Город сестёр 2 — страница 24 из 60

Но ничего экстраординарного не произошло.

Вояки на пикапе отстрелялись в кого-то, невидимого бригаде, развернулись и лихо нырнули обратно в село. Веселиться — довоёвывать. Ну, в принципе, и слава богу.

Пашка посмотрел вслед.

— Долбаный дурдом.


Километров через пять кластер закончился. Асфальтированная насыпь прервалась, как отрезанная острым лезвием. Короткий сбросил скорость, срулил вправо и покатил по степи. Шеф спросила.

— Бекас, я тут раньше никогда не была. Тебе местность знакома?

— В принципе — да.

— Тогда подсказывай.

— А тут и подсказывать нечего. Прямо — на юг. Впереди километров двадцать-двадцать пять — голая степь. Сначала холмы, а потом и вовсе каток.

— Ясно, — отреагировал Короткий.

— Потом — Калыш. И село, и озеро Калыш. И Шоссе, поперёк нашего маршрута.


Бабка выгнала Короткого из-за руля и уселась сама.

— Отдохни.

И попилила по степному ландшафту выдерживая направление на юг.

По пути наткнулись на небольшую банду муров. У тех наверно в команде был сенс. Уж больно целенаправленно четыре машины вылетели на вершину холма. Но что странно — тут же суетливо развернулись, даже зацепили друг-друга бортами, и в темпе снова скрылись за тем же холмом.

Бабка ворчала.

— Дебилы какие-то. Носятся, блин, по Улью, как в задницу раненые пингвины.

Короткий усмехнулся.

— Это они наш транспорт узнали. Хотели, видимо, ограбить… и прочее.

— Мы что, такие знаменитые и страшные.

— Видимо, судьбу бригады муров, которые на «ферму» работали, многие узнали. Если не весь Улей.


Игла, дрёмавшая, откинувшись на спинку, вдруг выпрямилась.

— Легок на помине… Да, я слушаю… Да, я могу говорить… Э-э… Общаться.

Она долго сидела, прикрыв глаза, прислушиваясь и слегка кивая головой.

— Я понимаю, что для вас это важно… Но вы, тем самым, уничтожите живое, мыслящее существо… Даже целую группу мыслящих существ. Мне кажется это безнравственным.

Повернулась удивлённо к команде.

— Представьте — у него есть понятие «нравственность»!

Надежда открыла рот, что-то сказать. Тьма приложила палец к губам.

— Тщщ… Тихо, не мешай…

А Мазур продолжала эту куцую, со стороны смотреть — одностороннюю, беседу.

— Даже так… Ну, что же. Если найдутся добровольцы, то нравственность не будет нарушена… Мне так кажется. Только… Да, да. Я о компенсации… Э-э, скажем — неудобств… Нет, без компенсации вы вряд ли сможете с кем-то договориться. Но я не знаю, что вы можете предложить… Нет, это не подойдёт… У нас очень разные системы ценностей… Да… Хорошо, я тоже над этим подумаю, хоть я плохо осознаю ваши возможности.

Ванесса долго сидела молча. Наконец удивлённо распахнула глаза, подняла брови.

— То есть — это в ваших силах?… Не знаю… Нет, пока не знаю… Я посоветуюсь с товарищами… Да… Мы предпримем коллективное мышление… Да, в любое время… Да. В данный момент я перемещаюсь…

Мазур усмехнулась.

— Я просто выполняю свои обязательства перед существами моей группы… Да, это очень важно… Нет, конечно. Отказаться я не могу и не хочу… Хорошо, я буду ждать.

Сказала в эфир.

— Вот так, господа.

Бабка остановила пепелац, высунулась из-за спинки своего кокона, вопросительно уставилась на Ванессу. И вся бригада последовала его примеру.

Та пожала плечами.

— Ну, я не знаю… Он передумал распределять сознание в нескольких тварей. Причина, как я поняла, в том, что в теле твари ему придётся убивать. Просто для того, чтобы питаться. Это ему не нравится… Нравственность! Ты смотри.

Короткий задал вопрос.

— И что он предлагает? Распределить сознание по имуным?

— Да. Только мне кажется, что никто на такое не согласится. Отдать часть своего мозга другой… Другому… Существу.

— Речь шла о компенсации?

— Да. В качестве компенсации он предлагает целый стаб. Согласитесь — несколько неожиданно… Но он предложил, точнее, попросил. Он попросил меня подумать над вопросом вознаграждения. Если появятся идеи, то выскажите, будьте добры.

Она усмехнулась.

— Но получить в пользование целый стаб, защищённый от внешнего мира, это интересная идея.

Бекас хрюкнул. Все уставились на него.

— Что?

— Да так, ничего… Просто один такой уже есть.

Ванесса заинтересовалась.

— И где же он?

— А мы в него едем. Увидите.


Село Калышта и озеро остались по левому борту. Заезжать не стали, там ничего интересного.

И пошла голая сухая ковыльная степь. Без дорог и тропинок. Только направление.

Закончился один кластер, начался другой, такой же сухой и безжизненный. Только и понятно, что это другой кусок земли, по чёткой границе между ячейками Улья. Запахло озоном с кисловатым привкусом. Недавно перезагрузился.

Километров через восемь по бездорожью попали в следующий сегмент. Неожиданно зелёный, с буйным травостоем и редко натыканным кустарником. Пашка пригляделся, спросил.

— Бекас, это что? Это виноград что ли?

