жали, Вадим постоянно на них наступал. Знакомых, съедобных, среди них не наблюдалось. Видать, радиация.
— Леон, а тут фонит?
— Что?
— Тут радиация есть?
— Есть, конечно. Она везде есть. Не волнуйся, не помрем.
Успокоил, блин! Невидимый враг, неощутимый убийца. Что здесь излучает? Почва? Ходок на ней валяется… А они с Леоном на ней сидят! Хор-рошенькие у них детки будут.
— А что будет? Тошнить начнет?
— Тебя и так постоянно… Слушай, Дизайнер, отстань, а? Сказано: здесь относительно чисто. Мутики из зараженной области пришли, а здесь — вполне чисто. Отдыхай. Если нас лунари не поймают, еще поживем.
Чего это он разговорился? Вадим не поверил Леону. «Относительно чисто» — это для местных. Вода наверняка зараженная, иначе с собой не тащили бы питьевую. Какие там симптомы лучевой болезни? Тошнота, облысение? Черт, дыра в памяти, ничего не вспоминается!
Вернулась Сандра, мокрая, в грязи с ног до головы.
— Есть плотина. Есть брод. Берег заболоченный, топкий… Другой берег крутой, выходы известняка, наверху — какие-то развалины. По плотине идти стремно, думаю, ее проверять будут в первую очередь. И куда дальше — непонятно.
Вадим схватил карту. «Новленское», «Киселиха». Блин, да здесь же каменоломни! Таскали его сюда институтские друзья бухну́ть под землей! Интересно, система сохранилась? Столько веков простояла, что ей сделается? Или… Вдруг в этой реальности не было выработки известняка? Или вход завалило…
— Тут каменоломни старые, — озвучил догадку Вадим. — У нас, по крайней мере. Запутанные такие коридоры, разветвленные… Если вход на месте, почему бы не попробовать…
— Каменоломни? Рудники?
— Известняк добывали на строительство. Века с семнадцатого…
Леон глубоко задумался.
— Никогда не слышал. Необорудованное подземелье… Если там никто не живет, пересидим, а если живут, попросим подвинуться. Других вариантов я не вижу. Не в лесу же прятаться. Ты там ориентируешься?
— Один раз был, года четыре назад. Меня тогда вели. Где вход, примерно помню.
Его не только вели, но и несли, однако Вадим решил этого не озвучивать.
— Ничего, — воспряла Сандра, — бывала я в подобных лабиринтах… есть несколько простых правил. Да и не обязательно уходить далеко от входа. Ну, что?
— Согласен. — Леон тяжело поднялся. — До реки — от дерева к дереву, там разберемся. Вперед.
Следующие полчаса перебегали от куста к кусту по жидкой грязи, падали, хватались за осоку, царапая руки. Один раз Вадим чуть не раздавил здоровенную жабу. Жаба квакнула и не спеша, сохраняя достоинство, ускакала.
К вечеру похолодало — промокшие ноги мерзли. Леон бежал впереди Вадима, командовал не оглядываясь. Сзади захлебывался едва слышным матом Ходок… Наконец Леон остановился.
Ветлы раскорячились над водой, берег зарос высокой, по пояс, не ниже, травой, за которой по перекатам неслась Пахра. Почему-то раньше она не казалась такой широкой. Чтобы попасть в каменоломни, Вадим с друзьями переправлялись по плотине, вон она слева, удивительно, что целая. Но Леон прав: на плотине они будут заметны. Эх, блин, сдаться, что ли?
— Здесь? — Сандра возникла рядом.
— А где же? Дизайнер, потом куда?
— Реку перейдем, и левее надо взять. Нам за плотину. Во-он туда, видишь?
— А нельзя поближе куда-нибудь? Может, в лесу заночуем? Блин, Леон, ну кто нас найдет в лесу?! — лепетал Ходок посиневшими губищами.
И правда, если хватит бедолагу сердечный приступ, помочь ему нечем: с собой лекарства нет, и «Скорую» не вызовешь…
— Не нравится — не ходи. Только учти, Миша, в живых я тебя не оставлю.
— Да я… Я ничего… Я ж понимаю.
Леон не отрываясь смотрел на реку. Ждал небось, когда мимо проплывет труп его врага. Вадим тоже посмотрел: ничего особенного. Позеленевшие камни, скользкие, небось мутная вода, полощутся ленты водорослей. Рыба по идее должна водиться. Радиоактивная. И сама вода, наверное, фонит, вымывает грязную породу…
Леон раздал таблетки. Вадим покатал свою на ладони — очередная дурь, что ли?
— Радиопротектор, — подсказала Сандра. — Нам же в воду лезть, а ни фига это не полезно…
Вадим послушно проглотил лекарство и запил. В чудодейственную силу здешних снадобий он не верил, но лучше хоть какая-то защита, пусть даже мнимая. Что-то плеснуло ниже по течению, большое, размером с бегемота. Вадим решил, что купаться здесь не станет и под угрозой смерти. Лучше быть застреленным, чем сожранным.
— Сандра — первая. Перейдешь и прикроешь.
Сандра, не отвечая, пошуршала вперед. У кромки воды распрямилась и быстро, высоко вскидывая колени, рванула к противоположному берегу. Вот что значит — выучка. «Форсирование водной преграды» или как-то так…
— Вадим, вперед.
Сандра уже добралась до суши. У Вадима кровь застучала в ушах. Сейчас он облажается: поскользнется, упадет, сломает ногу. Утопит снаряжение, мешок утопит…
— Пошел!
