— Опустили стволы!
Потом Бабкиной бригаде.
— А охрану зачем убили?
— Никто их не убивал, — удивился Пашка, — так… покалечили немного. Так это — пройдёт.
— Ага. Ты же Скорый?
— Ага, Скорый, — передразнил Пашка.
— Что они такого вам сделали?
— Нахамили уважаемой женщине.
Бабка перебила.
— Витя, ты чего тут делаешь?
— Я тебя об этом же могу спросить.
— Ах, как интересно! — Всплеснула руками Бабка. — Что же это я, дура старая, могу делать в своей собственной конторе?
У Вити отпала челюсть.
— Упс… Так это… И давно ты — хозяйка?
— С сегодняшнего утра.
— Так оно — Векселевское.
— Всё имущество предателя города и врага народа изъято в пользу государства. Я купила у Полиса это заведение. Вот свидетельство о собственности.
Бабка помахала бумажкой. Потом прошлась по конторе. Оглядела пустые полки.
— А тут, как я понимаю, ты меня грабишь? Много уже вывезли?
— Да нет, Бабка. Одну газельку только, — примирительно ответил Гвоздь.
— Первым делом увезли оружие… Я права?
Гвоздь вздохнул, понимая, что сейчас у него потребуют возвратить украденное.
— Да, Мила.
И тут один из бандюков не выдержал.
— Гвоздь! Да что ты с ней разговариваешь?! Кто она такая?! Пришить эту падлу и всё!
Скорый спокойно выстрелил с одной руки, прямо от бедра. В голову.
Банда снова подняла стволы. Бригада снова упала на колено.
Гвоздь завозмущался.
— Скорый! Ты что творишь?! Это же хлопок! Это же хрен отстираешь! Теперь только выбросить!
Он пытался стряхнуть с белой рубашки брызги крови.
Скорый повинился.
— Ну ладно, извини. Дурацкая привычка — стрелять в правый глаз. Надо было — в левый… Я заплачу. Сколько рубаха стоит?…
Потом возмутился.
— Но и ты, тоже хорош! Распустил подчинённых! Никакой дисциплины!
Гвоздь повернулся к банде, ткнув пальцем в покойника, зло прошипел.
— Понятно?! Дисциплина должна быть! Дисциплина!
Те молча покивали.
Бабка подошла к Гвоздю.
— Ладно, Витя. Давай решим так. Вы отдаёте мне своё оружие. Всё. А я тебе прощаю кузов со стволами.
Гвоздь потянулся к кобуре. Стволы Скорого отследили это движение. Но глава бандитов двумя пальцами вытащил дезерт игл, приподняв его к Бабкиным глазам. Иронично спросил.
— Бабка, ты предлагаешь вот это тебе отдать? Он же мне, как сын.
Пистолет был красив. Большой, хромированный, с гравировкой.
Но Бабка не отступала.
— Там, в целом кузове стволов, ты найдёшь себе новый.
Один бандюган, за спиной Гвоздя побухтел.
— Я свой винторез не отдам…
Гвоздь усмехнулся.
— Милка, ты как бульдог. Если вцепилась, то уже не отпустишь.
Он вытащил из кармана рацию.
— Дутый! Ты меня слышишь?
— Слышу, шеф.
— Газельку разгрузили?
— Нет, ты же сказал тебя подождать.
— Верни её на склад.
— Зачем?
У Гвоздя лицо вытянулось.
— Да вы что сегодня, *** *** ***?! В грёбаную демократию решили поиграть?! Страх, нахрен, потеряли?! Я приеду, я вас там…
— Я понял, шеф! Я понял! Какую газельку вернуть?
— Последнюю.
Бабка картинно удивилась. Как будто не ожидала. Скромненько, так, спросила.
— Так вывезли, значит, не один кузов? Тогда так. Возвращаешь одну машину, и отдаёте все ваши стволы…
Гвоздь снова нажал кнопку на рации.
— Дутый! Возврати машины на склад.
Бабка подсказала.
— Все…
— Все! — Повторил в рацию Витя.
— Только, Гвоздь. Я ведь проведу инвентаризацию. И всё, чего не хватает, стрясу с тебя.
— Мила, я возвращаю всё. Всё, это значит — всё.
— Ну ладно… Как хоть у тебя дела?
И Гвоздь с Бабкой, совершенно по-дружески, разговорились негромко про жизнь.
Когда машины разгрузили в ангаре, и банда ушла, несолоно хлебавши, Пашка спросил.
— А чего это ты с ним так строго?
— С Витей-то? А он мне жизнью обязан. Я один раз его шкуру спасла… Можно сказать, из жопы его вытащила. Ладно. Пошли смотреть гражданское.
И они пошли во второй ангар.
Прямо у входа, привязанный бельевой верёвкой к стулу, сидел Гоги.
Выглядел он неважно. Лицо разбито в кровь.
Бригадные его размотали, кляп вытащили, дали хлебнуть живца.
Грузин немного очухался и тут же взревел.
— Зарежу! Всю банду зарежу!
И покачиваясь, но решительно, побрёл к выходу.
Бабка тормознула.
— Э! Э! Гоги!… А поблагодарить?!
Тот повернулся.
— Извини, Бабка. Спасибо. Спасибо, большое.
И отправился дальше.
— Эй! Гоги!… А поговорить?!
Тот вернулся. Снова тяжело плюхнулся на стул.
— Извини, Бабка. Чего ты хотела?
Акцент у него пропал напрочь.
— Слушай внимательно, Гоги. Эта контора, — она обвела пальцем пространство, — теперь моя. Уловил мысль?
