Бабка поинтересовалась в гарнитуру.
— Скорый, что у тебя там?
— Я трактор нашёл. Точно такой, как нам надо.
— И у тебя с ним, что — любовь?
Остальная команда захихикала.
Скорый не ответил. Выгнал за ворота мешающий выезду грейдер и угнал ЮМЗ к прихватизированному крану.
Бабка не отставала.
— На цемент посмотреть не хочешь?
— Сейчас, подойду.
Отправился в дальний ангар.
Цемента действительно было очень много. Огромная площадь была заставлена поддонами со штабелями мешков в рост человека.
Бабка вышла из конторки и поманила Пашку пальцем.
Зашли в киздымчик. Бабка сняла шлем и положила его на стол. И жестом приказала Скорому сделать так же. После спросила.
— Ну? И что ты обо всём этом думаешь?
— О ночном приключении? Я так понимаю, ты прикидываешь — какую пользу из этого можно извлечь?
— Да. Я начальник бригады и должна думать, и о безопасности, и о прибыли.
— Знаешь… Давай Ванесса со всем этим делом будет разбираться, а мы постараемся быть в курсе. И, время от времени, говорить с тобой с глазу на глаз. Так, как сейчас.
На этом и остановились.
Бабка подсказала.
— Погрузчик не ищи. Он вон там, у вторых ворот стоит.
Скорый ушёл. Подогнал фуру и с помощью погрузчика и двух мулов забил её поддонами под завязку.
Собрались ехать домой. Но Беда сказала.
— Я тут кошечку видела.
Бабка удивилась.
— Что-то тебе на скотину везёт. То собачка, то кошечка… Ну, и где эта драгоценность?
— На конторе сидит. Пошли — покажу.
Пошли.
На крыше конторы действительно увидели. Только не кошечку, а кота. Это был крупный кошак. Светло-коричневый, с тёмно-коричневыми, почти чёрными полосами. Неухоженный, со свалявшейся шерстью. Видно, что недоедающий.
Он сидел на бордюре плоской крыши двухэтажной конторы и настороженно зыркал на подошедших людей. Дамы сразу засюсюкали.
— Кис, кис, кис.
Ага. Как бы не так. Зверюга оскалилась и зашипела.
Шило сказал.
— Ну его. Поехали.
Беда прямо обиделась.
— Рома! Я хочу кошку. Тобика у меня забрали, так пусть хоть кот будет… Он красивый.
Скорый усмехнулся, пошёл к торцу здания и полез наверх по пожарной лестнице.
Бабка спросила.
— Скорый, может Шило прав? Может — поехали уже?
Тот молча продолжал карабкаться, пачкая руки в ржавчине.
Залез на крышу, залитую гудроном, и пошёл к коту. Тот не стал ждать, когда его изловят, перебежал на противоположную сторону, и перелетел с крыши на ветку растущего у стены тополя.
Пашка тихо матюгнулся и подошел к краю. Прикинул расстояние. Разбежался и прыгнул следом за котом.
Так-то он рассчитал всё правильно. Приземлился… Точнее «притополился», точно туда, куда и предполагал. Но ветка… Она сломалась.
Первой примчалась Татьяна. Упала на коленки перед Пашкой. Запричитала испугано.
— Паша! Пашенька! Что?! Где болит?!
— Кажется, руку сломал. Да ладно, Тань. Всё нормально…
Пашка, кряхтя и придерживая сломанную левую руку, сел и прислонился спиной к стволу.
— Какой нормально! Не шевелись! Не шевелись! Надо шину наложить…
Пашка глянул в её расширенные от испуга глаза, в которых уже зарождались слёзы. и вот тут понял — насколько для Тьмы он дорогой человек. И насколько дорога для него эта девочка.
— Таня, не волнуйся. Я сейчас всё исправлю. Не волнуйся солнышко моё. Я же знахарь.
Беда тоже присела рядом перед Скорым.
— Паша, я понимаю, что ты для меня на всё готов… Но только… Чёрт с ним, с этим котом.
Бабка с Ванессой подошли к валяющемуся Скорому. Бабка сплела руки на груди, глядя сверху вниз на охающего мужика, задумчиво спросила.
— Я вот что думаю… Почему, когда в кино человек падает с дерева, он кричит «а-а-а»? А когда падает в жизни, он кричит совсем другое?
— Тебя только это беспокоит? Моё здоровье тебе, как…?
— А что тебе сделается… Как говорится — был бы мозг, получил бы сотрясение.
— У него есть мозг, — обиделась Тьма.
— Сомневаюсь. Если бы он был, его бы не понесло на эту крышу.
— Бабка, я вообще-то руку сломал. Помогите кости соединить.
Бабка зафиксировала мёртвой хваткой предплечье Скорого. Он, пошевеливая телом, попытался соединить концы сломанной кости плеча. Ничерта не выходило. Но больно было ужасно.
Ванесса подошла, взялась обеими руками за Пашкин перелом.
— Позвольте я помогу.
Пошевелила.
— Сращивайте Дугин. Да не вздрагивайте! Сращивайте быстренько!
Бабка поинтересовалась.
— Срастил? А теперь объясни мне, чего ты сиганул на это дерево?
— Так — кот же, Бабка. Посмотри какой красавец… Кошка в доме — к счастью и к богатству.
— Кошка в доме — к моим обоссаным тапочкам… — психовала Бабка, — Вот ты спикировал с верхушки, и что? Много теперь у тебя счастья? Никак я не ожидала от тебя такой безответственности. Никак!
Смерила взглядом высоту падения. Помотала огорчённо головой.
— Винипух, бля.
