— Куда нам сигать? — прервал мои размышления хриплый голос Осипова в динамике станции.
— Прыгайте вправо, в пятиэтажку, там пехота вас кроет! — проорал я и повернулся к своим: — Внимание-е-е!
Группа Осипова, один за одним, юркнула сквозь проломы в кирпичных стенах и продолжала отстреливаться; мотострелки пока благоразумно помалкивали и ничем не выдавали своего присутствия. Крадучись вдоль стен домов, появились боевики. Бежали, надо заметить, тоже слаженно, группками по пять человек, только орали и палили в белый свет как в копеечку направо и налево. Наверняка хотели создать превышающую плотность огня. Разбежались вдоль улицы, упали и начали обстреливать первый этаж.
Рядом в беспокойстве зашевелились мои разведчики и оставшаяся часть группы Осипова: им не терпелось открыть огонь. Однако, как мы договорились несколько минут назад, Романов открывает огонь после нас, а пока молчит, поэтому работала пока только «засветившаяся» группа майора. Если обнаружим себя раньше времени, боевики подзовут танк поближе и грохнут сперва по завалу а потом и по дому. Если наводчик у них хороший, то много времени перезарядка у него не займет и далеко мы смыться не успеем.
Боевикам все-таки надоело перестреливаться с засевшей группой: среди автоматных выстрелов послышалось лязгание гусениц и рев дизеля. Из проулка выползла «шестьдесят четверка» и поползла вдоль улицы, прижимаясь к домам на противоположной стороне. Башня начала медленно разворачиваться в сторону развалин пятиэтажки, броня заискрилась от попадающих в нее пуль. Вот теперь пора.
— Паша, «муху»! — заорал я. — Пацаны, вали моджахедов, огонь!
Озернов, как чертик из табакерки, выскочил на гребень завала и, стоя в полный рост, выстрелил, откинул в сторону пустой тубус, скатился вниз; мои и «осиповцы» начали поливать изо всех стволов по пехоте боевиков. Башня начала поворот в нашу сторону. Если сейчас грохнет, то нас всех тут накроет. Однако наводчик не успел. Впечатляющее зрелище, когда несколько гранатометов одновременно ведут огонь. Первый выстрел после Пашиного ударил в башню, и сразу несколько одноразовых гранат впились в бок и улетели на противоположную сторону улицы. Несколько гранат наверняка не взвелись и особого ущерба духовскому танку не принесли, но других вполне хватило. Башню перекосило набок, из моторного отделения повалил густой дым, танк загорелся. Пехотинцы Романова начали вдогонку первым выстрелам посылать другие; всего я насчитал пятнадцать. Башня сверзилась в сторону, загорелся двигатель. Если сейчас сдетонирует боекомплект, то нас накроет тут всех. Боевиков-то не жалко, а вот себя любимого и личный состав стоит поберечь.
— Валим! — заорал я одновременно и в радиостанцию, и голосом.
— Шевелитесь, — ответил Осипов, — мы уже к перекрестку подбегаем, пехота за нами несется.
Выпустив прощальную очередь в ночь и в тяжелое облако солярного дыма, я махнул рукой, и мы с низкого старта рванули. Взрыв настиг нас метров через пятьдесят, взрывная волна и куски всякого мусора ударили в спины. Кто-то повалился на землю, меня кинуло на колени и ударило в спину щебенкой и прочим мусором. Метрах в двадцати сзади нас посыпались какие-то железяки. Часть дома, в котором заседала пехота и Осипов, грузно осела, подняв облако пыли. На несколько секунд стало тихо, только где-то в центре города слышались звуки боя, потом снова завопили боевики и раздались автоматные очереди. Интересно, в кого сейчас они стреляют. На перекрестке нас встретил Романов.
— Падайте, на х…! — заорал Леха. — Перекресток простреливается, откуда палят, вообще непонятно, скорее всего, по соседним кварталам, суки, обошли…
— Как у тебя? — проорал я, откатываясь к бордюру и выставляя автомат в сторону темневших неподалеку зданий, вспыхивающих огоньками выстрелов.
— Да хреново, двоих наглухо, раненые тоже есть. Но мы, однако, им наподдали. У майора тоже одного убило, и прямо здесь нас, видно, ждали. Когда выпасли, не пойму…
Я оглянулся к своим, начал пересчитывать. Слава богу, все на месте. У Кирпича вся рожа в крови, Григоровичу Паша спешно перебинтовывает ногу поверх штанов от «горки».
Кирпичу разбило голову каменными осколками с завала при взрыве танка, рассекло кожу на затылке и порвало ухо; снайпер и сам не мог сказать, что у него с ногой: когда упал, почувствовал жжение и увидел кровь на штанах.
Дался нам этот поиск! Сидели бы спокойно — нет, пошли в ночь искать на свою задницу приключений. Осипов потерял одного человека, теперь он вообще будет рвать и метать, обвиняя нас с Лехой в излишнем авантюризме. Однако, на удивление, майор был собран и спокоен — его бойца не убило, а ранило, и он только что очнулся: пуля прошла через бок навылет, и он от болевого шока отключился, а сейчас пришел в себя. Необходимо было оттаскивать раненых к нашему опорному пункту, но на данный момент, под усиливающимся огнем, это было весьма проблематично. У Романова под пули подставились те бойцы, которые выпускали по второй гранате в танк и, скорее всего, не поменявшие позицию для стрельбы, в результате чего духовские снайперы смогли их снять.
