Шлем давал возможность капитану увидеть то, что видели Лишенные Тела, конечно, в известных пределах.
Она надела шлем, закрыв свои глаза, нос и уши.
Покачиваясь в петлях голубого, синего и индиго, плыли многочисленные станции и планетоиды, составляющие Двор Военного Союза. Музыкальные звуки сочетались с взрывами шума стасиса в микрофонах. Обонятельные имитаторы давали смесь запахов косметики и горячего масла. К ним примешивался запах горелой корки.
Три ее чувства были заполнены, она была оторвана от реальности. Потребовалось не менее минуты, чтобы собрать чувство воедино и подготовиться к их интерпретации.
— Все в порядке? На что я смотрю?
— Огоньки — это многочисленные планетоиды и кольцевые станции, составлявшие Военный Двор, — объяснил ей Глаз. — Голубой свет слева — сеть радаров, которая простирается до стеллара-центра 42. Красные вспышки справа вверху — отражение Беллатрикса от полдюжины солнечных дисков, вращающихся на четыре градуса вне поля зрения.
— А что это за низкий гул? — спросила Ридра.
— Корабельные двигатели, — объяснил Ухо. — Не обращайте внимания. Я перекрою этот звук, если хотите.
Ридра кивнула. Гудение прекратилось.
— Это щелканье… — начал Ухо.
— … код Морзе, — заключила Ридра. — Узнаю. По-видимому, устанавливают контакт два радиолюбителя.
— Верно, — подтвердил Ухо.
— Что так неприятно пахнет?
— Это запах гравитационного поля Беллатрикса. Вы не можете пользоваться обонянием объемности, но горелая лимонная корка — это мощные фабрики, которые размещены в зеленом зареве справа впереди.
— Куда мы причалим?
— К звукам Е-минорной триоды.
— К запаху горячего масла справа от нас.
— В один из этих белых кругов.
Ридра вызвала пилота.
— Все в порядке, Брасс, можно приземляться.
Летающее блюдце скользнуло к основанию корабля.
Ридра легко удерживалась на нем в четырех пятых земного. Ветерок в свете искусственных сумерек отбрасывал назад ее волосы. Вокруг нее расстилался главный арсенал Союза. Внезапно она вспомнила, что случайность рождения привела ее семью на территорию Союза. Будучи рожденной в другой галактике, она могла с такой же легкостью быть и Захватчиком. Ее стихи были популярны в обеих воюющих сторонах. Она отбросила эту мысль. Не слишком мудро думать об этом в центре Двора Военного Союза.
— Капитан Вонг, вы прибыли под покровительством генерала Форестера.
Она кивнула, когда ее блюдце остановилось.
— Он оповестил нас, что вы эксперт по Вавилону-17.
Она снова кивнула. Рядом с ней остановилось другое блюдце.
— Я счастлив познакомиться с вами, если вам будет нужна помощь, скажите — и она будет вам оказана.
Она протянула руку.
— Спасибо, барон Вер Дорко.
Он поднял черные брови, линия его рта изогнулась.
— Вы умеете читать геральдику? — он указал рукой на герб на своей груди.
— Да.
— Это большое достижение, капитан. Мы живем в мире изолированных групп, каждая из них редко соприкасается с соседями, и каждая говорит, если можно так выразиться, на своем особом языке.
— Я говорю на многих языках.
Барон кивнул.
— Иногда мне кажется, капитан Вонг, что без Захвата, без предмета, на котором Союз может сосредоточить свою энергию, наше общество распалось бы, капитан Вонг… — он замолчал. Лицо его выразило сосредоточенность, потом прояснилось: — Ридра Вонг?
Она улыбнулась в ответ на его улыбку.
— Я не знал… — он протянул руку, как бы встречая ее вновь. Но, конечно… — холодная вежливость его манер сменилась теплом, — ваши книги… я хочу, чтобы знали… — темные глаза его расширились, а губы сложились в нечто вроде усмешки, руки искали одна другую — все это свидетельствовало о беспокойном аппетите, о голоде и о чем-то… Последовал легкий наклон головы. — Обед в моем доме будет подан в семь. — Своим приглашением он прервал ее мысли. — Сегодня вечером вы обедаете со мной и баронессой.
— Спасибо. Но я хотела бы обсудить с моим экипажем…
— Я распространяю свое приглашение на всю вашу свиту. В вашем распоряжении конференц-зал в моем доме и все окружающие помещения, хотя они и не так удобны, как у вас на корабле.
«Красный язык извивался за белыми зубами: коричневые линии губ образуют слова с такой неторопливостью, с какой движется челюсть каннибала,» — подумала она.
— Пожалуйста, придите немного пораньше, чтобы я мог…
Она затаила дыхание, потом почувствовала себя глупо, и сузившиеся зрачки свидетельствовали, что он зарегистрировал ее замешательство, хотя и не мог понять его причины.
— … Провести вас по всему дворцу. Генерал Форестер высказал пожелание, чтобы вас ознакомили со всеми новинками, предназначенными для борьбы с захватчиками. И это большая честь, мадам. Здесь немало опытных офицеров, прослуживших много лет, которые не видели много из того, что вы увидите. Многое для вас будет скучным. По моему мнению, вас нужно знакомить с самыми лакомыми кусочками. Некоторые из наших изобретений весьма остроумны. Наше воображение все время занято.
