— Да твою же мать!
— Что? — Забеспокоилась Бабка.
— У девочки сердце остановилось.
Бабка скомандовала.
— Сиди! Не лезь!
Но из пепелаца уже вылазила Игла.
Она укорила Милку.
— Подруга, ты что, с ума сошла?! Там женщина умирает!
Пашка выметнулся из салона, подлетел к лежащей на обочине, белой как извёстка, девушке.
Следом выкатилась Тьма. Она выхватила из талисмана шприц и вколола Янке всё содержимое.
А Пашка оттолкнул сидящих перед Зарёй на коленях Якоря и Данию и положил руки на девичью грудь. Левое предсердие порвалось. Клапан не открылся. То ли от природы слабенький орган, то ли инфразвуком долбануло так мощно.
Ванесса присела с другой стороны и тоже констатировала.
— Разрыв сердца.
Очнувшаяся под спеком Янка тихо спросила.
— Я умру?
— Не знаю девочка, — откровенно ответила прямолинейная Ванесса.
Та обречённо закрыла глаза и слёзы потекли по вискам.
Пашка не дискутировал. Некогда. С полминуты он сращивал разорванный мускул. Сияние над его руками клубилось, потрескивало и шипело коронарными разрядами. Ванесса подсказала.
— Павел, под аортой ещё посмотрите.
— Это где?
— Дайте руку.
И Игла указала Пашке ментально на трещинку под сплетением крупных сосудов.
— Хорошо, Павел Дмитриевич. Теперь запускайте.
Скорый запаниковал.
— Ван… Игла, я не знаю как…
— Смотрите… Видите, вот здесь. Это предсердный узел. А это желудочковый. Сможете их активировать.
Попробую.
Удалось только с четвёртой попытки. Оказывается надо было воздействовать не на собственную нервную систему а на дублирующую её грибницу. Пашка плеснул туда энергии и сердце заработало. Скорый проследил ещё немного за неровным процессом. Немного успокоил его. И орган мощно погнал кровь по организму.
Дугин попробовал растворить образовавшиеся сгустки в капиллярах. Получилось. Минуты полторы он исправлял последствия сбоя кровеносной системы. Сил на эти, вроде бы мелочи, ушло огромное количество. Девушка порозовела и ровно задышала. Открыла глаза, прошептала.
— Говорят, перед смертью всегда легко становиться.
Пашка усыпил её на всякий случай. И от перенапряжения потерял сознание. Успел почувствовать, как его голову подхватила Тьма, не дала ему брякнуться мордой на гравий.
Очнулся в машине, полулёжа на своём сиденье. У губ тут же появилась фляжка. Хлебнул, посмотрел. Над ним склонилась его Танечка. Он попытался встать, но она прижала его к креслу.
— Лежи, Пашенька, лежи. Полежи ещё немного. У тебя вон — губы синие. Лежи, миленький.
— Как там девочка?
— Вроде нормально.
— Пойду, посмотрю. Дай ещё хлебнуть.
Встал, кряхтя, как старый дед. С трудом вылез из пепелаца и поддерживаемый Тьмой, побрёл на дрожащих ногах к бригаде Якоря. Следом потянулась вся Бабкина бригада. Только Короткий остался за рулём, на всякий случай. Из уазика выскочил Гунн, подставил плечо с другой стороны и, вместе с Танечкой, почти волоком приперли «лекаря» к «пациентке». Усадили рядом с больной.
— Ну, как она? — Волновался Гунн.
Дания, с распухшим от слёз носом, с надеждой смотрела на Пашку.
— Сейчас.
Скорый сосредоточился на даре. Осмотрел девочку. Нормальное здоровье! Он аж улыбнулся.
— Нормально. Всё нормально, ребята.
И разбудил Янку.
Бригада Якоря набросилась на ней.
— Как ты? Что-то болит? Все нормально?
Дания протиснулась между сиденьями, обняла девушку и заревела в голос.
Янка-Заря осмотрелась удивлённо, поводила плечами.
— Я что, не умерла?
— Ладно, — сказал Пашка, — вы тут разбирайтесь, плачьте, радуйтесь и всё такое. Нам ехать пора.
Ванесса предупредила.
— Девочка, у тебя сердце слабенькое, тебе нельзя в рейды.
— Я знаю. Я думала — Улей все исправил.
Тут подошла Бабка. Строго спросила.
— Якорь, кто тебе эта девочка?
— Как, «кто»?! Подруга… Нет-нет. Не в том смысле… Ну… Ты поняла.
— Меня интересует такой вопрос. Кто несёт ответственность за этого ребёнка?
Якорь нахмурился.
— Я за неё отвечаю. Я Бабка больше её в рейд не возьму, слово даю.
— Ну, это-то, как раз, твоё личное дело. Я что хочу сказать… Посиди Скорый, пока я поговорю… Так вот. Если ты за неё отвечаешь, то ты и будешь платить за её лечение.
Якорь, никак не ожидавший такого поворота событий, открыл рот.
— Ты видишь, — продолжала строго шефиня, — что у меня знахарь чуть ласты не склеил, вытаскивая вашу девочку с того света?
— Ну, да… Бабка, я всё понимаю… Я готов платить… Я буду должен. Сейчас у меня пусто… Но я заплачу… Говори сколько.
— Много, Якорь. Очень много. Ты столько и за тысячу дней не найдёшь… У меня к тебе деловое предложение. Ты и твоя бригада, забудете про этот случай. Никто её, — Бабка ткнула пальцем, — не лечил. Она и не болела… Но если информация где-то выплывет, то я с тебя с живого не слезу. Ты у меня каторжником станешь. Ты, кстати, ещё за досрочно погашенный кредит мне должен. И за буксировку твоего сарая. Так что — вот.
