дтащила три вражеских тела и навалила их под дверь в надежде, что это хоть как-то помешает створкам открыться. Ни на что больше сил не хватало.
Она бегом поспешила обратно к лестнице. Что там, внизу? Фелла не было видно, а солдаты вереницей убегали в какую-то дверь. В отчаянии от того, что никак не удавалось пустить в ход клинок, Индаро поспешила за своими друзьями. Это была величайшая битва в их жизни!
– Гаррет, отойди, я тоже хочу! – заорала она, перекрывая шум. – Дай сменю!
Он будто не услышал и продолжал биться – неуязвимый и, похоже, неутомимый. Ну и мужик! Сегодня он довольствовался какими-то крохами и очень скудным отдыхом, дрался чуть не весь день – и ведь ни царапины. Индаро завороженно следила за ним. Сверкающий меч, скупая грация точных движений…
А потом время словно замедлило бег. Она очень ясно видела тот судьбоносный удар. Вот меч Гаррета столкнулся в воздухе с вражеским. Разлетелись искры. И меч Гаррета сломался. Индаро смотрела, как половинка клинка, неторопливо крутясь, взлетела высоко над головами. Гаррет потерял равновесие, отбил удар обломком меча и попытался вогнать остаток клинка противнику в живот. Но сломанное оружие оказалось слишком коротким – Гаррету пришлось вытянуться. Очередной защитник лестницы не упустил подвернувшегося шанса. Его меч вошел Гаррету под мышку и проник глубоко в грудь в поисках сердца. Броглан мгновенно расправился с солдатом, но было уже поздно. Гаррет скорчился на залитом кровью ковре.
Индаро переступила через него и вновь бросилась в битву.
Эмли плохо верилось в происходившее. Но нынешний день определенно был самым странным в ее насыщенной приключениями жизни, и она уже была готова поверить во что угодно. Так вот, у Бартелла на глазах прибывало сил.
Нашла она его чуть живым. С тех пор несчастный старик ни разу не подкрепился ни сном, ни едой, только выпил немного грязноватой воды – и что же? Его спина распрямилась, походка стала уверенней. Эмли еще поддерживала его под руку, но поди толком разбери, кто из них подпирал другого на этом пути сквозь нескончаемые тоннели!
Наверное, сказала она себе, повлияло присутствие солдата, назвавшегося Ночным Ястребом. Общество воинов всегда хорошо действовало на Бартелла. Ночной Ястреб по имени Дарий сообщил, что Рийса схватили и увели в Цитадель. От этой новости Бартелл заметно помрачнел.
– За что, знаешь? – спросил он.
– Нам сказали, он обвинен в измене. – Дарий мотнул головой. – Ястребы не поверили и решили его вызволить, не допустить, чтобы его стали пытать. Но по дороге меня перехватил тот колченогий и велел идти с ним в темницы. Ну, я и пошел – думаю, вдруг Рийса найду…
Теперь молодой воин шел впереди и подгонял старика с палкой кончиком меча, касавшимся шеи. Двигались медленно, потому что быстрее Дол Салида просто не мог. Убить его Бартелл не разрешал, и Эм чувствовала негодование Дария по этому поводу. Их спаситель был рослый, поджарый малый, с коротко остриженными рыжеватыми волосами. Черные с серебром латы поблескивали в факельном свете. Парень чем-то напоминал Эвана. Девушка невольно гадала, где-то теперь был ее любимый. Что, если его тоже схватили?
Они уже покинули подземелья и шли коридорами Алого дворца. Эм потрясенно осматривалась. Дворец выглядел изрядно подтопленным. Вода плескалась у лодыжек, они слышали гром, который, казалось, раздавался где-то внутри стен. В отдалении кричали, лязгал металл… Навстречу попадались пока только слуги да один старый солдат. Все разбегались кто куда, на них четверых никто и внимания не обращал. Часть дворца уже оказалась разрушена, пришлось перелезать через обломки стен и всяческий мусор. Солнечный свет вливался сквозь дыру в крыше. Люди недоуменно оглядывались, не в силах понять, что же вызвало разрушения.
Эмли шла как во сне. Она выдохлась, была до смерти напугана и не понимала, что происходит. Где они вообще, куда идут? Солнечный свет привел ее в состояние окончательного изумления.
Здесь Бартелл велел остановиться и повернулся к ней:
– Мы идем в Цитадель, Эмли, если только она еще стоит. Там нас ждет кровь и смерть. Нужно для начала найти безопасное убежище для тебя.
– А что там насчет Четвертой Имперской? – цепляясь за их первоначальный план, спросила она.
– Похоже, – полководец выглядел немного смущенным, – я не уследил за ходом событий. Четвертую расформировали года два назад… – Он улыбнулся, и она почти узнала в нем своего отца, человека, некогда вытащившего ее из Чертогов. – Сейчас мы придумаем, куда тебя спрятать. В таком бардаке тебя, моя девочка, никто даже не заметит.
– Ты кругом посмотри! – отчасти с раздражением отозвалась она. – Дворец же разваливается! Где в нем безопасное место? Я уж лучше с тобой, отец…
Он рассеянно кивнул. Решение было принято, его разум трудился уже над следующей задачей.