— А… Ага… Ну ладно. Хорошо.
— Я тебя прошу её возглавить. Будешь тут на правах хозяина.
— То есть, у меня ничего не меняется?
— Ну почему же «не меняется». Сколько ты получал у Векселя?
— Триста споранов.
— За пятьдесят дней?
— Да за пятьдесят.
— Я хочу заключить с тобой соглашение. Ты работаешь по-прежнему. Тянешь всю эту контору на себе. А мне отстёгиваешь половину прибыли.
Гоги немного охренел.
— То есть… То есть, половина прибыли — моя?
— Да.
Плохое настроение у грузина куда-то улетучилось. Он вытер рукавом лицо, выпрямился, принял гордую осанку.
— А замуж за меня пойдёшь?
— Вот же неугомонный… Гоги, ты у меня работаешь? Или не работаешь?
У Гоги внезапно прорезался горский акцент.
— Канэчна работаю.
— Тогда выполняй мои требования, и не выдвигай своих. Я понятно выразилась? Теперь о деле.
Посмотрела на разбитую физиономию грузина. Вздохнула огорчённо.
— У тебя тут умывальник есть?… Иди умойся.
На складе нашлись ещё штук тридцать разномастных палаток. Это те, которые большого размера. А маленьких так и вообще куча.
Всё это добро сложили отдельно в угол, чтобы при первой надобности забрать.
Когда закончили, сели в конторе на табуретки. Гоги, уже умытый, переодевшийся в чистое, с опухшим лицом влюбленно смотрел на новую хозяйку.
И тут Скорый напомнил ему.
— Гоги, ты как-то говорил об атомной бомбе…
Гоги посерьёзнел.
— Да, говорил.
— Мне нужен ядерный фугас с таймером.
— Я спрошу — зачэм?
Бабка тоже поинтересовалась.
— Скорый, зачем тебе такая опасная игрушка?
— Видишь ли, Бабка, если там… У внешников, на той стороне, всего один портал… То сама понимаешь…
Все на него с опаской уставились.
— Значит — вот как… Значит ты хочешь решить проблему радикально… А идея с перемещением Улья тебе чем не нравится?
— Непредсказуемыми последствиями. Так что ты скажешь, Гоги?
— Эм сто пятьдесят дэвять пойдёт?
— Я не знаю, что это такое.
— Это, — акцент у грузина снова исчез, — ядерная мина, семьдесят килограммов весом, мощностью десять килотонн. Она может детонировать и по таймеру и на радиоуправлении.
— Большая?
— Нет. В рюкзак влезет. Но очень тяжёлая. Свинец…
— Ты же её не здесь хранишь?
Гоги возмутился.
— Я что — дурак?! Она у меня на границе кластера спрятана. — Уточнил, — на границе с Бизино.
— Обращаться с таймером умеешь? Меня научишь?
— Научу, конечно. Только это… Мне надо охрану сюда. Многие рты разинут на ничейный кусок.
— Хорошо. Сделаем.
Скорый уточнил.
— Когда ты игрушку привезёшь?
— Я её сюда не привезу. Такого делать нельзя. Потом вместе съездим. Я тебе покажу, где она лежит и покажу как с ней работать.
— Договорились.
После склада, поехали первым делом к магазину стройматериалов.
По дороге все насупившись молчали. Затея с бомбой никому не нравилась.
Бабка спросила.
— Слушай, а может обычной взрывчаткой обойдёмся?
— Вы не волнуйтесь, ребята. Идея — моя. Значит — рисковать буду тоже я. Не думайте, что я дурак и ничего не понимаю.
— Да никто и не думает… — неуверенно добавил Шило.
В конторе строительных материалов заказали сколотить два фанерных щита.
Работнички конторы быстренько управились, буквально за пятнадцать минут. Там же получившиеся вывески покрасили из пульвера белой нитрой, а поверх женщина маляр, которая, говорят, на земле была очень известным в узких кругах художником, написала красным текст.
«Принадлежит Бабке.
Убедительная просьба
уважать чужую собственность».
Щиты, размером три на два, положили на крышу пепелаца, Скорый с Шилом их придерживали, чтобы не улетели и не спеша подъехали сначала к Гоги и приколотили одну вывеску там, над воротами в Ангар. А со второй подкатили к бывшему коттеджу Векселя.
По дымящимся руинам бродили парочка неприкаянных мужиков.
Шило вышел из машины и распахнул металлические фигурные ворота. Замок жалобно звякнул, не выдержав грубой силы.
Бабка крикнула ковыряющимся в головёшках гражданам.
— Привет, мужики! Что потеряли?!
Те отмахнулись от неё как от мухи.
Скорый и Шило прикрутили проволокой свой фанерный шедевр к забору повыше.
Бабка ещё раз обратилась к поисковикам.
— Эй, мужики, идите-ка сюда.
Те продолжали что-то выискивать, тыкая в пепел палочками и не обращая внимания на бригаду.
Бабка посмотрела на Скорого со значением…
Он вынул свой верный инструмент, изобретённый товарищем Стечкиным, и банально перестрелил ветки в руках у того и у другого.
Бабка снова крикнула.
— Я вас прошу, уважаемые господа, подойти ко мне.
Парочка в крайнем расстройстве подошла к воротам.
— Вы кто? — Поинтересовалась Бабка.
— Бабка, мне кажется, это не твоё дело.
— Ага… Читать умеешь? Читай, — она ткнула пальцем.
— Тьфу ты чёрт! — Ещё больше огорчились мужики. — Ладно, уходим, Родик. Хозяйка пришла.