е создают. Они не любят, а лишь ненавидят. Мы люди и склонны ошибаться, мы сумеречные охотники. Но если бы мы не умели любить, то мы не смогли бы охранять людей; мы должны любить их, чтобы беречь. Мой парабатай, он мог любить как никто другой, всем сердцем и душой. Я вижу, что ты такой же, и это горит в тебе ярче, чем небесный огонь.
Брат Захария очень пристально смотрел на Джейса, как будто пытаясь заглянуть внутрь него.
– Мне жаль, – тихо сказал Джейс, – что ты потерял своего парабатая. Есть тот, к кому ты можешь пойти?
Уголок губ парня дернулся.
– Есть одна. Она всегда была домом для меня. Но не так скоро. Я должен остаться здесь ненадолго.
– Чтобы сражаться?
– Чтобы любить и скорбеть. Когда я был Безмолвным Братом, моя любовь и потери поблекли, как музыка, что слышна издалека, четкая, но приглушенная. Теперь… теперь это все вернулось ко мне в мгновенье. Это давит на меня. Я должен стать сильнее, прежде чем увижу ее, – его улыбка была задумчивой. – Тебе когда-нибудь казалось, что твое сердце настолько переполнено эмоциями, что вот-вот лопнет?
Джейс подумал об Алеке, раненом в колено; Максе, спокойном и белом на полу зала договоренностей; он подумал о Валентине, обнимающем Джейса, пока его кровь пропитывала песок под ними. И, наконец, он подумал о Клэри: ее храбрости, которая хранила его в безопасности, ее острый ум, который держал его в здравом уме, о силе ее любви.
– Если оружие ломается и его починят, то оно может быть сильнее в залатанных местах, – сказал Джейс. – Возможно с сердцем также.
Брат Захария, который теперь был просто парнем, как и Джейс, немного грустно улыбнулся ему.
– Я надеюсь, что ты прав.
– Я не могу поверить, что Джордан мертв, – сказала Клэри. – Я только недавно видела его. Он сидел на стене Института, когда мы проходили сквозь портал.
Она шла рядом с Саймоном вдоль одного канала, направляясь к центру города. Башни демонов возвышались над городом, их блеск отражался в воде.
Саймон покосился на Клэри. Он продолжал думать о том, как она выглядела в прошлую ночь, посиневшей и обессиленной, почти без сознания, ее одежда была разорвана и окровавлена. Она снова выглядела как обычно, ее щеки порозовели, руки в карманах, рукоять меча выглядывала из-за пояса.
– Я тоже, – сказал он.
Глаза Клэри блестели, а взгляд был отстраненным. Саймону стало интересно, что она вспоминала. Как Джордан учил Джейса контролировать эмоции в парке? Джордана в квартире Магнуса, расспрашивающего о пентаграмме? Первый раз, когда они встретили Джордана, нырнувшего под дверь гаража для прослушивания в группу Саймона? Джордана, сидящего на диване в его с Саймоном квартире и играющего в Xbox с Джейсом? Джордана, говорящего Саймону, что его послали защищать его?
Саймон чувствовал пустоту внутри. Ночью он постоянно просыпался из-за кошмаров, в которых Джордан появлялся и стоял, молча смотря на него. Карие глаза умоляли Саймона помочь ему, спасти, пока чернила на его руках текли подобно крови.
– Бедная Майя, – продолжила Клэри. – Я бы хотела, чтобы она была здесь, поговорить с ней. У нее итак непростые времена, а теперь это…
– Знаю, – ответил Саймон, почти задыхаясь. Мысли о Джордане итак были ужасны. Если он будет думать еще и о Майе, то развалится.
Клэри отреагировала на грубость в его голосе, взяв его за руку.
– Саймон, – сказала она, – ты в порядке?
Он позволил ей взять его за руку, переплетя их пальцы. Он увидел, как она посмотрела на золотое кольцо фейри, что он всегда носил.
– Я так не думаю, – ответил он.
– Нет, конечно, нет. По-другому быть не может. Он был твоим… – Другом? Соседом? Стражем?
– Ответственностью, – закончил Саймон.
Клэри опешила.
– Нет, Саймон, ты был его ответственностью. Он был твоим стражем.
– Да ладно, Клэри, – возразил Саймон. – Что ты думаешь, он делал в штаб-квартире Претор Люпуса? Он никогда не ездил туда. Если он и был там, то только из-за меня, потому что он искал меня. Если бы я не ушел и не позволил похитить меня…
– Позволил украсть себя? – спросила Клэри. – Ты что, сам вызвался, чтобы Морин похитила тебя?
– Морин не похищала меня, – сказал он тихим голосом.
Она недоуменно посмотрела на него.
– Я думала, что она держала тебя в клетке в Дюмонте. Я думала, что ты сказал…
– Так и было, – сказал Саймон. – Но единственная причина, по которой я оказался снаружи, где она смогла бы достать до меня, это потому что на нас напал Омраченный. Я не хотел говорить Люку и твоей маме, – добавил он. – Я думал, что они взбесятся.
– Потому что если Себастьян послал за тобой темных сумеречных охотников, то это только из-за меня, – твердо сказала Клэри. – Он хотел похитить тебя или убить?
– У меня не было шанса спросить об этом, – Саймон сунул руки в карманы. – Джордан сказал мне бежать. Так что я побежал, прямо в руки клана Морин. Видимо у нее были наблюдатели поблизости. Думаю это наказание за то, что я убежал и оставил его. Если бы я не сделал этого, если бы меня не похитили, то он бы никогда не отправился в Претор, и его бы не убили.