— Ну, да. Дикий.

— Короткий, а ну постой.

— Ты куда? — Поинтересовалась Бабка.

— Винограда набрать…

Бекас захрюкал, затрясся. Смеётся, значит.

— Скорый, не надо ничего набирать. Гадость несусветная. А некоторые ещё и ядовитые.

Бабка спросила у Короткого.

— Аркаша, ты отдохнул.

— А я и не уставал.

— Тогда садись за руль. Что-то у меня ощущения нехорошие.

Бекас снова хмыкнул.

— Ещё бы.


Зелёная земля закончилась резко и даже неожиданно.

Впереди лежала холмистая и абсолютно безжизненная местность. Высохшая, местами потрескавшаяся почва, захрустела под колёсами, заглушая остальные звуки.

Багги влезала на голые пологие холмы и снова скатывалась в низины. Один раз пришлось возвращаться и объезжать каменистую сопку, по которой пешком-то не пролезешь, не то, что на машине.

Наконец кваз сказал.

— Короткий. Налево посмотри. Видишь — сопочка. Давай на неё.

Пепелац забрался на горюшку.

— Стой, — скомандовал Бекас. Вытащил из баула бинокль, вылез из машины и уставился на город, виднеющийся километрах в двух.

— Вот. Это Гулистан.

— Город Сестёр? — Уточнила Бабка.

— Нет, шеф, — помотал головой кваз. — Это не Город Сестёр.

Бабка покосилась на зелёного попутчика и ничего не сказала.


Тот продолжал что-то высматривать. Остальные тоже достали разномастные бинокли и любовались безрадостной картиной отрезанного, как по ниточке, пригорода.

Одноэтажный посёлок. Оазис в голодной степи. Домики, стоящие на краю кластера, изувечены перезагрузкой. Некоторые, как макеты на стенде, обнажили внутренность исчезнувшими стенами, открыв комнаты, ковры, кровати…

Бабка подошла к квазу.

— Ну? И что ты там увидел?

— Давайте я вам опишу ситуацию.

— Да уж опиши, будь добр. Откуда там столько тварей?


Бекас залез на своё место. Остальные тоже забрались внутрь лунохода и приготовились слушать.

Кваз прокашлялся и начал.

— Значит так. Впереди густо населённая местность. На маленьком пятачке кластера, понатыкано аж девять посёлков. Тот, что нам нужен, Пахтаабал, на юго-восточном краю. Объедем по степи, и войдём оттуда… Сразу предупреждаю — место очень опасное. Перегружается довольно-таки часто.

— Да тут везде опасно, — вставила Бабка.

— Да. Конечно… Но эта часть Улья густо заселена. В основном жильё одноэтажное, плотность заражённых вроде бы небольшая. Но домики натыканы вплотную. В общей сложности в кластере тридцать две тысячи человек. Из имунных я знаю только меня и дочку… Нам надо попасть на железнодорожную станцию.

Бекас полез в рюкзак и достал карту.

Пашка подсказал.

— Давай вылезем и на камнях расстелем.

Так и сделали.

Все склонились над плохонькой типографской картой города.

— Станция, вот, — ткнул когтем кваз.

— А тут что? — Провел пальцем Скорый.

— Река. Тентаскай.

— Я думаю, надо по улице вдоль реки добраться вот до этого места. По крайней мере справа мы будем прикрыты водой. Там только твари. Или муры есть?

— Нет. Муры здесь редко появляются. Слишком опасно.

— Угу… Потом налево… Это что за улица?

— Не знаю. Никогда не интересовался.

— Ладно. Хорошо. По ней катим до жэдэ станции. Это самый опасный участок. Потом поворачиваем налево…

— Там забор.

— Бетонный?

— Нет, деревянный. Так себе заборчик. От людей.

— Ясно… Вот собственно и всё. Я надеюсь, штурмом здание брать не придётся?

— Вернее всего нет, — задумчиво ответил Бекас.

— Если надо будет брать станцию с боем, то я пас. Команду подставлять не буду. И вообще…

— Ладно, там по обстановке посмотрим.

Скорый ещё раз посмотрел на карту.

— Какое конкретно здание тебе нужно на станции.

— Вот этот ангар.

— Ворота открыты, закрыты, заперты?

— Если восемнадцатый ушёл, значит на замке.

— Ключ?

— Да, есть.

— Приготовь. Чтобы не возиться. Багги в одну створку войдёт?

— Одна створка — два метра.

— Войдёт. Въезд со стороны путей?

— Нет. Объезжать придётся.


Пашка осмотрел бригаду. Все молчали. Понимали, что риск очень велик. Очень. Но и цена тоже велика. Две «белых», это вам не хрен с ботвой.

— Бекас, а почему там очень опасно? Что, в остальном Улье опасность меньше?

— Да.

Все смотрели на кваза и ждали объяснений.

— Тут ситуация специфическая. Период перезагрузки меньше двухсот дней. За это время тварь может вырасти до небольшой элиты…. Дальше… Кластер густо населён. Сами видели. Тридцать две тысячи жителей. Заражённых просто тьма… Они за двести дней подъедают детей, имунных, скотину, кошек-собак. Подъедают других оборотившихся, тех, что послабее, и, перед сменой кластера, уходят в степь. Чувствуют момент… Кластер перегружается — они возвращаются. И так — раз за разом.

— Мда… — почесал подбородок Скорый. — По идее, там — полная жопа.

— Так оно и есть.