– Моника?
– Что?
– Я спросил, какой фильм вы хотите посмотреть.
– Никакой! – Она плюхнулась рядом с ним на диван в гостиной и закинула ногу на ногу. Как все-таки здорово ходить в джинсах! И как она будет обходиться без них дома? – Я хочу потанцевать.
От ее близости Рик сразу напрягся.
– А почему вы не хотите сходить в кино?
– В кино я могу сходить и дома.
– И на танцы тоже можно сходить дома.
Она покачала головой.
– Нет, на танцы меня не пустят.
– Как это – не пустят?
– Я имею в виду одну. С провожатой, пожалуйста. Как-то раз я имела глупость пойти на танцы с теткой Клементиной. Больше не хочу.
– А что случилось?
– Ничего особенного. Просто она отпугивала от меня всех кавалеров. В результате весь вечер я проторчала у стенки в обществе милой тетушки.
Рик расхохотался.
Моника опустила глаза и молча рассматривала накрашенные красным лаком ногти. Нет, Рик не понимает, в какой строгости ее держат.
– Извините, если я вас обидел. – Рик коснулся ее ноги в самолично проделанной Моникой прорези на колене. – Просто я подумал, что вы пошутили.
– Какие уж тут шутки! – Моника вздохнула и подняла на него глаза. Прочтя на его лице жалость, рассердилась и снова отвела взгляд.
– Ну и чем же вы занимаетесь целыми днями дома? – спросил он, не убирая руки.
И сердиться на него становилось все труднее и труднее. Может, он наконец-то перестанет держать дистанцию?
– Чем занимаюсь? Вообще-то я вернулась домой только два месяца назад. – Она пожала плечами. – Много читаю. А некоторые книги перечитываю. А еще готовлю еду и шью. Правда, мама не видела одежды, которую я приготовила для поездки в Нью-Йорк.
– Я так и думал! – ухмыльнулся Рик и уже серьезным тоном продолжил: – Но ведь вы окончили школу, а потом еще и колледж. Почему бы вам не пойти работать?
– Да вы что! Это еще хуже, чем ходить на танцы без тетки Клементины.
– Не понимаю. Вы так разбираетесь в бизнесе. Зачем же вы учились, если не хотите использовать полученные знания?
– Вы рассуждаете прямо как мой отец. – Моника вспомнила, чего ей стоило уговорить отца отправить ее учиться в колледж. Она и просила, и молила, а в конце концов потребовала. И добилась. Она вздохнула и поменяла позу. – Хотите еще вина?
Рик покачал головой.
Схватив свой бокал, Моника вскочила и подошла к винному бару за бутылкой шардонэ.
– Только вы не обижайтесь, пожалуйста. И не думайте, что я осуждаю вас. Или вашу семью. Просто переживаю, вот и все.
Моника взяла бутылку и, вернувшись на диван, с минуту молча таращила на него глаза.
– Переживаете? Почему?
– Потому что вы мне нравитесь.
– Правда?
– Конечно. – Он взял у нее из рук бутылку и налил себе полбокала.
Моника улыбнулась. Значит, она ему на самом деле нравится.
– Я хотела вас кое о чем спросить, но... – Она налила себе вина и поставила бутылку на столик. – Может, расскажете мне о работе компании поподробнее?
– Да вы знаете больше моего! – Он засмеялся.
Монику переполняла гордость. Пусть его слова неправда, но очень приятно, что он о ней столь высокого мнения.
– Это не так. Просто иногда я слушаю, как отец говорит о делах по телефону, и бываю вместе с ним на винодельне. Вот и все. – Она пожала плечами. – Я мало знаю.
Рик посерьезнел.
– А хотели бы знать больше?
– Конечно. Я могла бы ходить с вами в офис, а потом...
Рик поднял руку, и в его глазах промелькнуло сомнение.
– А как же ваш дядя? Что он на это скажет?
Ну вот так всегда! Все зависит от того, что скажут или подумают ее близкие. Впрочем, она сама виновата не меньше.
– Дядя давным-давно живет в Америке. Он привык к городской жизни и современным обычаям. И ни слова не сказал на то, что я хожу в джинсах и крашу ногти. Ему все равно.
– Но ему не все равно, как относятся к этому ваши родители.
Она произнесла на итальянском несколько словечек, за которые монашки ее по головке точно не погладили бы.
– А дяде совсем необязательно знать обо всем, чем мы с вами занимаемся.
– Пусть так и будет. Аминь, – изрек Рик.
– Тогда завтра утром я иду с вами в офис? Да?
– Не знаю. Мне нужно подумать.
– А что тут думать? Я приду утром. Пока дядя еще спит.
– А как быть с остальными? Что подумают Бруно и Карло? Представляете, как они удивятся, если встретят вас в офисе?
– Вряд ли эти двое появятся там раньше десяти. – Она хмыкнула и отмахнулась. – Разве я не права?
Рик попытался скрыть улыбку.
– Ну ладно. Завтра придете со мной в офис на пару часов.
– Итак, завтра с утра пораньше у нас свидание. – Моника подняла бокал и отпила глоток.
– Нет, никакое это не свидание. – Рик закатил глаза.
Она засмеялась.
– Ну а сегодня? – И, поставив бокал на столик, чуть пододвинулась к нему. – Что мы будем делать сегодня вечером?
