Тошик взял своё, откусил сам, протянул Вике.
– Что это? – поморщилась сестра. – Обязательно есть?
– Ещё как. Иначе не сможем попасть туда, где маму вылечат.
Если то, что случилось с мамой, вообще можно было назвать болезнью.
Вчетвером они быстро расправились с яблоками. В голове у Тошика крутилась назойливая мысль, что он должен был съесть целое, ни с кем не делиться, ведь Ленка-пенка ничего не говорила о Вике… но как он мог бросить сестру? Неправильно это…
Доели, вышли из машины на улицу. Воздух был тёплый, влажный. Туман обнял лесными запахами, оставил на лбу и щеках мелкие капли. Свинцовое небо без намёка на солнце или облака казалось безразмерной шалью, накинутой сверху на землю.
– И что дальше? – спросил Шмыга, ёжась.
Его вопрос не успел прозвучать, а косая дверь заправки отворилась и один за другим показались близнецы в костюмах, с чёлками на разные стороны. Они зашагали к машине, остановились в двух или трёх метрах.
– Кто вы?
– И что вам здесь нужно?
Шмыга хмыкнул, видимо, от удивления. Пробормотал:
– Вы реально существуете. Двое из ларца, как в мультике. Можно вас потрогать, пацаны?
Близнецы не ответили. Они выжидающе смотрели на Тошика, будто знали, что именно он виновник происходящего. Тогда Тошик заговорил:
– Нам надо пройти на ту сторону. В Город Спящих. Чтобы спасти маму. Вы видели меня раньше. Я приходил с Ленкой… наверное, это её ненастоящее имя. Только сейчас пришло в голову, что она могла и не называть себя по-настоящему. Вот дурак. В общем, у меня в багажнике мама лежит, она стала похожа на куклу, ну, вы наверняка знаете, что это значит. И ещё её кусочки, рваные лоскутки в другом пакете. Такие светящиеся. Вы ведь тоже знаете, что это такое… Нам надо пройти в город, чтобы снова её соединить. Я пока не представляю, как это сделать, но уверен, что сделаю. Проведёте? Можно меня одного с мамой. Остальные подождут. Но лучше, конечно, всех.
– Ты сын проводницы. – Сказал близнец с чёлкой, закрывающей правый глаз.
– Её Омертвевший дом стоит уже много лет без настоящей хозяйки. – Сказал близнец с чёлкой, закрывающей левый глаз.
– И вот она возвращается.
– Против воли, но благодаря своему сыну.
– Как мило.
– Ты же знаешь, мальчик, что будет, когда твоя мама окажется в Омертвевшем доме?
– Когда её сущность и тело лягут на дощатый пол.
– Вдохнут спёртый воздух.
– Осмотрятся.
– Станут единым целым.
– О, мальчик, ты не знаешь…
– К тому же нам нужна плата за переход. У тебя есть плата?
В кармане у Тошика завибрировал телефон. Он схватил его, заранее зная, кто написал. И точно – сообщение от Ленки, которая по-прежнему оставалась вне Сети.
«Дай этим двум идиотам телефон. Я им напишу пару ласковых».
– Это вам!
Близнец с чёлкой налево взял телефон. Стал читать поступающие сообщения. Ленка написала их штук пять.
– Сейчас она их разнесёт в пух и прав, – хмыкнул Шмыга. – Будут знать, как строить из себя агентов разведки.
– Пойдёте все четверо, – сказал близнец с чёлкой налево и вернул телефон. – Строго по одному, следуйте за мной, понятно? Но плата вперёд.
– Какая должна быть плата?
Близнец с чёлкой направо кивнул на телефон. Тошик опустил взгляд и прочитал свежее сообщение от Ленки: «Отдай им нож».
Он направился к автомобилю за ножом, который убрал в бардачок. Услышал, как Вовка говорит:
– Только вы живее, парни, хорошо? Мы как бы торопимся, а не в игрушки играем. Видали, какое важное дело?
Нож привычно лёг в руку. На нём ещё остались размазанные пятнышки бурой крови. Крови Зверя. Жаль было расставаться с единственным оружием, но другого выбора, похоже, не было.
– Ты первый. Раз такой болтливый! – один из близнецов тем временем ткнул в Вовку Зацепина.
Вовка крякнул от удивления, но быстро сделал вид, что совершенно спокоен.
– Ну, братцы, увидимся чёрт-те где за тридевять земель, – сказал он и направился следом за близнецом к приоткрытой двери.
Взвыл резкий порыв ветра, подхватил с земли обрывки газет и принялся играть с ними, как ленивый кот. От влаги намокли волосы, капли воды затекли за шиворот. Тошик облизал губы. Вовка скрылся за дверью, и стало вдруг страшно и зябко. Будто отдал друга на растерзание неведомо кому, потусторонним монстрам.
Тошик передал оставшемуся близнецу нож. Тот принял плату, с любопытством повертел в руках.
– Интересно. Кажется, я его уже где-то видел… – Он вдруг поднял голову, посмотрел куда-то за спины подростков. Будто вслушивался в звуки, которых не было.
Тошик обернулся, увидел кусок дороги, отрезанный, будто ножом с двух сторон, густым туманом. Еще увидел макушки деревьев, упирающихся в небо.
– Теперь ты, – сказали из-за спины.
Второй близнец вернулся и показывал на Шмыгу.
– Я хочу, – насупился Тошик.
– Всё в порядке. Ты возьми маму, подготовься, – ответил Шмыга. – Мы на той стороне подождём, не переживай.
