Вот такой замкнутый круг.
Посмеялись.
Сразу по приходу домой заинтересовались:
— Ну, что? Ну, как там? Сколько насобирали?
Шило торжественно встал, откашлялся и зачитал:
— Семь зелёных, ровно шестьдесят красных, четыреста восемьдесят четыре чёрных, тысяча шестьсот шестнадцать споранов, две тысячи четыреста две гороха и триста шестьдесят восемь ниток жемчуга… А? Как?
Все долго молчали. Потом Бабка помотала головой:
— Охренеть.
Шило подначил:
— Может мы уже таво?… Купим уж этот сраный Полис со всеми потрохами?
— И на кой чёрт он тебе?
— Ну… Так… Чтобы был, — Шило скромно опустил глаза.
— Так. Ладно. Добычу по пакетам и в ящик. Следующий вопрос.
Когда Бабка объяснила группе задачу, а Скорый предложил возить пока два прицепа, Короткий спросил:
— А если взять простой автомобильный прицеп в аренду?
— У кого?
— Да хотя бы у Фукса. У него он всё равно без дела стоит.
— Он же маленький какой–то, — покривилась Бабка.
— А нам большой и не нужен. Мы же только трубки погрузим.
Пашка прямо просветлел.
— Точно… Там прямо на месте их и резать. Ножовок набрать, ножовочных полотен, и вперёд.
Короткий вздохнул печально.
— Что за примитив? Мы найдём хозяйственный магазин и заберём из него штуки три болгарки. И прихватим генератор, там же в хозяйственном. Прямо на месте нарежем трубок и аккуратно, рядами, сложим их в маленьком прицепе.
Бабка решила:
— Так. Ладно. Сначала к Фуксу. Дайте–ка мне одну зелёную.
Приняв «лекарство», она выгнала пепелац и укатила в полицейское управление.
Шило передразнил шефа:
— Так. Ладно… Экипируемся. Блин.
Все понятливо засмеялись, и начали упаковываться, одеваться, проверять оружие.
Мария деловито застёгивала наколенники и налокотники, прихлопывала липучки на броне, проверяла наполненность магазинов и рассовывала их по карманам разгрузки. Подвязала волосы банданой, одела шлем.
— Раз, раз, раз. Кто–нибудь меня слышит?
Мужики покивали:
— Нормально.
— Хорошо слышно.
Переговаривались в процессе. Беда посетовала на бутербродное меню и на то, что хлеб кончается. Решили набрать разносолов, сладостей и фруктов. Беда тут же притащила пустой рюкзак Ванессы. Под продукты.
Потом вытащила из кобуры свой подарочный апээс, извлекла магазин, глянула, вщёлкнула обратно.
Татьяна, сидя в уголке дивана, во все глаза смотрела на Беду. Выдохнула:
— Золотой пистолет?!
— Нет, Тань. Просто — позолоченный.
Татьяна таки выказала своё восхищение.
— Ты прямо как солдат Джейн!
Все видели фильм, и все понятливо улыбнулись.
Мария пристегнула на бедро последний элемент экипировки — мачете, попрыгала, пошевелила плечами, доложила:
— Беда — готова.
Пашка придирчиво осмотрел её, покрутил. Одобрил.
Остальные доложились:
— Шило — готов.
— Короткий — готов.
Гражданская жизнь закончилась, начались армейские, блин, будни.
Прикатила Бабка.
— Договорилась! Он нам его «за так» отдаёт. Насовсем.
— Чёрт! — скривился Короткий. — Надо было к неваляшке фаркоп приварить.
— Да ладно, — успокоил Скорый, — стропами привяжем.
— Или цепью, — подсказал Шило. — Впрочем — нет. Брякать будет на весь Улей.
И мулы пошли сооружать поезд. А Скорый помог облачиться Бабке, чтобы время не терять. Та ворчала.
— Вот не люблю я эти поездки. Вечно собираешься, как в космос. Моя бы воля — сидела бы я дома, варила борщи, стирала бельё, нянчила внуков. А тут, под старость лет, приходится стрелять муров, резать тварей, рулить по бездорожью. Я что, похожа на гонщика? Я логист, а не шоферюга. Скорый, я что, похожа на шоферюгу?
— Бабка, ты похожа на привлекательную женщину. Мудрую и волевую. А, кстати, что такое «логист»?
Бабка, довольная комплиментом, оттаяла.
— Логист, Скорый, это, в сущности, начальник отдела снабжения.
— Так ты снабженцем была?
— Ну, да… Ох, тяжелый, зараза, — она взяла свой АК.
— Шеф, так оставайся дома. Мы сами управимся. Мы там подчистили территорию. Сейчас в Отрадном более–менее безопасно…
— Ты не знаешь Улья! Безопасно, ему! Хе… «Более», блин, «менее»! Там на дохлятину сейчас куча тварей набежала. Какая к чёрту безопасность. Боекомплект проверил?
— Так точно, проверил.
— Ну, пошли.
И Бабка, в сопровождении Скорого и Беды, вышла на улицу.
* * *
Короткий, таки, привалил к неваляхе фаркоп. Быстренько, на скору–руку.
Выехали ровно в восемь, по новому времени.
В дороге никаких приключений не произошло. Два часа тряски по бездорожью, и вот он — Отрадный.
— Тварей немного, — Бабка прищурилась, — штук двадцать. В основном — мелочь. Так. Ну–ка, ну–ка… Один рубер. Будем прорываться, или объедем.
— Объедем, — решил Скорый. — Давай направо. Проберёмся через дачные участки и Осиновское шоссе.