– Далеко отсюда до Цитадели? – Он повернулся к Дарию, нетерпеливо переминавшемуся рядом. – Чтобы я представлял.
– Два шага, – коротко отозвался воин.
– Следуй за нами, но держись в отдалении, – велел Барт дочери. – Если начнется бой, беги прочь. Если потеряемся, возвращайся в Стеклянный дом.
– Так он же сгорел… – Она испуганно посмотрела на него.
Он тряхнул головой. Вот же память дырявая! Опять подвела!
– Значит, в дом Мегги. Если тот еще цел.
– А если нет?
– Тогда я сам тебя отыщу.
Но тут стало не до разговоров, потому что сзади послышался топот бегущих ног в тяжелых сапогах. Бартелл и Дарий вскинули мечи… Еще мгновение – и налетели воины в черном с серебром…
44
Когда Хейден Ткач перебрался через руины Неприступной стены, дождь наконец прекратился. Сквозь тучи едва ли не впервые за всю зиму пробился жидкий солнечный свет и озарил развалины Города. Хейден не был суеверным человеком, не верил ни в чох, ни в сон; иначе он истолковал бы это как предзнаменование.
Трудно было поверить, что лишь утром по здешним улицам прокатились две гигантские волны. Камень, дерево, кирпич – все сверкало на солнце, очищенное не только от мусора, но также от людей и животных. Ушла и вода – всосалась в сточные люки, сбежала по канавам. Пройдет несколько часов, все подсохнет, и уже завтра, пожалуй, трудно будет догадаться, какого рода катастрофа опустошила кварталы и снесла столько зданий. Бо́льшую часть мертвых тел смыло и унесло в канавы и дренажные штольни. Другие оставались в домах, где их настигла вода. Хейден даже задумался: а были ли здесь вообще люди? Может, население исчезло еще до потопа: одни на поле брани погибли, другие разбежались…
Волны в основном прошлись по южной части Города, по району лиг в десять шириной между двумя громадными стенами и Алым дворцом. Ученые механики, с которыми советовался полководец, предрекали, что дворец, и так уже ослабленный обрушением сточных тоннелей, должен неминуемо рухнуть. Однако, прищурившись на непривычно ярком свету, Хейден увидел, что дворец, хотя и лишился некоторых башен, все-таки устоял.
– Мэйсон? – окликнул он брата.
Тот знал Город и его основные строения едва ли не лучше всех ныне живущих.
– Он поспешил во дворец… – вместо Мэйсона отозвался Тайлер.
– И ты позволил ему? – сердито осведомился Хейден.
– Я не властен ему приказывать, господин, – с обычной своей учтивой невозмутимостью ответил помощник. – Он хотел отправиться в одиночку. Не желал ждать. Я послал с ним отряд.
Хейден кивнул. Мэйсон умчался из лагеря с легкой конницей – отборными войсками петрасси, которые штурмовали стену. Хейден последовал за ним с более тяжелыми всадниками, надеясь закрепиться внутри Неколебимой стены еще до подхода пехоты. Его не особенно удивило, что брат устремился прямиком ко дворцу. На самом деле подобного не планировалось, но, как сказал Тайлер, он не волен был приказывать Мэйсону. Хейден сердился больше на себя самого – не угадал его намерения, не пресек.
До этого момента братья руководствовались прежним планом. Казнить императора при попустительстве недовольных воинов Города. Нанести смертельный удар путем разрушения дамб. Касательно дальнейшего у них имелись серьезные разногласия. Мэйсон хотел полного уничтожения Города и не собирался успокаиваться, покуда тот не будет срыт до основания. На то у него имелись личные причины, и Хейден относился к ним с уважением. Однако сам он и Джил Райядо полагали, что гибель императора и свидетельство могущества союзников вынудят Город сдаться. Марцелл казался им рассудительным человеком; когда он увидит, что судьба Города зависит от милости победителей, наверняка запросит мира. Хейден и Джил были военачальниками, так что Мэйсон в итоге был вынужден уступить. Но, похоже, не до конца. Он желал смерти не только императору, но и Винцерам. Так что Хейден, в общем, догадывался, куда поспешил брат.
Однако он не мог себе позволить далее предаваться мыслям о Мэйсоне. Уже возвращались первые разведчики. Они осматривали амфитеатр, который Хейден Ткач назначил отправной точкой для последующих действий. Стены древнего сооружения, как выяснилось, в основном устояли, вода медленно уходила; еще до ночи им можно будет воспользоваться. Хейден кивнул. Оглянулся и посмотрел на свои войска. Уже несколько тысяч выстраивалось в боевые порядки между двумя стенами. Разбирали мусор и сквозь проломы внешней стены одну за другой заводили внутрь лошадей.
Тайлер установил перед полководцем раскладной столик и развернул знакомую карту Города. Кругом уже теснились старшие военачальники. Хейден быстро пересчитал их. Присутствовали все, кому следовало.
– Вот здесь, – указал он на карту, – часть Города, которая от воды пострадала сильнее всего. Баренна, амфитеатр и часть южного Бурмана… Пьетер, – махнул он Арендту, – бери своих конников и устраивай передовые позиции вот здесь… – Его палец очертил вереницу зданий, выбранную заранее. – Если там теперь все не так, как мы думали, действуй по обстоятельствам. Всех солдат Города внутри периметра – убивать.