь.
— Завтра возьмём Камаз с седёлкой, я погрузчиком закидаю цемент в кузов и увезём. Это ты хорошее дело обнаружила.
— Ну так я же логист… Я тоже в строительной конторе работала. Уже на пенсии была, а меня не отпускали. Уговаривали. У меня связи были серьёзные. Я всё могла достать. И стройматериалы и технику. И работников найти. А теперь вот никаких связей не надо…
Бабка приюзгалась по тахте поближе к Пашке.
— Эта привычка — во всём искать выгоду, тут мне очень помогла. Тут романтики не выживают… Хотя с другой стороны — вот ты…
— Я что — романтик? — Шёпотом удивился Пашка.
Женщина подумала и заявила.
— Знаешь что я тебе скажу… Странный ты человек, Паша.
— Почему это?
— Ну-у… Если бы другие имели твои таланты… Ты стреляешь, как не знаю кто. Причём это не Дар. Это просто развитие природных способностей… Ты знахарь… Доза, к примеру, сказал, что такого знахаря в Стиксе ещё не было. И, видимо, уже не будет… Вон Брут. Тот, которого ты укокошил на Шагане. У того был действительно дар стрелка. Не способность, а Дар! Да, да… Так он сразу возомнил о себе черт знает что. Прямо, божество какое-то… Со всеми разговаривал свысока. Всех задирал. Начал брать у торговцев всё что хочет. Потом эта история с женщиной… Он замахнулся на Светку, на жену Алмаза. Она красивая баба. И он решил, что она должна принадлежать ему. Он же лучший! Ага! Прикидываешь?… Ясное дело — ничего он не получил. Его попытались арестовать… Он четверых убил и ушёл. Понимаешь? Человек только-только получил какой-то задрипанный Дар. Который раз в десять хуже, чем у тебя простые способности… И сразу начал использовать его во вред другим…
Бабка ещё придвинулась и зарассуждала дальше.
— Мне кажется, ты даже не задумываешься о том, чтобы что-то там отнять, кого-то там унизить, потешить самолюбие за счёт тех, кто слабее. Ты наоборот. Вон — пансионат строишь. Спасать имунных намерился… Ты вообще какой-то… Не сказать, что тебе на себя наплевать… Но…
Она покривилась, показывая недоумение.
— Ты уже четыре элиты завалил. И руберов с десяток. Если не больше… Четыре штуки элиты!!… Это же с ума сойти!… Один «зелёный» чего стоит! Такую махину укокать… До сих пор с содроганием вспоминаю. Чтобы такую тварь упокоить, так это Полис бы половину городского гарнизона положил. А ты как-то… Пфф.
Она пожала плечами.
— Ты этих элитников не считаешь, не ставишь зарубки, не отрезаешь когти там или рога, не хвастаешь на каждом углу… Малохольный ты, короче. Тебе самолюбия не хватает. Безнадёжно не хватает. Не обижайся…
Скорому всё это действительно как-то в голову не приходило.
— Ну, и что ты предлагаешь? Хвастать на каждом углу? Что делать-то?
— Ничего. Ровным счётом ничего не надо делать.
Бабка наклонилась и поцеловала его в щёку.
— Вот такого я тебя и люблю. Я тебя сейчас умыкну. Но не волнуйся — не насовсем.
— Да я и не волнуюсь. Не к стоматологу же, — Пашка не смог удержаться от смеха.
— Ты… Ты — засранец! Нашёл с чем сравнить! — Бабка треснула ему символический подзатыльник.
— Да ладно тебе Мила. Не кипятись. Нам с тобой подумать надо. Сильно подумать. И мне кажется, мы сможем найти выход.
— Выход откуда? И куда?
— Неправильно выразился, — огорчился Пашка, — нам надо как-то наш треугольник…
— Разорвать?
— Нет. Наоборот. Укрепить и сделать безболезненным. Ты же наверняка ревнуешь. А это плохо. И Таня тоже…
— Вот и я именно про это. В тебе нет самолюбия.
— А самолюбие-то тут при чём? Господи! Далось оно тебе.
Бабка посмеялась тихонько.
— Другой бы ходил, задрав нос, героем бы себя чувствовал. В Улье женщин дефицит, а у тебя сразу две. Любой мужик сидел бы в «Каспии», рассказывал в подробностях и картинках как он жарит двух баб… А ты… Тебе, видишь ли, надо, чтобы мы не страдали.