По полевой грунтовке добрались до Осиновки и выскочили на добротный асфальт. Скорость сразу возросла, и Бабка наращивала её до тех пор, пока второй прицеп не заболтало по дороге. Сбросила примерно до шестидесяти. Так и подъехали к гаражам на окраине.
Когда спокойно подкатили к газохранилищу, Бабка остановила пепелац. Прислушалась.
— Там, где мы брали… тот аппарат… Там бойня какая–то. Слышите?
Все сняли каски. Да, в стороне администрации грохотала перестрелка.
— Надо посмотреть, — сказал Скорый, — работать всё равно не сможем, пока не разберёмся с этими дуэлянтами.
— Муры на караван насели, — уточнила Бабка.
— Сколько до них?
— Метров восемьсот.
— Прямо у администрации воюют, — понял Павел. — Там улица удобная для проезда колонны. И удобное место для засады. Площадь… Караван как на ладони. Поехали, я буду подсказывать.
Багги прокралась между пятиэтажек и остановилась за сбербанком.
— Бабка, посмотри пожалуйста, вот за этим зданием, на крыше следующего дома — есть кто–то? Уж больно место удобное.
— Да. Сидит там какой–то…
— Шило, Беда, остаётесь в машине. Окрысившись. Загоните пепелац вон в тот узкий проход между домами. В бой не вступать. В случае чего Шило за руль, ты Беда отстреливаешься и уходите на Чернышевского, к газгольдеру. Бабка, ты с нами, только вперёд не лезь. Поняла? За моей спиной. Ты наши глаза. А глаза надо беречь. Короткий, будь добр, сними Корд, я его надорвусь тащить. Всё, пошли.
Аккуратно, с оглядками, подошли к дворцу культуры с тыльной стороны. Пашка показал Короткому на пожарную лестницу. Тот понял. Прислонился к стене спиной и выставил перед собой руки в замок.
Скорый только встал одной ногой на ладони Короткого, как тут же взлетел чуть ли не до второго этажа. На лету ухватился за мелькавшие перед ним ржавые ступеньки, чуть руку не вывернул. Посмотрел вниз, постучал себя пальцем по лбу. Короткий пожал плечами, мол, извини, не рассчитал. Скорый приложил палец к губам — Тишина! И полез на крышу. Выглянул за парапет. Точно! На другом краю, спиной к Пашке, сидел мужик с драгункой и что–то там выцеливал внизу.
Пашка свистнул, снайпер оглянулся и получил пулю из Стечи в правый глаз.
Пригнувшись, Дугин побежал по крыше к убитому, мысленно укоряя себя:
— Вот, что за привычку взял… В глаз было что — обязательно? Это же не элитник. А если бы мур оказался профессионалом? А?
Следом уже забралась Бабка и, пригнувшись, подбежала к Павлу.
— А Короткий как? С пулемётом–то?
Бабка посмотрела на Дугина, как на больного. На крышу легко влез Короткий, с Кордом подмышкой, и тоже подбежал к Скорому.
— Держи инструмент.
Пашка положил Корд на парапет, сам встал на колено. Осмотрел картину боя.
Колонна машин из двух больших грузовиков, обвешанных железом и порядка семи малолитражек, с гружёнными кузовами, стояла прямо посреди площади. Перед ней, через Первомайскую улицу, закрыв прямой проезд стояли два пикапа с пулемётами в кузовах и поливали длинными очередями передовые машины. Поворот налево на Первомайку загородил БТР и ещё один пикапчик. Направо уйти мешал четыреста пятьдесят второй уазик, с башенкой пулемётчика на крыше, и обшитый каким–то, чуть ли не кровельным железом. Сзади колонну подпирали горящий восьмидесятый бэтээр и изуродованная взрывом газелька.
Зажали колонну грамотно. Расстреливали, как мишени на полигоне. Кто–то опытный руководил засадой.
Справа, у почты, грохал из ДШКТ ещё один бэтээр.
Хрен его знает. Кто тут, кто? Кого мочить? Кого спасать?
Снизу, из окна музея хлестанул выстрел. Ещё один снайпер. Короткий пробормотал:
— Я разберусь.
И побежал в сторону чердачного люка.
Пашка начал с бронетехники. Заткнул пулемёт бэтээра, стоящего у почтамта, Заодно и водителя напугал, продырявил лобовуху. Потом грохнул пулемётчиков в пикапах, перекрывших путь колонне на улицу Отрадную.
Перенёс огонь на бронированную буханку, с самодельным пулемётным гнездом на крыше. Пулемётчик выплеснул мозги внутрь машины. Скорый, не сбавляя темпа, добавил немного металла в двигатель. Тут внутри кабины, неожиданно для него, сильно полыхнуло. А уж какой неожиданностью это было для экипажа. О-о!
Бэтээр, выбросил чёрный выхлоп и пошёл задом с площади. Пашка обиделся:
— Куда, бля! Что! Водителя нового нашли? Сейчас.
И снова рубанул по лобовому в водилу.
Бронированное стекло?! Да нихрена оно не бронированное!
Броневик резко завернул вправо, и упёрся в стену задницей, встав к Скорому боком. Рывками заскрёб колёсами по асфальту.
Пашка всадил БЗ в корму, туда, где должны быть баки.
Где находится топливо, Павел знал только приблизительно, поэтому потратил пять патронов, пока под колёса машины полилась соляра. Долбанул в то же место и видимо пары дизельки вспыхнули. Открытый огонь пробился через щели вуздоховодов.
Бабка высунулась из–за парапета и начала щёлкать из своего АК выскакивающих из люков стрелков.