е спасало. Тоби надеялся, что Тамурлейн, эта странная девочка, не замёрзла ночью. На ней было только тёмно-синее платье с низким воротом и рваным подолом. Оно, кажется, было сделано из хлопковой ткани – толстой, но что с того. И к тому же девочка ходила босиком. Она даже не прикоснулась к плащу на овчине, который валялся, отброшенный, между ней и Тоби. Тамурлейн лежала спиной к мальчику, свернувшись в клубок и положив голову на обе руки.
Тоби зевнул и выполз из спальника. Он поднялся на ноги и обнаружил, что голова раскалывается. Воды не осталось: он перевернул термос вверх дном, но не вытекло ни одной капли. Он перелез дюну, чтобы ответить на зов природы, а потом спустился к берегу. Облака висели низко, дул сильный ветер, раскидывавший морские брызги по пляжу. Линия берега стала размытой, замок был больше не виден. Но Тоби знал, что он там, ждёт. Как замок может ждать – Тоби не знал. Но чувствовал, что это так. И чувство было не из приятных. Убедившись, что по пляжу не ходят овцы-убийцы, Тоби ополоснулся в воде – настолько ледяной, что было трудно дышать – и, дрожа, вернулся к месту ночлега. Тамурлейн уже проснулась. Она сидела, положив подбородок на колени и обняв ноги руками. Её платье было покрыто плотным слоем песка с того бока, на котором она лежала. Когда Тоби сел, чтобы натянуть носки, он даже через штаны ощутил холодную сырость земли и понял, насколько отвратительно холодно должно было быть девочке ночью. От этого ему показалось ещё более возмутительным, что Тамурлейн отказалась от плаща и спальника.
– Может, накинешь плащ хотя бы ненадолго? Или залезешь в спальник?
Тамурлейн смотрела в землю.
– Ты в порядке? Тамурлейн?
Она не ответила. Тоби почувствовал внезапное раздражение. Он натянул носки и ботинки, завязал шнурки, скатал и привязал к рюкзаку спальник. Головная боль давила на виски.
– Где Альфред?
Тамурлейн, похоже, не услышала.
– Альфред? – позвал Тоби. Кота нигде не было. – Альфред?
Тоби поспешно вскарабкался на дюну. Он панически метался по песку и звал Альфреда.
– Ты видела, куда он пошёл?
Тут Тоби заметил кота. Он устроился на коленях Тамурлейн. Тоби подбежал и аккуратно поднял Альфреда. Кот с недовольным безразличием смотрел на Тоби своими жёлтыми глазами, сердито поджав губы. Сбритая и сгоревшая шерсть ещё не отросла, и Альфред выглядел побито.
– Как-то фигово ты выглядишь, Аслан, – Тоби поставил Альфреда на песок. Кот гордо ушёл, по-видимому, не желая терпеть нападки. – Почему ты не сказала, что он у тебя?
Тамурлейн молчала.
– В чём твоя проблема? – сказал Тоби. – Ты нарочно ведёшь себя глупо?
Тамурлейн медленно подняла голову.
– У меня был странный яркий сон.
Её голос звучал, как дыхание. Совсем как в тот раз, когда они впервые встретились. Что-то в ответе Тамурлейн разозлило Тоби, поэтому он начал кричать.
– О, простите, что прерываю ваш сон, Принцесса, но я волновался за своего кота!
– Я просила никогда меня так не называть.
– А мне надоело, что никто меня в грош не ставит! Мне надоело, что ты принимаешь решения, даже не посоветовавшись со мной! Пойдём по берегу, заночуем здесь! И ты взяла моего кота! Мне надоело, что все мной крутят как хотят, Принцесса!
Тамурлейн вскочила и толкнула Тоби. Тоби покачнулся и сделал шаг назад, чтобы не упасть. Она его толкнула! Ну, он ей покажет. Тоби толкнул девочку так сильно, что она упала на землю. На её лице читалось искреннее удивление.
– Ха!
Тамурлейн издала глубокий рык, поднялась и бросилась на Тоби. Она врезалась ему плечом в живот, опрокинула на спину и уселась сверху. Воздух вырвался из лёгких мальчика, он не мог вдохнуть. И подняться не мог. Тамурлейн села ему на грудь и прижала его руки к земле своими ледяными ладонями. Ледяными были не только ладони: всё её тело как будто было сделано изо льда. Тоби метался и крутился, Тамурлейн обнажила зубы, словно какое-то животное. Наконец, Тоби наподдал ей коленом. Тамурлейн вскрикнула и вскинула руки. Тоби откатился в сторону и поднялся.
Какое-то время они просто смотрели друг на друга. Наконец, Тоби подошёл к своему рюкзаку, схватил его, сгрёб Альфреда и пошёл в сторону дороги.
Он то и дело оборачивался, на случай, если Тамурлейн решит напасть сзади. И вскоре обнаружил её. Она шла следом. Он иногда поглядывал, как она идёт по песку в этой своей надоедливой манере, как бы едва касаясь земли. После десяти минут этого безмолвного преследования Тоби остановился.
– Что тебе нужно? – хрипло крикнул он.
Она подошла.
– Стой где стоишь!
Она остановилась.
– Что тебе нужно?
– Ну, ты помог мне добраться сюда, и у меня есть чувство, что ты можешь помочь мне узнать, кто я и откуда.
– Ну, а у меня есть чувство, что ты надоедливая.
Тамурлейн не отреагировала на оскорбление. Вместо этого она сказала:
– Ты был в моих снах.
