– Ну да, Печора… – кивнул Артем, давая понять, что это имя ему знакомо.
Вор в законе Печора – фигура федерального масштаба, Артем слышал о нем, когда служил в Новогорске, даже принимал его – на воровской сходке. Печору тогда закрыли, сразу выпустили за отсутствием состава преступления, а кто-то из его дружков остался – один находился в бегах, другой числился в розыске. Нехорошо они тогда расстались, но так Артем об этом ничуть не жалел.
– Старый конь, но борозда глубокая, – скривил губы Щеколдин.
– Давно не слышал о нем.
– Так он и не отсвечивает, сидит в своем гнездышке, стрижет себе потихоньку.
– Кого?
– Да информация противоречивая, может, врут, может, просто преувеличивают… На чем раньше воровской общак держался? На теневой экономике, с фарцы стригли, с цеховиков. А сейчас полковники всякие, у которых миллиарды по квартирам прячутся. В Москве казнокрадов много, Печора их вычисляет, как именно – история умалчивает. Но живет Печора кучеряво. И у нас под ногами не крутится. Ему казино и бордели без надобности… А вот землей… – задумался Щеколдин… – землей заниматься может. Лысенков мог быть из его схемы… Земля у нас реально дорогая, пятнадцать минут до Москвы по платке, да и в городе дороги… сам видел. Сынок у Ермолаева, может, и оторва, но мэр закон уважает. Если там у него к рукам что-то прилипает, то совсем чуть-чуть…
– Но с землей-то мэр может химичить?
– Ну, если только по мелочи…
– В общем, и мэр мог Лысенкова прижать, и его сынок, и Печора. Но сядет Холомин, – подвел черту Артем.
– И до Алика когда-нибудь очередь дойдет.
Щеколдин достал из сейфа папку и положил на стол.
– Притоны его закрывали, постановления, акты изъятия, объяснений. Пока не так уж и много, он у нас тут лет пять всего безобразничает. Да и мы не особо лютуем, чисто в профилактических целях, сам понимаешь, пока есть спрос, будет и предложение. Не будет Алика, Печора за старое возьмется, а с ним непросто, он мужик спокойный, но если что не так, сразу на «перо», по-другому не умеет…
Щеколдин говорил все правильно, и расклады у него были близкие к реальным. Он понимал, что Алик мог иметь отношение к убийству Лысенкова. Холина выгораживать не собирался, но не отказывался от предложенных Артемом версий. Возможно, и сможет раскрыть схему, по которой работал потерпевший. Когда-нибудь это и пригодится.
А пока что поступила информация по Лысенкову: и лейтенант Башкатов навел справки, и жена потерпевшего кое-что рассказала. Лысенков занимался производством оцилиндрованного бревна и клееного бруса, строил деревянные дома, но, видимо, уровень доходов его не устраивал, и он занялся махинациями с землей. Участки у Покровского шоссе действительно числились на нем, остро пахло аферой, но кто помогал Лысенкову получать наделы, так и осталось пока за кадром. Пока. Когда-нибудь все станет явным. Тем более что Артем не мог уделять этому делу должного внимания. На нем не только оперативная работа, но и дознание, охрана общественного порядка, безопасность дорожного движения, изолятора временного содержания, одна дежурная часть чего стоила. Щеколдин его принял сдержанно, но агрессии не проявлял, а в отделе он пользовался серьезным авторитетом, поэтому откровенный саботаж подполковнику Малахову не грозил. В общем-то, он спокойно мог налаживать работу на новом месте. Но спокойно не значит медленно, домой Артем вернулся поздно.
Что ранняя ночь, что поздний вечер – на улице темно, еще и небо затянуто тучами, моросил дождь. Холодно, промозгло, но уже ощущалось дыхание весны.
У дома Кудряшовых стоял знакомый внедорожник, Яша в нем и Кира. Артем и не думал подходить к машине, но увидел бредущего к ней мужчину и в свете фонаря над воротами узнал в нем Олега Викторовича. Мужчина шел, затягиваясь на ходу, сигарету держал двумя пальцами, не прятал огонек в ладони. Такой же огонек могла видеть сегодня ночью Марта. Впрочем, Артем и без того собирался увидеться с ним: перед самым отъездом Башкатов подтвердил одно его предположение.
Кудряшов постучал в окно, дверца сразу же открылась, и из машины стремительно вышла Кира. Недовольно глянув на отца, она повернулась к Артему и сощурилась в обличительной улыбке, как будто он шпионил за ней, не позволяя встречаться с Яшей. Возмутилась и собачка у нее на руках – ши-тцу снова тявкнула на него.
– Олег Викторович, у меня к вам пара вопросов. – Артем смотрел на Кудряшова, стараясь не замечать Киру.
Охотничья куртка на мужчине с поднятым капюшоном, синие треники, в которых ходят по дому, и калоши. Обычные пластиковые калоши, в любом хозяйственном магазине можно купить. Такой же модели, как у покойного Лысенкова, даже такого же зеленого цвета. Возможно, и протекторы одинаковые. Все бы ничего, но калоши были грязные. И двор Кудряшова вымощен плиткой, и подъезд к дому, но, возможно, мужчина только что с огорода.
– Я слушаю вас! – Кудряшов проследил за взглядом, опустил голову и пожал плечами, как будто не понимая, чем вызван интерес к его обуви.
