– Звучит трудно.
– Так и есть. Но нужно изучать детали, или то, что ты намечтал, на самом деле не появится. Будет бракованным.
Дозорный в сером плаще с жёлтыми полосами на плечах вошёл в их загончик и что-то сказал учителю.
– Класс, прошу вашего внимания, – сказал учитель. – У нас особый гость: Регент.
Пронёсся недовольный ропот, неразборчивые выкрики. Тоби и Майлс переглянулись.
– Он собирается посетить архив, – продолжил учитель. – Но сначала он хочет поговорить с вами. О дорогом покинувшем нас лебедёнке Гаспере. Регент хочет отдать дань уважения и разделить вашу боль.
– Но он же сам его убил!
– Кто это сказал?
Тишина.
– Я бы советовал вам придержать язык, если не хотите кончить как Гаспер.
Майлс покосился на огромное окно, которое вставляли на место разбитого.
– А вот и он, – сказал кто-то.
Сотни детей бросили свои занятия и повернулись ко входу.
В железные двери вошёл человек. Длинный кожаный плащ развевался у него за спиной. Его чёрные с сединой волосы открывали высокий белый лоб и ясные мёртвые глаза, которые были мертвее мёртвых глаз самого мёртвого трупа в самой гнилой и червивой могиле замкового кладбища. Убийца с жестоким ртом, вонзивший нож в живот Кертену, приставивший нож к горлу Тоби, шёл прямо к ним.
– Это он! – прошептал Тоби, дёргая Майлса за плащ.
– Кто?
– Человек, который убил Кертена.
– Где?
– Вот. – Тоби кивнул на приближавшегося человека.
– Но, – сказал Майлс, – это же Регент Маладайн.
И Тоби наконец-то понял: убийца не работал на Регента Бальтазара. Убийца и был Регентом Бальтазара. Регентом Маладайном.
20. Фадранга
Тоби бросился на пол. Он понёсся на четвереньках под партами, мимо чьих-то ног и молниеносно проскочил через открытое пространство за первый ряд книжных шкафов. Тоби полз, как ребёнок, только что научившийся ползать, как можно дальше от Регента Маладайна. Тоби полз так быстро, что его ладони слабели, выворачивались, а запястья болели. Кожаные переплёты слились в одну коричневую стенку. Лестница! Тоби, ни секунды не раздумывая, скатился по ней.
Под Ульем было темно. Окна загораживали высокие книжные шкафы. Тоби крался в их тени и не сомневался, что если Регент увидит его, то тут же убьёт. Тоби видел убийство Мечтателя, а это, похоже, в Бальтазаре считалось ужаснейшим преступлением. Но Регент хотел, что это преступление развидели – то есть, обезТобили. Ножом.
Здесь было тихо, безопасно. Это место будто глубоко задумалось о прошлом. Как гигантский старик, задремавший в кресле и видевший сны о делах минувших дней.
Альфред снова завозился, начал пинать рюкзак лапами, биться головой о его стенки и сердито мяукать. «Заткнись!» – сказал Тоби. Альфред не заткнулся. Тоби, недовольно ворча, выпустил кота наружу и приказал ему быть тише утреннего тумана. Альфред метнулся за книжную полку.
– Альфред! – хрипло позвал Тоби. – Вернись!
Сами собой загорелись синие камни-светильники. Из Улья по лестнице спускались двое. Альфред снова оказался рядом с Тоби, но тут же побежал вдоль книжных полок, и на этот раз Тоби побежал за ним. Кот привёл мальчика к лестнице. Тоби перелетал по нескольку ступенек за шаг. Внизу оказалась ещё одна лестница, и Тоби помчался дальше вниз, этаж за этажом, пока не достиг самого нижнего. Казалось, что они глубоко под землёй. Здесь не было никакого света, кроме того, который шёл от синих камней в конце коридора. Двое из Улья шли за Тоби. Тоби и Альфред помчались к свету. Они пролетели много запертых дверей, но, наконец, нашли открытую. Шаги всё ещё приближались. Тоби зашёл в комнату.
Справа перпендикулярно стене стояло четыре высоких книжных шкафа. Слева было открытое пространство с большим столом, за которым стояло четыре стула. К стене был прислонён внушительный сейф. Мальчик и кот спрятались в самой глубокой и тёмной тени за книжными шкафами. Тоби слушал собственное дыхание: быстрое, неглубокое. Шаги приближались. Двое вошли в комнату. Тоби едва дышал. Альфред распластался по полу.
Вошедшие не разговаривали. Что-то щёлкнуло. Завертелось и застучало колёсико на сейфе. Огрызнулась металлическая ручка. Раздался шорох, как будто кто-то раскладывал бумаги по столу.
– Прошу, сир, – сказал женский голос. Он звучал так, будто губы и весь рот у его обладательницы пересохли.
– И этот документ всегда заперт? – спросил суровый хищный голос, выискивающий слабость.
– Да, сир.
Раздался скрип отодвигаемого стула, и снова суровый голос:
– Что-то ещё?
Женщина явно нервничала. Тоби слышал, как она пытается сглотнуть.
– Я… Я могу подождать вас наверху, сир?
– Будьте так любезны.
Женщина ушла. Её каблуки щёлкали по коридору, пока звук не растворился вдали. Около шкафов появился мужчина. Разум Тоби забил тревогу. Кровь в его жилах потекла ощутимо быстрее. Это был Регент Маладайн. И чтобы увидеть мальчика, ему всего-то нужно было повернуть голову на девяносто градусов. Регент откинул полы своего плаща и сел за стол.
