Наконец броневики разгрузили. Квазы пожали руки мужикам и тоже пролезли в искрящееся и пощёлкивающее разрядами марево. Всё закончилось.
Строители на стенах, рабочие у бетономешалок, короче все, включая Шпателя, стояли замерев, с разинутыми ртами.
А бригадные сели в машины и погнали их в гараж. Потом пошли трескать борщ сами и кормить ребёнка.
Оставив Шило с Анютой в общаге, Пашка с Коротким дозаправили один броневик, сиганули в него и поехали снова в Сафоново. Там, совершенно не комплексуя, прошлись последовательно по домам и накидали полный салон раздвижных столов.
Когда разгружали в общаге — посчитали. Тридцать шесть штук! С ума сойти.
В ограде Фукса уже стоял пепелац. Дамы вернулись из набега.
Мужики пошли проверить, как оно там…
В гостиной стоял тарарам. Всё было завалено одеждой. У Пашки челюсть отвисла. Это сколько же они магазинов объехали? И сколько тонн шмуток привезли? Мда… Дорвались до бесплатного.
Из спальни хозяев вышла Бабка, придерживая на груди платье, с застежками вдоль всей спины.
— Шило…
И тут увидела Скорого с Коротким.
— О! Скорый! Ну–ка помоги застегнуть. А то там все заняты, Господи прости. Не оторвёшь.
Скорый застегнул ряд пуговиц на спине Милки. Пока застёгивал — спросил:
— Мила, а как ты думаешь, у Кисы какой размер?
Бабка насторожено повернулась:
— Размер чего?
— Ну… Вообще, — Пашка покрутил руками. — Размер организма.
— Где–то сорок шесть. А что?
— Мы же Гоги приглашать будем?
— Само собой.
— А вот в этой куче, для неё ничего не найдётся?
— Мы, знаешь ли, разного привезли. А, честно сказать, гребли всё, что под руку попадёт. Так что, наверняка, что–нибудь да сыщется.
— Тогда я сгоняю за ней. А то женщина расстраивается.
И Пашка отцепил неваляху, прыгнул в луноход и подался в магазин к Гоги. Забрал там сладкую парочку и припёр их в дом Фукса. Вошёл в гостиную и оп–ля — попал на светский раут. Все дамы, включая Анечку, щеголяли в длинных платьях викторианского стиля.
— Вы что, театральный гардероб грабанули?
Все удивились:
— А ты откуда знаешь?… Ну да. В театре попаслись.
Тут из спальни вышла Таня. У Пашки дыхание перехватило. А Тьма прошлась походкой от бедра, крутанулась посреди комнаты.
— Ну… Как?
Бабка смеялась:
— Ну, если судить по вылупленным глазам Скорого, то отлично… Так. Дамы. Вот это, — она невежливо ткнула пальцем в Галю, — это Киса, жена вот этого молодого человека, — ткнула так же невежливо в Гоги. — Она в нашей команде. Не в бригаде, а в команде. Ясно?
Поочерёдно представила великосветских дам, толпящихся в гостиной начальника полиции.
— Киса, вон куча одежды, набрасывайся и ищи себе что–нибудь. Там ещё в неваляхе много чего.
Танечка подошла к Пашке, взяла его под руку, прижалась.
— Ну как тебе?
— Таня… Это… Ты прямо… Ух ты…
Тьма смеялась довольно. Произвела впечатление.
А Бабка спросила всех:
— Мужики, а безопасные бритвы у вас есть?
И на утвердительные кивки Скорого и Короткого, пояснила:
— Надо подмышки побрить. А то заросли, как у гориллы.
Пашка стоял, не зная что делать. Потом вспомнил:
— Обедать будете? Я борщ наварил. И плов.
— А пошли–ка, блин, в общагу, пожрём, — изыскано обмахиваясь театральным веером сказала графиня Бабка.
Дамы переоделись и пошли трескать Пашкин борщ. Кваза и Гоги забрали с собой.
Весь остаток дня женщины перетаскивали из кузова в гостиную Фукса одежду, мерили её, вертясь перед зеркалом и обсуждая достоинства и недостатки костюмов.
Уже ближе к полуночи, Пашка отвёз Гоги с Кисой и охапку нарядов в лавку. Бекас с Елизаветой, и с такой же кучей одежды, ушли в портал. Янка осталась ночевать в общаге с бригадой. И ещё долго женщины сидели за вечерним чаем, обсуждая — где что подшить и пришить.
* * *
Вы видели когда–нибудь свадьбу?
Ну, вот. Была обычная свадьба, ничего сверхъестественного.
Единственное, что народу собралось неожиданно много. Ну, много не много, но человек с пятьсот толпились в церковной ограде, когда подъехали новобрачные на боевой технике, украшенной цветами и шарами.
Молодые причастились, исповедались и, поскольку иных дел у личного состава церкви не нашлось, тут же приступили непосредственно к обряду.
Шило, который мечтал о захватывающем представлении, разочарованно скучал. Он стоял и рассеяно рассматривал позолоченный иконостас, когда священник традиционно спросил его:
— Берёшь ли ты, раб Божий Роман, в законные жёны рабу Божию Марию?
Ромка спросил:
— Что?
Чуть не расстроил всё венчание.
Бабка, стоящая сзади названного сына и держащая над его головой какую–то корону, зашипела змеёй. Ткнула его в спину кулачком. А Мария спросила у будущего мужа на всю церковь:
— Ты, мать твою, в жены меня берёшь?! Или ворон ловишь?!!