Забыв об осторожности, Вадим ломанулся к воде. В ботинках и так было мокро, а теперь хлюпало и чавкало. Помыл ноги, ага. Мысли лезли дурацкие: что он смешно руками размахивает. Пиявки же небось… а если бегемот тот выпрыгнет… а если сейчас по нему из автомата… а вон Сандра ухмыляется! А-а-а-а-а! Нога соскользнула, Вадим с трудом удержал равновесие, изогнулся всем телом, голеностопы выдержали, спасибо обуви, а вот в пояснице что-то щелкнуло. Боль пронзила левую ногу — от бедра до кончиков пальцев, но все равно Вадим бежал, спешил. Ему казалось, что река не кончится никогда, а Леон с Ходоком уже животики от смеха надорвали…
Он свалился к ногам Сандры.
— Молодец, быстро прошел… Сейчас ребята подтянутся. Ты полежи, отдышись. Вроде чисто. Пока.
Как перебирались Ходок и Леон, Вадим не видел. Спина болела. Ноги мерзли. Да все мерзло! И ветер поднялся, сыростью тянуло от воды.
— Вперед, — голос у Леона был вконец уставший, — спешить надо.
Под прикрытием молодого ивняка и осоки пробрались до плотины. Леон время от времени замирал и прислушивался. Ветер донес далекие голоса с того берега. И опять тишина.
На тропинку наткнулись внезапно. Сандра остолбенела, раскинув руки, и прошептала:
— Растяжки!
Леон присел на корточки. В отличие от мутов, местные нежданных гостей встречали сюрпризами. Теперь Сандра шагала впереди, присматриваясь, чуть ли не принюхиваясь, а остальные — след в след за ней, подальше от воды, к ложбинке между холмами. Тем, кто поставил растяжки, отлично удалось создать иллюзию, что местность необитаема.
Держа пистолет наготове, Сандра осторожно раздвинула ветви кустов, поманила за собой. Лаза отсюда видно не было, полянка выглядела нарочито запущенной, «чтоб никто не догадался».
— Руки вверх, оружие бросили, — спокойно распорядились откуда-то сверху молодым, задорным голосом.
Вадим послушно поднял руки, закрутил головой, но говорящего не нашел. Судя по всему, парень спрятался выше по склону холма.
— Девушка, оружие положите. Спасибо. Кто такие?
— Люди, — ответил за всех Леон, шагнул в траву, закатил штанину, завозился.
Мгновение, и он снова на тропинке, медленно вынимает пистолет, кладет перед собой.
— Да вижу, что не мутанты… Что здесь делаете? Насчет случайно врать не надо, мы за вами давно наблюдаем.
— Прячемся. А вы кто?
— Местные.
— Мужик, впусти нас, а? Засекут, постреляют же всех к чертям!
— А ты шустрый! Вперся в чужой дом, еще и кого-то на хвосте притащил… Земельники? Бароны?
— Мы? Мы — просто люди. Вольные. Москвичи. Мужик, впусти, пожалуйста. Мы переночуем и уйдем.
— Ага, шустрые. Разбежался. Впущу, впущу… А насчет выпускать или нет, пусть Главный решает.
Сверху посыпалась хвоя и мусор, спустился очень грязный парень лет пятнадцати. Его комбез, шапка на голове, ботинки выдавали системщика[3]. По крайней мере, таких перемазанных глиной подростков Вадим видел только под землей. Подросток держался раскованно, наверное, его прикрывали.
— Ну что, пойдем. — Он подобрал пистолет Сандры. — Оружие придется сдать. И вещи здесь оставьте.
Вадим сбросил осточертевший вещмешок, потер ноющие плечи. Остальные тоже разоружались, не выказывая желания спорить. Подросток деловито сволакивал вещи в кучу.
Вход в пещеру был не колодцем, как помнил Вадим, а обычным проходом, закрытым массивной дверью. При входе, в тамбуре, тускло светились лампы. По сравнению с внешним миром стало прохладней и сырей. За второй дверью обнаружился пост охраны. Дежурство несли два гномоподобных автоматчика. Один из них походил на Миху лет через пятнадцать разгульной жизни, только ростом был пониже и пошире в плечах.
— К стене, руки за голову!
Краем глаза Вадим следил за Леоном. Интересно, как он себя поведет, когда надо не командовать, а подчиняться? Да никак. Та же невозмутимость на лице. Его и Ходока обыскивал маленький гном, Вадима и Сандру — заросшее подобие Михи. Хлоп-хлоп-хлоп — прошелся по карманам, вдоль швов, в ботинки полез. Урод.
Закончил наконец. Но на всякий случай Вадим так и стоял, растопырив локти.
— Руки убрал! — приказала Сандра.
Что там еще?.. Да он ее лапает! Деловито ощупывает между ног, дышит в ухо, шепчет, и в штанах у него уже тесно. Врезать? А потом что? К стенке — и прощай жизнь? Пока он думал, Леон решил действовать: рывком повернулся к гному, тот аж подпрыгнул.
— Тебя попросили руки убрать, — ласково проговорил он, склонив голову вбок.
Но ласковость эта отдавала могильным холодом. И глаза… стылые, льдистые. Ни страха, ни ненависти — обнаженная решимость. Леон не двигался, но гном продолжал пятиться, пока не уперся в стену. Сообразив, что он делает, быстренько взял себя в руки, нацелил автомат на Леона.
— Вы это… не борзейте!
— Как я понял, ты должен отвести нас к Главному? — тем же тоном продолжил Леон. — Так веди!
— Ниче я тебе не должен! — огрызнулся гном и крикнул своему маленькому напарнику: — Че таращищься? Конвой организуй! Живо!