Крикнула в сторону лунохода.
— Эй! Мужики! Отнесите в контору этого камикадзе! Там кушетка.
Посидели в здании ещё с час, пока Пашкина регенерация, подстёгнутая его Даром и живцом не восстановила руку до приемлемого состояния..
Ну и тронули домой. В Полис. Целым караваном.
Впереди Скорый на ЮМэЗэхе, как на самом тихоходном транспорте. Дальше Бабка с Таней на пепелаце. Следом — Шило на кране. На пару с Бедой.
За краном, на тягаче с седлом — Короткий. На пару с Ванессой.
Переговаривались по рации. Контролировали обстановку с помощью Милы Львовны.
Перед въездом с грунтовки на добротное шоссе, то, которое в стабе Полиса, Бабка скомандовала остановку. Устроили селекторное совещание.
— У Сафоново ждут… Наверняка нас.
— Объехать не получится? — Спросил Шило.
— Нет, ребята. Техника тяжёлая, по бездорожью не проскочим. Да и всё равно услышат рёв дизелей — догонят. Что будем делать? — Советовалась с народом Бабка, — Попытаемся договориться? Начнём воевать? Или попробуем глушить, как под Кукушками? Только учтите, что это не муры зачуханные. Это гильдия. И у них там тридцать бойцов-профессионалов и шесть штук крупного калибра. Покрошат нас, как в миксере. Какие у них дары, я не знаю. Да даже если и мы их, ну, того… Гильдия не простит.
— Давай проверим — насколько у нас Дар подрос, — предложил Скорый.
— Давай. Собираемся у лунохода.
Сошлись у Багги.
— Раздевайся, — скомандовал Пашка.
Бабка тяжело вздохнула, поохала, сняла броник, заголила спину и села на придорожную траву.
Скорый тоже снял броню, расстегнул куртку, задрал футболку сел сзади и обнял Бабку.
— Поехали.
Первым делом Скорый усыпил парочку транспортов, которые засели в кустах, слева от шоссе. Причём сделал это легко, почти не напрягаясь.
— Две машины готовы.
— Ты как? — Обеспокоилась Бабка.
— Нормально. Я же им мозги не перегреваю, а наоборот. Сил намного меньше трачу. Давай дальше.
— Может хлебнёшь?
— Не. Не надо.
Уснули бойцы ещё в двух машинах, стоящих прямо на трассе.
Гильдийцев, спрятавшихся за железнодорожной насыпью, свалили последними.
— Ну как? — Поинтересовался Пашка.
— Спят, — констатировала Бабка. — Поехали, посмотрим.
Отогнали колонну за берёзовый лесок в сторону болот.
Вернулись на пепелаце и все броневики угнали туда же, подальше от трассы, с глаз долой.
Пришлось делать две ходки. Оказывается, Таня не умеет водить. Поэтому за одним транспортом возвратились Скорый и Бабка.
Пока катили, Мила сняла шлем и завела разговор.
— Паша, ты не обижайся на меня.
Пашка удивился.
— Господи, за что?
— Ты руку сломал, а я тебя ещё и отругала.
— Правильно отругала…
— Да я ругалась-то… Больше от зависти, — Бабка огорченно скривилась.
— Ты что? Ты позавидовала сломанной руке?… Не понял.
Мила, тяжко вздохнула.
— Ты, для Беды полез на крышу… Вот, она захотела игрушку, и ты для неё сразу готов убиться… Тьма о тебе заботится, чуть не плачет, а ты её успокаиваешь… Воркуете… А мне ни того, ни того, не дано.
— Мила, да я для тебя тоже готов… Хоть на крышу, хоть к чёрту на рога…
— Я знаю. Только мне не позволено показывать свои чувства. Я шеф бригады.
Бабка остановила багги, потянулась через две фермы и прижала голову Дугина к себе. Пашка замер, уткнувшись щекой в Милкину грудь. Бабка пахла чем-то знакомым, кухонным, имбирным, добрым и домашним.
Посидели так с минуту, и Мила скомандовала.
— Так. Ладно. Хватит романтики.
И тронула пепелац.
— Я думаю, — продолжил разговор Пашка, — что небольшое проявление твоих чувств бригаде не повредит… Ты с Таней говорила?
— Нет ещё.
— Поговори. Проблему надо решать.
— А может ты с ней… Ну… Поговоришь.
— Знаешь, как женщины воспринимают такие слова от мужика?
— Знаю. Как кобелизм.
— Ну вот…
Подъехали. Пашка сел за руль броневика и минут через десять они подкатили к спрятавшемуся за лесом каравану.
Шило и Короткий уже закончили раздевать бойцов. Они забрасывали обмундирование в спальный отсек фуры. Короткий, доложил командиру.
— Длинноствол весь клёйменый. Придётся выбрасывать.
— Да и чёрт с ним. Короткие стволы есть?
— О! Да! Только Апээсов семнадцать штук. Ну и крупный калибр повыколупаем.
— Нет. Не надо. Куда мы заметный крупняк денем? Продадим? Так это — след.
— А что мы с ними собрались делать, — спросила подошедшая Тьма.
— Посмотрим… — неопределённо ответила Бабка. Но бригадные, знающие Милу дольше чем Таня, поняли — гильдийские доигрались.
Бабка подозвала Ванессу и тихо ей сказала.
— Игла, забирай девчонок и вывези их к трассе. Не нужно им этого видеть.
Мазур понятливо кивнула и позвала Беду с Тьмой.
— Дамы, за мной. Надо на шухере постоять.
У всех аж физиономии вытянулись. Ванесса хохотнула.