— В твоём доме…
— Трое. Дутый. Он в оружейке. И Щур с Гномом. Они раненые в живот.
— Остальная банда, что — с тобой сюда пришла?
— Фактически — да.
Бабка удивилась, переспросила:
— Так тут, что — вся твоя банда?
— Фактически — да.
— Ладно, хорошо… Я знаю, ты собираешь коллекцию золота. Где оно?
— В подвале, в сундуке.
— Сколько примерно у тебя жемчуга?
— Примерно… Примерно, триста тысяч.
— Отлично. Паша, разбуди его, я поизмываюсь.
Скорый понятливо хмыкнул и разбудил главаря.
— Слушай, Витя, а куда ты собирался потратить всё, что накопил в подвале? Это же бешенные суммы.
Витя не ответил. Он метнулся к Бабке и напоролся на Пашкин хук слева. Что он хотел сделать со связанными–то руками? Непонятно.
— Вот не надо этих лишних телодвижений, — посоветовал Скорый.
Гвоздь встал, ещё что–то начал говорить, но Бабка попросила:
— Паша, убери его… Задрал уже.
И Пашка успокоил Витю. Никто того ловить не собирался и он грохнувшись балдой о тумбочку растянулся на полу.
— Гоги, я надеюсь — тебя не надо убивать в целях конспирации?
Тот искренне удивился:
— А зачем меня убивать? Ты мне просто отстегнёшь на большой дом. Ну и подъёмные выделишь.
— На скольки остановимся?
Гоги подумал, посчитал что–то, загибая пальцы и выдал:
— Шестьдесят тысяч.
— Гоги! Ты не наглей!… Сорок тысяч…
— Пойдёт.
Бабка хмыкнула:
— Люблю торговаться с разумными людьми. Так… Ладно… Где твой Кваз?
— Сейчас подойдёт.
— Стаскай всех в ангар. А то покупатели придут, а тут бардак. А мы со Скорым подумаем кое о чём.
Гоги обнял молчавшую до сих пор Кису, поцеловал в щёчку и ушёл наводить порядок.
— Скорый, идеи есть?
— У меня, дальше слесарного молотка, изощрённости не хватает.
И Бабка со Скорым задумались.
— Мила, а их обязательно казнить… Ну… Показательно.
— Обязательно.
— А ты у Гвоздя дома была?
— Он домом называет свою контору. Бывшую школу. Там у него как общежитие… Да, Паша, я у него была.
— Тогда, свести их всех туда. Всех убить. И аккуратно разложить в помещениях. Пусть их так и найдут. Я думаю этих не обязательно мучить.
— Идея хорошая. Ладно. Так и сделаем.
Киса что–то хотела спросить:
— А… Э…
— Что?
— Нет. Ничего…. Ничего… Всё и так понятно.
— Я надеюсь, Киса, — ласково сказала Бабка, — что тебе не надо объяснять, что такое молчание?
— Нет. Не надо. Я же из банды. Там такие же законы…
— Ну и отлично. Поехали, Скорый. Прицепим неваляху, да вывезём мусор из нашего магазина.
* * *
Операция «утилизация» прошла успешно. Без сучка и задоринки.
Вчетвером стаскали и трупы, и спящих бандюков в кузов.
Вчетвером, это Бабка, Скорый и Гоги. Четвертый — кваз Клыч. Бывший узбек, а теперь полуящер.
Этот Клыч носился с кулями чуть ли не бегом, выказывая страшное усердие. Ему, при смене хозяина, увеличили зарплату вдвое, и он демонстрировал — что не зря.
Заехали в ограду школы, к самому крыльцу, и, также вчетвером, занесли мусорные мешки в школьный коридор. Особо не скрывались. Работали даже, несколько, напоказ. Начали раскладывать их ровным рядком. Пашка, по очереди гасил сознание укладываемых до нуля.
Из одного класса, или теперь — комнаты, вышел худой высокий мужик. Строго спросил:
— Это чё за хреновина?!
— Это вся ваша банда, Дутый… — ответила Бабка, — проверь по головам.
— Они… Они, чё?…
— Да, дорогой. Да… Ты угадал — они дохлые. Массовое отравление самоуверенностью в смеси с наглостью.
— А… Как?!
— Смешали не в той пропорции. Мда…
— …Бабка! Ты чё мне мозги полоскаешь?! В натуре! Я тебя спрашиваю — чё это такое?!
— Паша… — устало намекнула Бабка.
Дутый рухнул на пол, как отпущенная марионетка.
Кваз удивился:
— О! И этот умер!
Потом пожалел:
— Эх! Мешков–то не захватили!
— Да ладно, — отмахнулась Бабка, — пусть так лежит. Пошли искать остальных.
В одном классе загрохотало. Все метнулись туда.
Маленький Щур и здоровенный Гном суетливо пытались открыть окно.
— Куда?! — рявкнула Бабка.
А Скорый напрягся и погасил сознание обоим одновременно. И, пока грузин и узбек утаскивали свеженьких покойников и укладывали их в аккуратную вереницу, он с Бабкой прошлись по классам в поисках кабинета Гвоздя.
Нашли. В небольшой учительской. Сняли со стены картину «три медведя» и, действительно, обнаружили маленький сейф. Всё, как и описал ныне покойный хозяин.
Дугин минут пять стоял и пробовал подобрать код. Бабка вышла из комнаты, потом заглянула и предупредила:
— Паша, отойди–ка от этого сейфа.
— Ты что? Ты хочешь его взорвать?
— Просто — отойди.