Шило тут же собрался, вспомнил всё, чему его учили и затряс головой:
— Да, да. Конечно беру.
— Ну, то–то!
И отцу Ефрему:
— Продолжайте святой отец.
Кто на этой свадьбе был счастливее всех, так это митрополит.
Он сам себя назначил на такую православную должность. Других–то священников в Улье нет.
Домой возвращались пешком. Все жители, вдоль их пути, выходили из домов и смотрели с любопытством на шествие. Те, кто знаком с Бабкой и её командой поближе, присоединялись.
В ограду ввалились человек двести. Тьма и Габри занимались готовкой весь день до обеда. И столы были завалены едой. Хватило на всех.
Жаль, что в Улье спиртное не в ходу. Толку от него — никакого. Только в сортир начинаешь бегать каждые пятнадцать минут. До головы не доходит ничего. Вообще ничего.
В результате получилась вот такая безалкогольная свадьба. Но и в этом недостатке есть свои преимущества. Никто мордобоя не устраивал, и лицом в салате не засыпал.
Есть мнение, что свадьба без мордобоя и не свадьба вовсе, а так… антинародное мероприятие. Но Пашке понравилось. Он вообще был трезвенником, и вечно, на корпоративах, развозил на своей Хонде по домам перебравших сотрудников. А тут — благодать.
Нина, из Города Сестёр, на радостях… Нет, не от свадьбы, а от того, что у неё на кухне появилось электричество, электрические котлы и духовые шкафы… Она испекла торт. Многоэтажный такой торт, с надписью, которую никто прочитать не успел. Слишком быстро разобрали этот кулинарный шедевр по тарелкам.
Ближе к вечеру приехали представители городской администрации, во главе с Алмазом. Тот толкнул неплохую речь, с упоминанием заслуг молодой пары перед отечеством и презентовал им от имени города небольшую, такую, шкатулку.
Новобрачные приняли её, поблагодарили, и собрались дальше гулять.
Алмаз, так прямо обиделся:
— А чего не посмотрели, что там внутри?
Невеста успокоила:
— Вадим Николаевич, что бы там ни было, всё равно спасибо. Главное — не подарок. Главное — внимание.
— А вы посмотрите, — настаивал голова города.
Из шкатулки вытащили ключ. Обыкновенный, такой, ключ, с двумя бородками.
— Это ключ от дома. Участок, рядом с сгоревшим домом Векселя… Не к ночи, будь помянут… Для себя строил… Но Света не захотела переезжать. Обжилась уже на Ленина. Так он и стоял без дела. Теперь он ваш.
Все дружно грянули «ура». Не столько от радости, сколько от уважения к Алмазу, и от ценности подарка.
А после включили магнитофон и устроили танцы до упаду.
Газон в ограде Фукса истоптали весь. Если две сотни человек пойдут в пляс, то никакая трава не выдержит.
Оказывается можно и без горячительного веселиться от души.
Когда стемнело, Дед, Короткий и Скорый расстреляли два ящика ракет. Одну за одной, одну за одной. Дамы визжали. Мужики свистели…
Короче — праздник удался.
Глава 54.
На следующий день, прямо с утра, все уселись в пару бронемашин и отправились смотреть подарок.
Ну что сказать… Отличный дом. Такой же, как у Фукса. По планировке — копия, а по размерам несколько меньше. Недаром от него жена Алмаза отказалась. Походили по гулким комнатам, повосхищались и наказали Ромке и Маше составить список всего необходимого в новое жилище.
А ещё решили резиденцию бригады перенести в соседнее разрушенное огнём здание. Отремонтировать его, и сделать центр дислокации.
Отвезли молодых и, практически, всю бригаду, на продолжение празднования. Там уже народ собрался и, не дожидаясь виновников торжества, и уже готовил на нескольких мангалах барбекю из туши коровы, которую припёр Бекас.
А сами, втроём, Бабка, Короткий и Скорый, на пепелаце с прицепом, отправились в школу.
Трупы уже начали пованивать. Надо было срочно от них избавляться.
Бабка рассматривала карту и материлась сквозь зубы:
— Нихрена нет. Ни один из ближних кластеров не перегружается. Что делать будем?
На что Пашка ответил вполне резонно:
— А что такого? Наглеть, так уж наглеть. Отвезём их в четыреста тридцать первый. Пусть лежат.
— В который гильдию свалили?
— Ну, да. Врёмя идёт. Мы не имеем права терять время.
— А и то — правда. Грузим и поехали.
Свалили все трупы в кузов, прикрыли брезентом, чтобы не вывалились по дороге, и отпёрли их в кластер номер 431.
Потом вернулись, вскрыли секретную комнату в подвале, достали оттуда всё ценное, сгрузили в неваляшку, и увезли в общагу.
Оружейку банды уже кто–то вынес. Но качественное, коллекционное и наградное оружие в подвале осталось нетронутым. Шкаф в коридоре сдвинуть не догадались.
Сундук с золотом, килограммов так на сто — сто двадцать, тоже прихватили с собой. Пусть Надежда порадуется, раз уж она такая жадная до золота.
Ящик с жемчугом сунули в кладовку. Туда же отправили невскрытый сейф Гвоздя и патронный ящик с Бабкиными небольшими накоплениями. Кладовку закрыли на внутренний и на навесной замки.