Тоби старался не двигаться. Даже не моргать. Он слышал, как сердце колотится у него в груди, как стучит в висках кровь. Он слышал, как от каждого вздоха шуршит одежда.
Тоби был уверен, что Регент Маладайн уловит тепло, исходившее от его тела. Учует его запах. Всем своим естеством Тоби желал, чтобы Альфред не двигался.
Убийца запустил руку во внутренний карман своего плаща и вытащил что-то – Тоби не видел, что. Предмет скрипнул. Регент Маладайн надел очки. Его волосы были уложены воском, Тоби видел следы расчёски.
Регент, похоже, очень заботился о своём внешнем виде, и его причёска специально выделяла узость и бледность его лица. Он был такой бледный, будто его кожи никогда не касался свет солнца. Его губы были тонкими, без кровинки, будто он пользовался специальной бледной помадой. Тоби даже подумал, что Регент пытался выглядеть готично с этой своей бледностью и в этом кожаном плаще. Но интерес Регента Маладайна к смерти был не романтическим, а убийственным.
Его руки, сейчас передвигавшие листы бумаги, запросто могли сжать чьё-то горло и полоснуть ножом. Эти руки любили кровь. Этот человек любил уничтожать. Но не в этот момент. В этот момент его вниманием владели несколько листов бумаги.
Пару минут Регент Маладайн читал. Тишину в комнате нарушали только шелест бумаги и редкое постукивание каблука об пол. Тоби лежал очень неудобно, его тело начало затекать, но сменить положение он не мог.
Убийца положил бумаги на стол и снял очки. Наверное, с минуту он смотрел в одну точку. А потом встал и покинул комнату.
Шаги Регента становились всё тише, пока не растворились в тишине библиотеки. Тоби не двигался. Альфред тоже. Напряжение в комнате постепенно растворилось, будто сам воздух снова мог дышать. Комната знала, что Регент ушёл.
Когда Тоби выглянул из-за полок, его взгляд упал на документ, который изучал Маладайн. Тоби прислушался: ни звука. Он присмотрелся к бумагам, чтобы узнать, что так заинтересовало Регента. И, увидев заголовок и имя автора, Тоби понял, что просто обязан прочитать всё целиком:
КАК ФАДРАНГА СТАЛА КОРОЛЕВОЙ БАЛЬТАЗАРА
Мервин Самп, старший архивист Библиотека под Ульем, Бальтазар
Фадранга была семнадцатой в очереди на престол. Для ветви её семьи настали тяжёлые времена. Фадранга работала в замке судомойкой: дни напролёт она таскала вёдра с водой и оттирала котлы с кастрюлями. Это занятие наградило её мощными плечами и глубоким чувством обиды. В подвальной комнатушке, где её соседкой была краснолицая повариха, не знавшая меры в спиртном, она составила список из всех шестнадцати наследников, которые шли перед ней. И попросилась на другую работу.
Она стала служанкой. Теперь её обязанностью было носить супницы, подносы и сервировочные миски с кухни в королевскую обеденную залу. И Фадранге это легко удавалось благодаря сильным плечам.
Иногда она задерживалась в обеденной зале и смотрела, как слуги в белых перчатках расставляют тарелки и бокалы перед членами королевской семьи. Она смотрела на принцев и принцесс, герцогов и герцогинь и видела не людей, но препятствия. Потому что она желала быть королевой. И они стояли на её пути.
Вот как произошло её первое убийство. Она выбрала семью из четверых человек – все они были в очереди на престол – и в один прекрасный день принесла им куропатку, в которую добавила яд. И осталась смотреть. Семья – женщина, мужчина и два мальчика – принялась за еду. А потом все они попадали, как кегли. Из их ртов на белоснежную скатерть текла красная пена.
Когда умерли от отравления ещё двое наследников, Дозор допросил всех кухонных слуг. Хранитель Ключей допросил Фадрангу лично. Он позвал её в отмытый до блеска кабинет старшего повара и начал задавать вопросы:
– В котором часу ты принесла покойным еду? Кто готовил? У кого, кроме тебя, был доступ к еде? Ты же теперь одиннадцатая в очереди на престол Бальтазара, я верно понимаю?
Фадранга очень боялась, но всё же смогла сделать скорбное лицо. Она лгала тихим напуганным голосом и почти что верила себе сама. А потом она пошла в свою комнатушку в подвале, вынула из пола камень, под которым лежала бутылочка с ядом, и перепрятала её.
Фадранга оттирала очередной горшок, когда раздался крик. Вошёл Хранитель Ключей с бутылочкой яда в руке, а вслед за ним шли Дозорные, волочившие за собой краснолицую повариху. Соседка Фадранги вырывалась. Все звуки на кухне затихли, кроме натужного пыхтения поварихи и шарканья ног Дозорных. Повариху вывели наружу, и никто больше её не видел.
После этого случая Фадрангу определили стирать бельё. Годами она таскала огромные мешки с простынями и наволочками по лестнице для слуг, полоскала исподнее, пропускала его через отжималку и развешивала сушить на башнях. И беспрестанно думала о своём плане.
И вот её послали стирать бельё семьи Блеверхассет. Вскоре Фадранга обнаружила, что и мать, дочь Блеверхассет были в её списке наследников. Дочь, Уртакс, была совсем младенцем и только недавно научилась ходить. Она исследовала покои своих родителей, крича от восторга. Покои эти находились в башне, на верхней площадке которой был разбит сад. Там Блеверхассеты проводили дни, когда стояла хорошая погода. Даже зимой, когда нельзя было выйти в сад без шуб и пледов, там всегда было солнечно. Но тот день был жарким, летним. Молодая миссис Бл