– А, – Тоби такого не ожидал.
– В них ты был моим проводником.
– А, – повторил Тоби, очень довольный такой должностью, пусть даже она была у него только в чьих-то снах.
– Так же, как я была твоим проводником, – продолжила Тамурлейн.
Тоби озадаченно нахмурился.
– Я нашла домик для ночёвки, – объяснила Тамурлейн. – И повела тебя в обход дороги, чтобы тебя не поймали те люди с лебедем.
Тоби решил, что про пастуший домик она была права. Но он не знал наверняка, помог ли крюк по пескам избежать встречи с убийцей или с Лебединой бандой, кто бы они ни были. Доказательств не было, только слова Тамурлейн.
– Я могу отвести тебя в город, – сказала она.
– Ну, это довольно просто. Надо идти по дороге.
– Да. Это так. Но я, кажется, вспоминаю всё больше про эти места, а это может быть тебе полезно.
– Это верно.
– Я думаю, со мной что-то происходит во сне. Я видела во сне тебя и город. Только теперь сны становятся всё реалистичнее, как будто мир снов и реальный мир сливаются в один. Или что-то такое. Я не уверена.
Она беспомощно посмотрела на Тоби, и его накрыла волна жалости к странной, потерянной, яростной, холодной, бледной, злой Тамурлейн. Ему в голову пришла страннейшая мысль, что она сама была сном, но Тоби отогнал эту идею. Пока он ей всё-таки не доверял. Тоби закусил губу. И решился.
– Мы пойдём в город вместе, – сказал он, и они вместе зашагали по дороге.
Горный хребет был очень длинным и извилистым. В некоторых местах склоны гор спускались к дороге, и Тоби мог видеть, что огонь, губящий горные леса в сезон пожаров, спустился с гор на поля. Урожай, скорее всего, был уничтожен. Но погорели не только однолетние растения. Виноградники, где на культивацию нужных сортов ушли десятилетия, сгорели дотла. Земля, на которой когда-то росли картофель, брокколи, кукуруза, ячмень и полевые цветы, стала пеплом. Фермы опустели, живые изгороди погибли. Тем, кого кормила земля, стало нечего есть. Им пришлось бросить свои дома без всякой надежды. Эти земли превратились в пустошь.
Тоби, Тамурлейн и Альфред вышли к ручью. Они попили, Тоби наполнил водой термос, отмыл глиняную бутылку, в которую лесник Виджен налил бульон, и её тоже наполнил водой. Тоби уже проголодался. Дорога поднималась вверх, туда, где стояли обугленные деревья, а на столбе рядом с ними висело пугало. Пугало никого не отпугивало: на столбе над ним сидела воронья стая. Птицы по очереди слетали вниз и клевали пугало. А под пугалом сидел ребёнок.
– Там кто-то есть, – показал пальцем Тоби.
– Девочка.
Они подошли. На вид девочке было лет девять или десять. Её кожа была цвета бумаги, волосы – цвета солнечного луча на траве, а выпуклые глаза напоминали пустые лунные кратеры. Девочка была жутко грязная и обнимала такую же жутко грязную куклу. Одно её предплечье заканчивалось грязным бинтом. У девочки не было руки. Тоби старался не смотреть, но культя притягивала его взгляд.
– Ты в порядке? – спросил он.
Девочка глядела на него с отсутствующим выражением.
– Где твои родители?
Она не ответила.
– Я Тоби. Это Тамурлейн.
Девочка смотрела на него, не двигаясь и не переводя взгляд.
– Как тебя зовут?
– Джинки.
– Хочешь воды, Джинки?
Она попила воды и рыгнула.
– Где твои родители?
Тоби и Тамурлейн посмотрели туда, куда указала Джинки. У вялого пугала в одежде из старой мешковины, покрытой птичьим помётом, лицо было синим и безобразно опухшим, пальцы – точно сосиски. Только увидев, как ворон пытается вырвать пугалу язык, Тоби понял, что это человек. Мёртвый человек. Джинки говорила взахлёб, почти не делая пауз между словами. Наверное, начала она уже давно, но покойник так потряс Тоби, что он ничего не слышал.
– …и мы так проголодались что папа сказал что найдёт мне еды а потом в дверь постучал Дозор и вытащил меня наружу а там был папа а они его держали и они говорят что он украл чьих-то кур и привели нас сюда. Он мне говорит будь храброй, малышка Джинки и они его повешали.
Тоби надеялся, что это всё шутка. Они убили её папу?
– Где твоя мама? – спросила Тамурлейн.
Джинки показала куда-то за выжженные поля.
– Что в той стороне, твой дом?
– Кладбище.
– Она мертва?
Джинки кивнула.
– Есть кто-то ещё?
– Кто-то ещё мёртвый или кто-то ещё живой?
– Живой.
– Есть женщина, которая присматривала за мной, когда папа работал в поле. Миссис Модлин.
– Где миссис Модлин?
Джинки показала на дорогу.
– Как далеко?
Она пожала плечами.
– Куда уехала эта миссис Модлин?
– В город, разумеется. У вас есть еда?
– Нет.
– Мы найдём тебе еды, – сказал Тоби. Тамурлейн скорчила такую гримасу, будто считала это ужасной идеей. – Джинки, ты знаешь, где именно в городе живёт эта женщина?
– Ясное дело.
– Где?
– Переулок Девяти Полей.
– Мы тебя отведём, – сказал Тоби. Он почувствовал на себе пристальный взгляд. – Что?
Тамурлейн пожала плечами.