— Ну ладно, — Пашка отошёл в сторонку.
Бабка молодец. Она не стала заморачиваться с кодом. Просто прошла в соседнюю комнату, сдёрнула ковёр, прикрывающий сейфик с другой стороны и выбила его из стены ногой как пробку из бутылки.
Пашка поднял металлический ящик и поставил снова на пол. Тяжёлый, зараза. А Милка, легко подхватила эту железяку подмышку и, так же легко, пошла с ним на выход. Вот что Улей делает с женщинами.
До десяти часов управились, завезли Гоги и Клыча в магазин и поехали завтракать.
А микросейф Бабка занесла в Пашкину комнату и сунула под кровать.
После завтрака Бабка пошепталась с Дедом. Они сели в луноход и упылили. Через десять минут Шеф вернулась одна. На вопросительные взгляды ответила:
— Попросила старика у Гоги пока побыть. Помочь, если что. Дед–то у нас мужик боевой… Да и приглядеть за Гоги надо… Что–то мне эта Киса не нравится…
Скорый с Коротким пошли проверить стенку вокруг пятна черноты.
Остальные разошлись по своим делам.
Стенка, конечно, недостаточно прихватилась, но мужики и не собирались её нагружать. Они затащили в загородку мотки провода, аккумулятор, и начали колдовать.
Как укладывать провод? Кустарно, прямо на землю, как на черном острове? Пришлось копать канавку вплотную к черноте, укладывать в ней кирпичи. Изоляторы, снятые со столбов, на металлических штырях установили у самой кромки чёрного озерца.
Потом Короткому треснула в голову идея:
— Напряжение на выходе, — объяснял он Скорому, зависит от длины контакта провода с чернотой. Улавливаешь?
Пашка не понял. Короткий пояснял:
— Обернуть темноту по периметру два или три раза. Давай ещё один ряд изоляторов оденем на штыри.
Сделали. И дважды обернули алюминиевый провод по периметру пятна. Два конца вывели напротив двери. Короткий отошёл за тестером, чтобы замерить ток и напряжение. А Пашка соорудил под выходящими концами из кирпичей импровизированный столик. Потом вручную распрямил концы выводов и взялся за оба конца проводов, чтобы уложить их на подставку…
И его шарахнуло током! Ноги непроизвольно, мощно выпрямились и Скорый улетел, открыв собой дверь в тамбур, сбив входящего Короткого.
Короткий вскочил:
— Ты чего?!
Пашка поднялся на дрожащих ногах.
— Током… Епалызнуло… Блин…
Короткий попытался помочь ему подняться.
— Я в порядке… Уже в порядке.
Аркаша подошёл к проводам и уставился на них с подозрением. Прикоснулся к концам щупами тестера и нахмурился.
— Ну, что? — встал за спиной Пашка.
— Фигня какая–то. Постоянный ток. Больше трёх ампер. А напряжение… Сто двадцать восемь вольт. Что за ерунда? Мы что такое сотворили?
Потом он долбанул себя ладошкой по голове и умчался. Прибежал, как ошпаренный, с каким–то самодельным аппаратом и лабораторным трансформатором.. Объяснил Пашке, ставя аппараты на кирпичи.
— Преобразователь… Латр… Поехали…
Присобачил оба прибора в цепь. Подключил тестер. Плавно повернул ручку. Ткнул пальцем в тестер.
— Пожалуйста. Переменный. Двести двадцать вольт.
— А аккумулятор? — поинтересовался Дугин.
— Выходит — не нужен… Полная глупость. Противоречит всем законам физики…
— А мощность?
— Наверно, в зависимости от преобразователя.
— То есть — у нас куча бесплатной энергии?
— Да, Скорый. Как и на черном острове. Только без мороки с аккумулятором. Ладно, через сколько часов можно долбить стену?
— А я откуда знаю.
— Тогда распределительный щит повесим попозже… У меня ещё одна мысль. Но тут надо провести эксперимент. Посиди пока тут.
И убежал. Прямо бегом. Эк, поджарило мужика.
Вернулся с двумя пластиковыми стаканами воды. Осторожно протянув руку, поставил один и другой на крупно потрескавшееся стекло темноты.
— И что? — поинтересовался Скорый.
— Один стакан с обычной водой, другой с раствором соли.
— И что?
— Не знаю. Посмотрим.
Они смотрели минут пятнадцать. Просто сидели на берегу чёрного озерца и пялились на белые, разовые стаканчики.
Наконец произошли некоторые изменения. Вода в одном стакане почернела и с тихим хрустом застыла.
Короткий посмотрел на часы:
— Солёная. Пятнадцать минут, восемь секунд.
Записал что–то в блокнот.
— А другая — что?
— Ждём.
Вода во втором стакане свернулась только через тридцать восемь минут.
— Всё? — поинтересовался Пашка.
— Ждём.
Ещё через семь минут одновременно почернели стаканы.
Короткий достал блокнот и ещё что–то записал.
— И что? — спросил Пашка.
— Токопроводящая жидкость чернеет быстрее всего. Обычная вода, с малой проводимостью, кристаллизовалась позже. Диэлектрик, превращается в стекло позже всех… Вывод. Если я положу туда железяку, то она почернеет в течении…
Он что–то посчитал в блокноте.
— Она почернеет через девять минут. Найди мне железяку.
Пашка привстал и подал ему кусок арматуры с изолятором. Короткий бросил пруток на стеклянную поверхность.
— Ждём.
Через восемь минут и сорок две секунды железяка почернела.