Рик перевел взгляд на ее бокал.
– А вам не кажется, что сегодня вы приняли шардонэ более чем достаточно?
– Вам виднее, Ричард. – Она убрала прядь волос, упавшую ему на лоб. – Для итальянцев вино все равно что вода. С тех самых пор как мне исполнилось десять, мне каждый день давали стакан вина, когда я приезжала домой на выходные.
– И вы разрешите пить вино своим детям?
От изумления Моника не нашлась что сказать и молча смотрела ему в лицо. О детях она еще не думала. То есть конечно же она понимала, что у нее будут дети. Разве можно подвести своих родителей и не подарить им внуков? Но ей и в голову не могло прийти, что Ричарда могут интересовать подобные вещи.
Только сама Моника не хотела думать об этом сейчас. При мысли о детях она не могла не думать о том, что ее ждет во Флоренции. А ее ждет скучная серая жизнь в браке со скучным серым человеком, который только и думает об урожае винограда, о доходах и расходах...
Впервые мысль о том, что ей предстоит провести жизнь в браке без любви, привела ее в ужас. Душу сжала ледяная тоска. Насколько легче было быть послушной дочерью раньше, пока она не приехала в Нью-Йорк и не попробовала вкуса свободы!
А главное – пока не познакомилась с Ричардом.
– Моника, вы где?
Она вздрогнула и часто-часто заморгала.
– Я не хочу говорить ни о замужестве, ни о детях.
– Ну и ну! А кто говорит о замужестве?
– Но ведь прежде, чем заводить детей, выходят замуж. Разве нет?
– Совсем необязательно. Впрочем, я имел в виду нечто другое. Я думал о социальном аспекте.
– Неважно. Я не хочу... – Она осеклась. – А что значит «социальный аспект»?
– Просто мне вдруг пришло в голову, насколько в обществе изменились представления о воспитании детей. В наше время, во всяком случае здесь, в Америке, приобщать детей к алкоголю с раннего детства уже не приветствуется.
– А у вас будут дети?
Он немного опешил и не сразу ответил:
– Конечно, будут. Когда-нибудь.
– Скоро?
– А я думал, мы с вами решаем, какой фильм пойдем смотреть. – И он снова углубился в газету. – Кстати, нам нужно поспешить, а то мы никуда не успеем.
– На танцы мы всегда успеем.
– Моника, ведь я вам уже говорил.
– Отлично. – Она с решительным видом поставила бокал на столик. – Не хотите идти в город, не надо. Пойду одна.
– Что еще вы придумали?
– Ничего. – Она встала и, тряхнув волосами, заявила: – А насчет дяди не беспокойтесь. Он не узнает, что я была в городе одна.
– Одна вы никуда не пойдете.
Моника твердым шагом направилась к себе переодеваться.
– Моника, я не шучу.
– Ричард, извините, что я вас не провожаю, – бросила она через плечо и, услышав, что он тихонько ругнулся, довольно ухмыльнулась.
– Моника!
Она вошла в свою комнату и плотно затворила за собой дверь. На спинке стула висело подготовленное к сегодняшнему вечеру синее платье. Сбросив туфли, она расстегнула молнию на джинсах. Интересно, почему Ричард до сих пор не стучит к ней в дверь? Он что, на самом деле ушел? Неужели допустит, чтобы она отправилась в город одна?!
Моника стянула джинсы, сняла блузку и надела платье. После недели хождения в тесной узкой одежде она пришла к выводу, что это не есть здорово. Во всяком случае, не слишком удобно. Нужно все время думать о том, как сесть, как встать, можно ли положить ногу на ногу и всякое прочее. Но самое ужасное – приходится чуть ли не каждый день пропускать ужин. Спрашивается: ну зачем ей такие радости? Разумеется, мешковатое черное платье она по своей воле больше сроду не наденет, но обычный деловой костюм самое то. Может, завтра они с Ричардом снова съездят в торговый центр. После офиса. Моника представила, как сидит у него в кабинете за столом и он рассказывает ей, чем занимается фирма. Здорово! Кто бы мог подумать, что ее так заинтересует работа! А может, все дело в том, что Ричард считает ее умной и способной принести пользу семейному бизнесу?
Если бы отец думал так же!
Впрочем, к черту неприятные мысли! Сегодня вечером она будет танцевать. Может, даже с Ричардом. Если он перестанет упрямиться.
Выбрав подходящую пару туфель, она покрасовалась напоследок перед зеркалом. Все в порядке. Может, все-таки остаться дома? А может, он был уверен, что она без него никуда не пойдет?!
Какое самомнение, однако!
Она распахнула дверь.
Ричард с недовольной миной стоял посреди холла.
– Ну так мы идем танцевать или нет?
8
В клубе на Пятой авеню было людно. Здесь тусовались исключительно приличные люди. Играла живая музыка. Рик потягивал свое любимое фирменное темное пиво. Моника выглядела как всегда роскошно и обращала на себя внимание даже здесь, среди множества красивых и ухоженных женщин.
Словом, все было бы прекрасно, если бы не одно «но»: Рик не умел танцевать. Вернее, у него напрочь отсутствовало чувство ритма. Особенно когда играли быструю музыку. А выйти на середину зала и дергать руками и ногами, как какой-нибудь придурок, он не собирался.