Бабка побеспокоилась:
— Ну как она там?
— Нормально… — отмахнулся Скорый. — Она–то нормально. Мне–то что делать?
Бабка успокоила:
— Придумаем, что–нибудь. Не волнуйся так.
— У меня дочка всего на три года моложе. Как не волноваться?
— Так. Ладно. Хватит поэзии. Поехали домой. Что–то я за Беду беспокоюсь. Пошли, бригада, надо неваляху прицепить.
Ванесса спросила у мамы Раи:
— Раиса… Извините — не знаю вашего отчества…
— Раиса Борисовна…
— Раиса Борисовна, а где наши дети?
Рая крикнула ребятишкам в коридор:
— Дети, а где наши гости?!
Один мальчик, постарше других, лет так десяти, спросил:
— А кваза покажете?
Ответила Бабка:
— Нет, деточки. Сегодня кваза с нами нет. Так где наша молодёжь?
Раечка пристрожила:
— Вовка, отвечай толком! Где девочка и мальчик, которые у нас ночевали?
— Они дядьке Егору помогают. Позвать?
— Да уж позови, будь ласков.
Через несколько минут пришли Надежда с «Володенькой».
Ванесса поинтересовалась у парнишки–медика:
— Владимир, что вы собираетесь делать дальше?
— Не знаю, Ванесса Витольдовна. Ума не приложу.
— Знаете, мы наметили тут постройку небольшого госпиталя. В комплексе со многими другими службами. Если хотите, можете ко мне присоединиться. Я там буду выполнять обязанности главного врача.
— Что, прямо больница?
— Да, Владимир… Или вы рассчитываете вернуться на ферму?
— Ну, уж нет. Если уж мне удалось от них отвязаться, то назад я не хочу. Пусть уж сами, как–нибудь… А, кстати, Надежда Фёдоровна с вами?
— Это какая?
— Ну… Надя, Габри… Она с вами?
— В каком смысле?
— Я имею в виду — она в вашей компании?
— Не знаю. Это надо у неё спрашивать. Надя, ты что планируешь?
Габри растерялась:
— А куда мне ещё?… Мне некуда…
— Подожди, красавица, — влезла Бабка. — Тебя никто не гонит, никто ни к чему не принуждает. Вот скажи нам — кем ты хочешь стать?
— Певицей.
— Ты поёшь, что ли?
— Нет, не пою. Просто — хочу.
Бабка с иронией покачала головой:
— Ну, хотеть не вредно. Но ты же понимаешь, что певицы тут как–то не востребованы.
— А ещё, я хотела стать врачом… Но теперь конечно… Институтов медицинских тут нет, так что…
— Если хочешь, присоединяйся ко мне, — предложила Игла, — я тебя многому могу научить. Будешь у меня медсестрой… Старшей медсестрой.
Тут фермерский ментат подал голос.
— Если Надя с вами, Ванесса Витольдовна, то я тем более.
Бабка с подозрением посмотрела на Габри, потом на Вовку. Тот покраснел как девочка.
— Нет, я не это имел в виду… То есть… Я имел в виду это… Но, не так, как вы думаете…
— Ладно, поехали домой, там разберёмся.
Прицепили свой самоходный прицеп, залезли в трофейные броневики и попылили через Сыропятку домой, в Полис.
У посёлка «Светлый» в дачном кооперативе в проулочке так и стояли два раздолбаных танковым снарядом пикапа, два сгоревших катера на воздушной подушке и один катер побольше валялся на огороде кверху пузом.
Остановились, вышли из машин. Подъехал Якорь со своей бандой.
Бабка помотала удивлённо головой:
— Нихрена себе, ты тут без нас повеселился. Я вот этому всему, — она ткнула в искорёженные катера, — не удивляюсь. Нет… Мне удивительно, что ты, блин, весь посёлок не разнёс…
Бригада захмыкала.
Якорь спросил:
— Это ты про кого?
— Про Скорого, про кого же ещё.
Якорь повернулся удивлённо к Пашке:
— Так это ты тут воевал?
Павел пожал плечами:
— Они первыми начали.
— Ого… Значит колонна внешников это не выдумка?
— Я был бы рад, если бы это была выдумка… Но у каждого минуса есть свои плюсы.
И со значением посмотрел на Ванессу. Та косо глянула, усмехнулась.
Глава 48.
В Полисе ждала новость — в Беду вчера стреляли.
Прямо во время работы отборочной комиссии, через окно, в неё выстрелили из снайперской винтовки. Хорошо, что Шило постоянно держал лёгкий, невидимый глазу, щит. Пуля, пойдя наискось через купол щита, изменила траекторию и ударила в стол, потом отрикошетила в тяжёлый бронежилет Шила.
Квартал сразу оцепили, но не нашли ни снайпера, ни орудие покушения.
Только спустя час выяснили, что стреляли со стены. Метнулись к месту, где, по идее, должен был сидеть снайпер. Естественно, никого там уже не было.
Скорый тут же собрался мчаться в администрацию и пресечь на корню это сволочное занятие. Ишь, блин! Получили детектор лжи на халяву! Да ещё и не берегут!
— Всё! Хватит! Больше никаких контактов с Алмазом! Это что за хрень такая! Не могут обеспечить безопасность нанятого специалиста!! А?! Это как называется!
Он напялил броню, взял свою сайгу и пошел, матерясь, «пресекать».
Бабка загородила выход, успокаивала, уговаривала:
— Паша, пусть сегодня доработают. Тут до конца рабочего дня час осталось. Целый день ничего не случалось, под конец смены провокацию не устроят. Смысла нет.