Про маму-то Тошик совсем забыл с этим волнением. А ведь ради неё и приехали!
Он заторопился обратно к автомобилю. Вика догнала, схватилась за Тошикову ладонь.
Ключи Вовка оставил в замке зажигания. В салоне было жарко, сладко пахло освежителем. Пару секунд Тошик искал кнопку, чтобы открыть багажник. Когда, наконец, нашёл и высунулся из салона, увидел, что оба близнеца стоят у заправки и смотрят на него. Ждут.
Как быстро у них всё получается…
– Сейчас, всё возьму, и пойдём.
Он корил себя за то, что не подумал о пакетах заранее. Надо было дать Вовке и Шмыге, а не тащить всё самому. Теперь вот придётся повозиться.
Вязкую молочную тишину вдруг нарушил звук мотора. Тошик оглянулся на дорогу, не веря ушам.
Звук приближался. Мотор. Шуршание колёс. Короткий звуковой сигнал. Хруст гравия.
Из тумана, разрывая его в клочья, выкатился тёмно-синий «Шевроле», резко повернул к заправке, съехал по петляющей колее и затормозил в нескольких метрах от «Форда».
Тошик взял Вику за руку и попятился к автозаправке, спиной, не отрывая взгляда от автомобиля.
Двигатель заглох. Отворилась дверца со стороны водителя.
Тошик знал, что это за «Шевроле». Папа купил его за два года до того, как ушёл из семьи.
Лениво разгоняя туман, из авто вышел папа. Или кто-то очень на него похожий. Лицо человека постоянно менялось, будто было слеплено из пластилина, а невидимые пальцы никак не могли решить, какую же форму ему придать. Папа зло ухмылялся.
– Надо же, – сказал он, – как легко оказалось тебя найти, волчонок. Не думал, что справлюсь.
Папа достал из оттопыренного кармана большое зелёное яблоко и демонстративно, с громким хрустом, надкусил его. Отворилась вторая дверца автомобиля, и на улицу вывалился ещё один человек – перепуганный, заплаканный, взъерошенный Артём.
Если бы кто-нибудь сказал Тошику, что страх невозможно победить, он бы согласился. Страх не лечится, это не болезнь, от которой приобретается иммунитет. Его нельзя прогнать или вырезать из организма, словно аппендикс. Страх есть всегда. Он затаится где-то в глубине сознания и будет выжидать. Но не исчезнет. Иначе и быть не может, ведь без страха невозможно понять, что делать дальше. Страх помогает соображать, реагировать. Страх подталкивает к совершению самых отважных поступков.
Поэтому сейчас, чувствуя, как подкашиваются ноги, начинает бешено колотиться сердце, как перехватывает дыхание и темнеет в глазах, Тошик первым делом глубоко вздохнул. Да, страх непобедим. Но важно сделать первый шаг, и тогда…
– Убирайся. Тебя не звали, – процедил он, после чего взял Вику за плечо и отодвинул себе за спину. Она робко пискнула что-то, но не сопротивлялась.
За первым шагом следует второй, потом третий – и вот уже страх остаётся где-то позади, уступая место гневу.
– А то что? – едко спросило существо, похожее одновременно на человека и на зверя, на мертвеца и на призрака. Оно быстро меняло один облик за другим. – Думаешь, в третий раз меня проведёшь, волчонок? Думаешь, если заимел ножичек из Города Спящих, то всё можно? Не бывает так. Один раз у тебя получилось из-за девчонки, второй раз из-за того, что я был слишком занят… о, слишком занят твоей мамой… Как она, кстати? Хорошо выглядит? Ей, наверное, идёт быть пластмассовой куклой.
К запястьям Зверя были всё ещё приклеены ошметки скотча. На левой половине лица вздулся спелой сливой огромный синяк. Он тоже пульсировал, как и всё лицо, но не исчезал и не менялся.
– В третий раз тоже получится, – отозвался Тошик, демонстративно засунув левую руку в карман, будто у него там лежал тот самый нож. – Не подходи, слышишь? Хуже будет!
Голос задрожал, Тошик оглянулся, ища взглядом близнецов. Те безучастно стояли у двери на автозаправку. Это была не их битва, а геройствовать они не собирались.
Существо проковыляло вдоль папиного автомобиля, сгребло Артёма за шиворот курточки и выставило перед собой. Артем трясся от страха, глаза его были большие-большие, как блюдца, а по лицу размазались слёзы и сопли. А кто бы на его месте не испугался?
– Давай так, волчонок, пойдём по самому простому пути. Ты отдашь мне мамину сущность, а я отдам тебе этого плаксивого паренька. У него нет магического ножа, он не умеет перемещаться между мирами, да и родители у него самые обыкновенные, сечёшь? За него некому заступиться, кроме тебя. – Зверь открыл пасть, обнажив редкие, но длинные зубы, и откусил ещё один большой кусок от яблока. Сплюнул мякоть с косточками на асфальт. – Туман хороший сегодня, плотный. Я успею добраться до города за пару часов, если решим всё мирно. А, волчонок?
– Не называй меня волчонком.
– Почему? Твой отец был волком. Санитаром лесов, топей и гор. Превосходный соперник, скажу я тебе. Он едва не сладил со мной. Заманил в ловушку… у меня чутьё на ловушки, но тут даже я не сразу сообразил… и мы дрались. О, как остервенело твой отец дрался! Как же он не хотел умирать! Но я содрал с него сущность, как пергаментную бумагу, и сожрал всю без остатка. А? Улавливаешь, волчонок?