Посмотрела внимательно на бригадных.
— Вот такая форма оплаты… Ну как? Мы договорились?
— Да! — Заторопился Якорь. Наверно боялся, что Бабка передумает. — Бабка, мы — могила. Слышали бригада. Ничего этого небыло. Запомните — ничего…
Дания, отлипла от Янки, повернулась к Пашке, вытирая рукавом слёзы.
— Скорый, я тебя век… Я тебе… В любой момент… Всё что прикажешь…
Пашка вздохнул.
— Ты Бабку слышала?
— Да, да, да! Всё! Ничего небыло. Ничего…
— Ну и ладненько.
И он покорячился из уазика на свежий воздух. Подальше от слёз и соплей.
А Бабка интересовалась у Янки.
— Девочка, тебе сколько лет?
— Двадцать восемь.
— В Улье давно?
— Дней шестьдесят.
— А чего в рейд понеслась?
— Споранов подзаработать.
— Угу. Похвальное стремление… А по профессии ты кто?
— Специалист тылового обеспечения.
Бамс! Все уставились на Янку, с полным недоумением.
— А где ты училась?
— В Рязани. В высшей школе эмвэдэ.
— А-а. Так ты специалист по снабжению?
— Ну… Да…
— Работала где?
— Во второй Рязанской колонии.
— Так это… Рязани вроде нет в перезагрузках.
— Я в отпуске была в Соловом..
— Угу… Зайдёшь ко мне в Полисе. Хорошо?
— Хорошо…
Бабка развернулась и пошла к своей багги. А следом Пашка, с Ванессой, Таней и Дедом.
До Воскресенок дошли без приключений.
Пообедали в школьной столовой.
Мама Рая поинтересовалась.
— Эти ребята с вами?
— Нет, это отдельная бригада.
— Тогда, деточки с вас четыре спорана.
Якорь отсчитал шарики. Сопроводил словами.
— За такой обед не жалко. Теперь постоянно к вам буду заезжать.
Раечка, как всегда, затараторила о низкой цене, о том, что могут ещё с собой наложить, о том, что…
Пашка пошёл на второй этаж проведать Любушку.
Девочка сидела на кровати в окружении ребятишек и что-то им рассказывала.
Увидела Скорого, скомандовала ребятне.
— А ну-ка бегите на улицу. Мне с человеком поговорить надо.
Похлопала по постели.
— Садись. Ну как ты?
— Нормально, деточка. Нормально.
— Скорый, никакая я тебе не деточка. Перестань так относится ко мне. Мне уже четырнадцать.
Пашка запаниковал. Завопил мысленно.
— Ванесса Витольдовна!!
— Хорошо, Любаша… О чём ты хотела поговорить?
— Скорый, ты женат?
Пашка снова возопил.
— Ванесса, помогите ради Бога!!
А Любе ответил.
— Да, красавица, женат.
По коридору застучали трекинги и в палату вошла Мазур.
— Ну-ка, Любонька, дай-ка я тебя посмотрю.
Девочка послушно улеглась на койку.
Ванесса сказала Павлу.
— Посмотрите, Павел Дмитриевич. Дайте руку… Видите?
Честно говоря Пашка ничего особенного не видел. Ноги почти зажили а в остальном вполне здоровый ребёнок.
— Правая почка, в результате удара взрывом, опущена. Мочеточник перегнут. Пока ничего страшного, но в будущем могут быть осложнения.
— А что делать?
— Надо как-то исправлять. Беда в том, что вокруг нет мускулатуры, которая могла бы изменить положение…
Задумалась. Просветлела лицом — нашла выход.
— Надо жировую ткань нарастить под органом. Не знаю, насколько это эффективно. Надо попробовать.
Любаша спросила.
— А это больно.
— Нет, что ты, — успокоила Игла. — Ну что, пробуем?
И два лекаря, одна дипломированный хирург-виртуоз, второй необразованный знахарь, взявшись за руки, принялись за волшебство.
Девочка заулыбалась.
— Щекотно.
Они ушли от уснувшей во время процедуры Любашки минут через десять. Ванесса вдохновенно расписывала Пашке перспективы парной работы в области медицины.
Бабка побеспокоилась.
— Ну как она там.
— Нормально… — отмахнулся Скорый. — Она-то нормально. Мне-то что делать?
Бабка успокоила.
— Придумаем, что-нибудь. Не волнуйся так.
— У меня дочка всего на три года моложе. Как не волноваться?
— Так. Ладно. Хватит поэзии. Поехали домой. Что-то я за Беду беспокоюсь. Пошли, бригада, надо неваляху прицепить.
Ванесса спросила у мамы Раи.
— Раиса… Извините — не знаю вашего отчества…
— Раиса Борисовна…
— Раиса Борисовна, а где наши дети?
Рая крикнула ребятишкам в коридор.
— Дети, а где наши гости?
Один мальчик, постарше других, лет так десяти, спросил.
— А кваза покажете?
Ответила Бабка.
— Нет, деточки. Сегодня кваза с нами нет. Так где наша молодёжь?
Раечка пристрожила.
— Вовка, отвечай толком! Где девочка и мальчик, которые у нас ночевали?
— Они дядьке Егору помогают. Позвать?
— Да уж позови, будь ласков.
Через несколько минут пришли Надежда с «Володенькой».
Ванесса поинтересовалась у парнишки-медика.
— Владимир, что вы собираетесь делать дальше?
— Не знаю, Ванесса Витольдовна. Ума не приложу.