Ну ладно, очнулись, рассыпались в стороны и перекатились. А вот и заработал наш миномет. Первая мина грохнула аккурат по моей наводке возле заранее намеченной цели. Расчет пристрелялся и начал класть мины для заградительного огня в опасной близости от нас — на крыши домов, в проулки, посреди улицы. Наши БМП выдвинулись и начали поливать из автоматических пушек в большом темпе огня верхние этажи, подавляя огневые точки. Все, огневое ограждение для нас готово, можно бежать.
Сперва потащили раненых, потом перебежками, «волнами» побежали остальные.
Все, вот они, гаражи и наши наблюдательные посты, выставленные при выходе.
— Команди-и-ир, смотри! — заорал прихрамывающий на одну ногу Григорович, залегший возле стены гаража и высматривающий что-то в прицел.
— Что там? — спросил я, плюхаясь рядом; тут же мне на ногу наступил Романов и присоединился к нам.
— Б…, вы тоже заметили? — заорал Леха. — Я думал, глючу, а мне потом еще боец показал — нет, не глючу.
Да что же там такое? Все видят, а я нет. Наконец я все-таки рассмотрел в темноте, в проломе дома напротив, силуэт большого грузового автомобиля.
Рядом орал старлей:
— Мы когда перекресток пробежали, там есть арка, въезд во двор. Вы когда вперед пошли, я досмотрел, так вот, за этой аркой сразу дворик и что-то типа гаража для большегрузов. Скорее всего, стена этого гаража обвалилась, наши расхреначили, а это та самая зенитка, которая здесь выеживалась перед нами.
Действительно, очень удобно: выехал на улицу, выскочил на перекресток, дал очередь по нашей девятиэтажке, сдал назад, потом завернул в арку — и нет никакой зенитной установки.
Если бы зенитка еще раз нас обстреляла, мы наводили бы миномет дальше вдоль улицы и не подумали бы о том, что установка прямо перед носом. Хотя за эту ночь и так достаточно: один подбитый танк и ЗУшка — я думаю, хватит.
Прибежал Осипов, прикрывавший отход групп, тоже наступил мне на ногу и плюхнулся справа. Мы начали ему показывать на стенку, в проломе которой виднелся автомобиль.
Осипов сказал что-то по станции, и один из его бойцов притащил ночной бинокль в огромном зеленом пластиковом чехле. Смотрели каждый по очереди; действительно, в зеленом цвете бинокля явственно было видно кабину КамАЗа и часть ЗУ-23.
Решили просто наблюдать и для одной БМП назначить дополнительный сектор обстрела, дав точную привязку. Стрельба постепенно стихала, боевики, задавленные огнем, постепенно снизили темп стрельбы и ее интенсивность, а потом и вовсе смолкли. В «ночник» я рассмотрел немногочисленные группки, отбегающие дальше по улице, в том направлении, откуда мы пришли. И тут Осипов высказал все, что он думал про нас с Романовым. Причем услышали мы с Лехой совсем не то, чего ожидали.
— Ну что, летехи, вы хоть поняли, что было бы, если бы не ваше желание провести поиск?
— И что бы было? — ответили мы в один голос и приготовились защищаться.
— Да все просто. Сами подумайте: для чего они подогнали в этот район танк, для чего им нужна зенитная установка? Ведь тут все очень просто: район, который мы более-менее контролируем, проходной для них в центр города, занятая девятиэтажка господствует в архитектуре, через нас не пройти, не проехать технике для боев в центре города. При помощи танка, если лупить по верхним этажам, которые доступны для огня пушки, прямо из-за завала, на который наткнулись при поиске, можно сбить всю нашу систему наблюдения и выкурить нас ниже. Тут как раз бы и ЗУшка подключилась и начала работать по нижним и средним этажам, и все — полный трындец, тут не высунуться. И вариант только отходить с другой стороны. Так духи еще и заранее свою пехоту подтащили, чтобы при более-менее мощной огневой поддержке обойти домишко. А потом и ударить с двух сторон по технике между гаражами и зажать нас в подъездах, чтобы мы не вышли и не развернулись в боевые порядки. Мы на перекрестке как раз на этих духов, просочившихся заранее, и наткнулись. То есть получается, мы заранее нанесли контрудар и благодаря внезапности сорвали к чертям все их планы. Они еще не скоро опомнятся. Но, я думаю, они сейчас просто будут обходить этот район стороной, им уже тяжело приходится в центре — там вообще полный ад творится.
Я во время речи Осипова потихоньку обдумывал его слова и анализировал все случившееся. Действительно, боевики уже скапливались в домах, как раз на самом удобном направлении для обхода. Из-за каменного завала мочить по верхним этажам нашей многоэтажки — милое дело. Ни хрена бы мы не смогли сделать этому танку, очень хорошее укрытие получалось, да и расстояние для наших гранатометов приличное. Зенитная установка, выехав из укрытия, не дала бы нашим БМП выскочить с позиций.
Наверное, Осипов действительно прав и нам, как обычно, сказочно повезло: опередили боевиков буквально на чуть-чуть и отделались малой кровью, да еще Лехины гранатометчики завалили танк.