– Прекрати. – Саймон удивленно взглянул на Клэри. Она по-настоящему разозлилась. – Перестань винить себя. Джордан не случайно был твоим стражем. Он хотел эту работу, чтобы быть ближе к Майе. Он знал, на какой риск идет. Он добровольно пошел на это. Это был его выбор. Он искал искупления. Из-за того, что произошло между ним и Майей. Из-за того, что он сделал. Вот чем был для него Претор. Это спасло его. Он превратился в монстра. Ранил Майю. И ее тоже превратил в монстра. То, что он сделал непростительно. Если бы у него не было Претора, если бы у него не было тебя, чтобы заботиться о ком-то, это бы съедало его, пока бы он не убил себя.
– Клэри… – Саймон был потрясен ядом в ее словах.
Она вздрогнула, как будто задела мерзкую паутину. Они вышли на длинную улицу у канала, вдоль которой стояли высокие старинные дома. Они напомнили Саймону картинки богатых районов Амстердама.
– Вот это дом Лайтвудов. Высшие члены Совета владельцы домов на этой улице. Консул, Инквизитор, представители нежити. Нам просто нужно узнать, где дом Рафаэля…
– Там, – сказал Саймон и указал на крайний дом с черной дверью. На ней была нарисована серебряная звезда. – Звезда для Детей Тьмы. Потому что мы не видим солнечного света, – он улыбнулся ей. Ну, или попытался сделать это. Голод разжигал кровь: его вены казались раскаленными проводами под кожей.
Он развернулся и поднялся по ступенькам. Дверной молоток был тяжелым и в форме руны. Стук отозвался гулом в доме.
Саймон слышал, как Клэри поднималась по лестнице позади него и в этот момент дверь открылась. Рафаэль стоял на пороге, избегая солнечного света, проникавшего через открытую дверь. В тени Саймон мог разглядеть лишь его очертания: вьющиеся волосы, белоснежные зубы, мелькнувшие, когда он поприветствовал их.
– Светоч. Дочь Валентина.
Клэри раздраженно хмыкнула.
– Ты хоть кого-нибудь называешь по имени?
– Лишь моих друзей, – ответил Рафаэль.
– У тебя есть друзья? – спросил Саймон.
Рафаэль недовольно взглянул на него.
– Я предполагаю, что вы пришли сюда за кровью?
– Да, – сказала Клэри. Саймон промолчал. При звуке слова «кровь» он почувствовал слабость. Его желудок скрутило. У него проснулся аппетит.
Рафаэль бросил взгляд на Саймона.
– Ты выглядишь голодным. Может быть, ты должен был принять мое предложение прошлой ночью?
Брови Клэри удивленно приподнялись, но Саймон лишь нахмурился.
– Если ты хочешь, чтобы я поговорил с Инквизитором за тебя, то должен дать мне кровь. В противном случае я сорвусь и съем его.
– Мне кажется, это ранит его бедненькую дочурку. Хотя, уже вчера она выглядела не слишком довольной от встречи с тобой, – Рафаэль скрылся в тени дома. Клэри взглянула на Саймона.
– Я так понимаю, ты вчера виделся с Изабель?
– Ты правильно поняла.
– И все прошло не очень хорошо.
Избавил Саймона от ответа вновь появившийся Рафаэль. Он принес закупоренную стеклянную бутыль, наполненную красной жидкостью. Саймон взял ее с нетерпением.
Запах крови проник в его ноздри. Дразнящий и сладкий. Саймон выдернул пробку и глотнул из бутылки. Его клыки выпустились, хотя в них не было нужды. Вампиры обычно не пьют из бутылок. Его зубы оцарапали кожу, когда он вытер тыльной стороной ладони губы.
Карие глаза Рафаэля блестели.
– Я соболезную на счет твоего друга оборотня.
Саймон напрягся. Клэри положила руку на его плечо.
– Ты лжешь, – сказал Саймон. – Ты бесился от того, что у меня страж Претора.
Рафаэль задумчиво просвистел.
– Ни стража, ни метки Каина. Тебя лишили всей защиты. Наверно странно знать, что теперь ты по-настоящему можешь умереть, Светоч.
Саймон уставился на него.
– Почему ты так усердно стараешься? – спросил он, и сделал еще глоток из бутылки. На этот раз кровь была горькой, даже слегка кислой. – Заставить меня ненавидеть тебя? Или дело в том, что ты ненавидишь меня?
Повисло долгое молчание. Саймон понял, что Рафаэль был босиком, стоя у самого края линии солнечного света вдоль паркета. Еще шаг вперед, и его кожа загорится.
Саймон сглотнул, смакуя вкус крови у него во рту, почувствовав себя опьяненным.
– Ты не ненавидишь меня, – понял он, глядя на белый шрам на горле Рафаэля, где когда-то побывало распятие. – Ты завидуешь.
Не сказав ни слова, Рафаэль захлопнул дверь перед ним.
Клэри выдохнула.
– Ничего себе. Это было круто.
Саймон ничего не ответил, просто развернулся и спустился вниз по ступенькам. Он остановился внизу, чтобы допить из бутылки, а затем, к ее удивлению, бросил ее. Она пролетела полпути дальше по улице и врезалась в фонарный столб, разбившись и оставив мазок крови на нем.
– Саймон? – Клэри поспешила за ним. – Ты в порядке?
Он сделал неопределенный жест.
– Я не знаю. Джордан, Майя, Рафаэль, это все… это слишком много. Я не знаю, что должен делать.