Пашка немного успокоился.
И Бабка, неугомонная душа, отняла у него карабин и попёрла посмотреть как идут дела на стройке.
Вся бригада, и даже дед, потянулись следом.
Шпатель — ох, кручёный, видать, мужик.
Он, заручившись словом Ромки–Шила, забрал из административных гаражей Бабкину строительную технику, фуру с цементом, и уже заканчивал заливать фундамент.
Строительная площадка, заваленная здоровенными повыщербленными кусками стен, гудела дизелями, гремела отбойными молотками и булькала бетономешалками. Сверху весь этот специфический строительный гул накрывал отборный мат прораба, отчитывающего парочку работяг.
Пашка офигел от такого строительного энтузиазма.
Шпатель увидел пришедших, что–то строго приказал работникам и пошёл встречать начальство.
Бабка тоже слегка офанарела:
— Ну, нифига ты… Ну, ты даешь…
Шпатель забеспокоился:
— Я не понял. Что, стройку начинать не надо было?… Или что?
— Не–не–не. Всё нормально. Все нормально, — успокоила Бабка. — Просто я не ожидала, что всё будет так быстро… А вот эти глыбы у тебя откуда?
— Из Бизино. Я там несколько домов порушил, и эти монолиты разбиваю и кладу в основание здания. Щебня–то, сама знаешь, — нет. Неплохо получается. Думаю, что первый этаж тоже надо собрать из таких кусков. О! Кстати! А ещё цемент есть? Боюсь, что этого не хватит.
— Есть. Пару раз по столько — точно есть. А если надо больше, то не знаю.
— А больше и не надо. Теперь об оплате, мне и работникам.
И Бабка со Шпателем пошли в вагончик, поговорить о суммах вознаграждения.
Пашка стоял и думал:
— Вот, что значит профессионал. Моментально развернул стройку. Мне бы хрен так суметь. Мда…
И вслед за бригадой пошел в «прорабскую».
Там уже сидела пара насупившихся работников. А Шпатель стоял перед ними и уговаривал.
— Мужики, я не пойму — какого хрена вы боитесь? Я же не прошу вас лезть в пятно, мать его. Просто, вплотную к границе сложить, блин, стеночку. Ну!… В два кирпича. Это день работы. Я же вам вдвойне буду платить.
— Втройне, — поправила Бабка.
— Не. Не пойдёт, — бурчал здоровенный мужик в замызганной цементом робе. — Если меня Кондратий приобнимет, то нахрен мне и оплата. Хоть в стократном размере.
Тот, что поменьше — подпрыгивал на табуретке.
— Шпатель, ты пойми, голова твоя садовая, там смерть! Понимаешь?! Чернота, это смерть. Я сталкивался. Поэтому — нет… Если ты хочешь нас заставить, то мы с Копной просто уйдём.
Короткий остановил спор:
— Мужики, я работал вплотную с чернотой. Ничего там опасного нет. Границу не переступайте и всё.
Подумал, немного:
— Знаешь, Шпатель, давай я начну стенку класть, а потом уже мужики посмотрят, может и подтянутся. А?
Он повернулся к мелкому мужику.
Тот представился:
— Я Бром. А это Копна… В принципе — начинай. Если всё нормально пойдёт, то мы тебя заменим. Но это… — он повернулся к Бабке, — втройне!
— Э-э, — тормознула Шеф. Если половину работы сделают мои ребята, то какой там втройне… Вдвойне.
Бром вздохнул:
— Ну ладно, договорились.
Короткий спросил у Скорого:
— Паша, ты мне поможешь? Там же не просто кладка…
Скорый понял о чём он.
— Не вопрос. Завтра с утра и начнём.
Когда чужие отошли от бригады, Короткий сказал Пашке негромко.
— Надо будет съездить в Светлоозёрск, в Бизино и в Софоново. Поснимать провода со столбов. Я хочу прямо закольцевать пятно, посмотреть — что получится.
Пошли всей толпой в общагу.
По дороге Игла сказала:
— Бабка, я с Аркадием Викторовичем отлучусь на часок?
Бабка посмотрела на них внимательно. Поняла.
— Давайте. Садитесь на пепелац, и сгоняйте… Туда, куда надо.
И Мазур с Аркашей укатили по своим делам.
Вечером под охраной привезли Машеньку со своим защитником.
Пашка рвал и метал:
— Достаточно! Вы и так для них много сделали! Хватит! Завтра никуда не пойдёте!
Беда уговаривала:
— Паша, всё же обошлось. Ромка у меня — молодец. Всё просчитал. И посадил меня правильно, и прикрыл грамотно… Ну, Паша. Ну, успокойся. Ты чего?
— «Грамотно»?!… Грамотеи нашлись!… На этом всё! Твоя работа закончилась! Я запрещаю!
Машка канючила:
— Паша, там совсем немного осталось. Человек двадцать и всё. На пару часов работы…
Шило сидел насупившись. Он тоже требовал… Ну, не требовал, а просил. Попробовал бы он у Машки «требовать». Ага… Он просил у Беды оставить к чёрту это дело. Как будто дома забот не хватает. Но Мария настаивала на завершении работы. Тем более им обещали премию за риск — двадцать чёрных.
В конце–концов, договорились, что завтра пойдут на проверку личного состава администрации, в сопровождении Бабки и Скорого.
Таня, которая от Пашки — «никуда», она тоже собралась.
— Я свой щиток буду держать. Такой