«Этот человек распространяет на меня свою паранойю, — подумала Ридра. — Мне это не нравится.»
— Я предпочла бы не навязываться вам, барон. На корабле есть кое-какие проблемы, которые я должна…
— Приходите. Ваша работа немного облегчится, если вы примите мое гостеприимство, уверяю вас. Женщина, с вашим талантом и внешностью, будет пользоваться успехом в моем доме… И к тому же я чуть не умер, изголодавшись, — темные губы обнажили сверкающую полоску зубов. — По интеллектуальному собеседнику.
Она уже собиралась еще раз вежливо отказаться, но барон сказал:
— Я жду вас вместе с экипажем до семи.
Летающее блюдце скользнуло над площадью. Ридра взглянула назад на лифт, где ждал ее экипаж. Силуэты людей вырисовывались на фоне искусственного вечера.
Ее диск начал медленно подниматься ко входу в «Рембо».
— Ну, — сказала она меленькому коку, который только накануне избавился от повязки, — сегодня вечером вы свободны. Помощник и экипаж идет со мной обедать… Проверьте манеры парней, каждый ли знает, каким ножом что едят, и тому подобное.
— Салатная вилка маленькая, она лежит немного сбоку, — мягко начал помощник, оборачиваясь к взводу.
— А какая лежит за ней? — спросил Аллегра.
— Это для устриц.
— А если у них нет вилки для устриц? — Флон потер губу костяшками пальцев. — Думаю, нам следует захватить с собой зубы.
Брасс положил лапу на плечо Ридры.
— Как вы себя чувствуете, капитан?
— Как поросенок на вертеле.
— Вы выглядите усталой, — сказал Калли.
— Наверное, слишком долго работала, сегодня вечером мы — гости барона Вер Дорко. И, думаю, нам можно немного расслабиться.
— Вер Дорко? — спросила Молли.
— Он координирует реализацию всех проектов, направленных против Захватчиков.
— Значит, под его руководством изготавливают самое большое и самое секретное оружие? — спросил Рон.
— Не только. И маленькое смертоносное.
— Эти попытки саботажа, — произнес Брасс, — обернись они успехом в Военном Дворе, это отразилось бы на наших действах против Захватчиков.
— Страшно подумать, если они сумеют подложить бомбу в штаб-квартиру Администрации Союза.
— Вы можете остановить их? — спросил помощник.
Ридра пожала плечами и повернулась к просвечивающим контурам Лишенных Тела членов экипажа.
— У меня есть идея. Послушайте, я попрошу вас немного пошпионить этим вечером. Глаз, я прошу вас остаться на корабле. Я хочу быть уверена, что на корабле только вы. Ухо, как только мы двинемся к барону, станьте невидимым и не отходите от меня дальше, чем на шесть футов, пока мы не вернемся на корабль. Нос, вы будете передавать сообщения. Я хочу кое-что установить. Может, это просто мое воображение.
Глаз проговорил что-то зловещее. Обычно телесные могут разговаривать с Лишенными Тела только при помощи специальной аппаратуры. Иначе они тут же забывают сказанное. Ридра решила проблему, немедленно переводя сказанное Лишенным Тела на язык басков, прежде чем она его забудет. Оригинальные слова забывались, но перевод оставался. «Эти разбитые плитки не были вашим воображением», — вот что осталось в ее мозгу на языке басков.
Она оглядела экипаж с грызущим ее беспокойством.
Если бы один из этих парней или офицеров имел какие-нибудь психологические отклонения, это отразилось бы в его психоиндексе. Но у кого-то из них это было. Это ранило, как заноза, застрявшая в подошве и напоминавшая о себе при ходьбе. Она вспомнила, как искала их ночью Гордость. Теплая Гордость за то, что они исполняли свои обязанности, когда их корабль двигался меж звезд.
И все же среди них был предатель.
Она вспомнила: «Где-то в Эдеме… где-то в Эдеме, змей, червь…» Эти расколотые пластины сказали ей: «Змей хочет уничтожить не только ее, но весь корабль, его экипаж и все оборудование, уничтожить немедленно».
Нет сверкающих во тьме ножей, нет выстрелов из-за угла, нет веревки, набрасываемой на горло, когда она входит в темноту кабины. Вавилон-17… Насколько хорош этот язык, когда дело идет о самой жизни?
— Помощник, барон пригласил меня прийти раньше и осмотреть новейшие образцы оружия. Отведете парней к семи. Я ухожу немедленно. Глаз и Нос — со мной.
Лишенные Тела стали невидимыми.
Ридра спустилась по лифту и встала на блюдце.
— Грубое, нецивилизованное оружие, — указал барон на ряд пластиковых цилиндров в стеллаже, все увеличивающихся в размерах. — Стыдно тратить время на эти неуклюжие «новшества». Вот эта маленькая может разрушить площадь в пятьдесят квадратных миль. Большая оставляет кратер глубиной в сто пятьдесят миль диаметром. Варварское оружие. Мне не нравится его использовать. Вот эта слева более слабая. Она взрывается с силой, достаточной для разрушения части здания. Но главная часть бомбы остается нетронутой и прячется под развалинам. И шесть часов спустя она взрывается с силой большой атомной бомбы. К этому времени к месту предыдущего взрыва стягиваются войск