Дождь, мокро вокруг, грязь, стоит сойти с дороги…
– Размер какой? – спросил Артем.
– Сорок третий, а что?
Кудряшов докурил сигарету, глянул на канаву, куда бы он мог выбросить бычок, но Артем его опередил:
– Оставьте на пару тяг! – и отобрал сигарету без всякого стеснения. Яша, наблюдавший за этой сценой через капот своей машины, вытянулся в лице. И Кира недоуменно повела бровью. Но затягиваться Артем не стал, погасил сигарету о свою ладонь. Это не больно, если знать и уметь.
– Что-то я вас не понимаю…
– Могу научить. – Артем сунул окурок в карман и взял Кудряшова за руку.
Быстро взял, быстро поднял, быстро глянул. Костяшки пальцев не сбиты, но это совсем не обязательно, можно ударить и без вреда для кожных покровов. А если еще и перчатки надеть…
– Да я не об этом! – одернул руку Кудряшов.
– А о чем?
– Бычок у меня забрали.
– Это для коллекции.
– Для какой еще коллекции?
– Да вы не переживайте, все нормально!
Но Кудряшов явно нервничал, ситуация для него была далека от нормальной.
– Странный вы какой-то!
– Издержки профессии, постоянно приходится держать голову в напряжении, что-то думать, выдумывать. Вот вы же могли быть знакомы с Лысенковым Романом Валентиновичем?
Артем в раздумье взглянул на Киру. С одной стороны, разговор не для ее ушей, но с другой, это из-за нее мог погибнуть человек. Лысенков не просто фрукт, в подчинении у него целый завод, а это возможность нанимать людей, в том числе и таких, как Колядин, Сараев, Никишин. Нанимать, содержать и эксплуатировать в своих целях. И с моральным обликом неважно: изменял жене с проституткой. И на Киру мог положить глаз. Может, это он организовал похищение, а Кудряшов все понял и пошел разбираться. Кира могла все знать, именно поэтому Артем не возражал против ее присутствия. Но она никак не отреагировала на прозвучавшую фамилию, имя тоже ей ничего не говорило.
– С Лысенковым? – сделав вид, что удивлен, переспросил Кудряшов.
– Роман Валентинович, генеральный директор производственно-строительной компании «Покров». И владелец участков на Покровском шоссе, у въезда в город, видели, наверное, бревенчатые домики, его, между прочим, производства.
– Знаю такого, и что?
– Кадастровые работы, наверное, проводили?
– Проводил. Для меня все было на законных основаниях: распоряжение, договор аренды.
– И все равно основания незаконные. Для него, – подчеркнул Артем.
– Ну, я бы такие участки взять не смог, мне бы не дали… Так, давай домой, стоишь тут, уши развесила! – вдруг повернулся он к дочери.
Кира загадочно улыбнулась в пустоту перед собой, задорно глянула через плечо на Артема и направилась к дому.
– И ты давай! – махнул на Яшу Кудряшов.
Тот ничего не сказал, но уехал, правда, лишь после того, как Кира скрылась за калиткой. Глянул косо на Артема и скрылся под крышей своего внедорожника.
– Устроили тут цирк! – покосился на Малахова и Кудряшов.
– Это ведь Лысенков пытался Киру похитить? – напористо спросил Артем.
– Лысенков? Киру?.. – Голос у Кудряшова дрогнул. – Кто вам такое сказал?
– А один из похитителей вашей дочери. Некто Никишин подрабатывал сторожем у Лысенкова.
В списках предприятия Никишин не значился, трудовой договор с ним не заключался, но сутки через трое на службу он выходил исправно.
– И что?
– Пока ничего… Но вас видели вчера ночью у Покровского шоссе, неподалеку от места происшествия. И окурок нашли. Точно такой, какой я у вас изъял.
– Это неправда! – разволновался Кудряшов.
– А если правда? – Артем в упор смотрел на него.
– Ну хорошо… Я знал Лысенкова!
– Это я уже слышал.
– И Киру он мог похитить.
– Зачем?
– А понравилась она ему! Вас это удивляет?
– Не очень.
– Он просил меня познакомить с Кирой, я, конечно, послал его к черту! Он женат, разводиться не собирается… С проститутками таскается! Я сразу понял, что это он!
– Как вы это поняли?
– Не важно… Важно, что я сделал!
– И что вы сделали?
– Пошел с ним разбираться!.. Но не успел! Прихожу, а он уже мертвый. Лежит, глаза открыты!.. Ну, я закрыл… Вы, конечно, мне не верите! – вздохнул Кудряшов. – Считаете, что это я Лысенкова убил.
– А почему вы думаете, что его убили? Может, случайно упал, поскользнулся например…
– Упал и умер? А кровь под головой? Там все в крови было… И лицо в кровь было разбито, – неторопливо выковыривал из памяти Кудряшов.
– Еще что? – с насмешкой подстегнул его Артем.
– Машину видел, человек в нее сел, издалека, правда, смотрел, но точно мужчина садился…
– Какая машина?
– «Нива»… «Ниву» ни с чем не перепутаешь…
Артем кивнул. Холомин действительно ездил на «Ниве». И оставлял он ее недалеко от места преступления. Хотя и близко не подъезжал, чтобы не вспугнуть любовников, хотел застать Марту-Марину на месте преступления.
– Была «Нива», – сказал он. – Белая. И мужчина садился.