Сила имен
Субъективная карта города (вдохновленная Чазом Хаттоном)
Нужно названиеНеформальные геонимы
Если вы поищете в интернете остров Баста Раймс, то обнаружите лоскут земли посреди водоема в городке Шрусбери в штате Массачусетс. Шрусбери – сонный городок и, возможно, последнее место в мире, где вы ожидаете найти остров, названный в честь рэпера[90]. Сам островок – это небольшой клочок земли с дюжину метров в поперечнике, на котором стоят качели и растет американская голубика, посаженная местным жителем Кевином О’Брайеном, который и дал название острову.
О’Брайен, фанат каноэ и затейливого быстрого рэпа, плавал на остров долгие годы. Когда один приятель спросил О’Брайена, как называется это место, ему на ум пришел Баста Раймс, и имя прижилось – по крайней мере на картах Google. Но когда О’Брайен подал заявку в Совет США по географическим названиям (BGN), это название официально отвергли, хотя и вовсе не по тем причинам, которые можно было бы предположить.
Совет США по географическим названиям был создан в 1890 году. Он определяет, как федеральное правительство будет именовать тот или иной участок земли. Эта организация подчиняется министерству внутренних дел, и ее обязанность – устанавливать официальные названия и улаживать споры, с ними связанные. На самом деле совет не придумывает названия, а лишь обладает полномочиями их утверждать. Также BGN держит в своих базах данных миллионы названий вместе с местоположениями, физическими описаниями и библиографическими данными этих объектов. В своей работе Совет США по географическим названиям объединяет людей из разных департаментов и организаций, включая Библиотеку Конгресса, Почтовую службу США и даже Центральное разведывательное управление.
BGN, как правило, предпочитает называть объекты по их географическим особенностям (как выглядят те или иные остров, река или гора), а не в честь людей. Но при определенных условиях совет может рассмотреть возможность увековечить память какого-нибудь человека. Чтобы какая-либо территория была названа в честь знаменитости, должны выполняться определенные требования – в частности, после смерти этого человека должно пройти не меньше пяти лет.
Одна из причин такого правила – тот факт, что сразу после смерти человека эмоции слишком сильны, поэтому перед тем, как увековечивать его имя, должно пройти время, чтобы ситуация остыла. Всего через шесть дней после убийства президента Джона Кеннеди его преемник Линдон Джонсон объявил, что мыс Канаверал будет переименован в мыс Кеннеди. Предыдущее название существовало целые поколения, и местные жители были не в восторге от этой идеи. С годами недовольство росло, в итоге законодательное собрание Флориды сдалось и в 1973 году проголосовало за возврат старого имени. Такие качели побудили BGN ввести обязательную отсрочку на федеральном уровне.
Разные штаты и города применяют собственные правила присвоения названий. Когда BGN рассматривает федеральное название для какого-то места, он учитывает, пользуются ли местные жители таким названием официально или в разговорной речи. Так что остров Баста Раймс не может получить это название официально, пока рэпер не скончается, но если название останется в употреблении до разрешенного законом момента, это будет учтено, если О’Брайен отправит свою заявку снова. На данный момент такое имя признать на государственном уровне нельзя, но у него уже есть собственная страничка в «Википедии», что звучит как отличное начало. Woo hah!![91]
Гибридные акронимы[92]Прозвища районов
Как и во многих других местах, в области залива Сан-Франциско используется изрядное количество сокращенных названий районов. Район к югу от рынка в Сан-Франциско называется SoMa. Часть севернее парка Панхэндл известна под аббревиатурой NoPa. Если недвижимость находится на стыке Северного Окленда, Беркли и Эмеривилля, то маклеры укажут, что она находится в NoBe[93]. Также были попытки использовать для части центрального Окленда слово KoNo (отсылка к Корея-таун Нортгейт), хотя этим акронимом пользуются немногие. Такое стремление сокращать и сливать слова в последние десятилетия приобрело популярность в Соединенных Штатах, но на деле у этого феномена даже нет названия: эти неофициальные «акроназвания» (или «акроманто», как их называет мастер слова и ведущая подкаста The Allusionist Хелен Зальцман) – не совсем акронимы или портманто[94]. Они представляют собой нечто иное, и их появление – не просто прихоть.
Эти названия могут принести финансовую пользу людям, заинтересованным в продаже недвижимости по более высоким ценам. В Нью-Йорке районы Проспект-Хайтс (Prospect Heights) и Краун-Хайтс (Crown Heights) располагаются рядом. Агенты по недвижимости обнаружили, что они могут продавать более доступную недвижимость из Краун-Хайтс по ценам более дорогого Проспект-Хайтс – просто объединив эти районы и назвав результат ProCro. Маклеры переименовали часть Гарлема в SoHa, а целые области Бронкса – в SoBro[95]. Кто-то пробовал остановить распространение таких названий в Нью-Йорке и прочих местах, но запретить неформальные прозвища или сделать их незаконными очень трудно.
В Бостоне, Вашингтоне, Сиэтле и Денвере можно встретить районы с названиями LoDo, SoDo или SoWa: все эти названия восходят к одному нью-йоркскому акрониму – SoHo, означающему район к югу от Хаустон-стрит на Манхэттене[96]. Это название еще в 1962 году предложил планировщик по имени Честер Рапкин. Градостроительная комиссия Нью-Йорка поручила ему изучить состояние района, который когда-то именовался «Сто акров ада». На тот момент, впрочем, он носил название Промышленный район Южный Хаустон – менее зловещее, но все же не слишком привлекательное.
Область, впоследствии ставшая известной как Сохо, предназначалась для промышленного производства. На ее территории было множество пустых мест, а кирпичные здания и чугунные фасады многие считали уродством, выпадающим из общего пейзажа Манхэттена. В 1960-е годы под руководством печально известного «главного строителя» Роберта Мозеса в городе активно сносили и возводили постройки, но Сохо избежал такой судьбы. Рапкин предложил другой путь: сохранить и модернизировать местные промышленные конструкции, приспособив их под текущие производственные нужды. В беседах с коллегами он стал называть этот район Сохо. Рапкин понятия не имел, что имя прилипнет и станет активно использоваться.
Производственные помещения здесь стали арендовать творческие люди – они использовали их как студии, а зачастую и жили там, чтобы сэкономить на аренде. В 1970-х Сохо превратился в район искусств. Здания не предназначались для жилья, но люди нашли лазейку в системе: художников и скульпторов классифицировали как «машины», которые «производили» искусство. Разумеется, машины имели право оставаться на фабриках на всю ночь. Вскоре артисты, художники и музыканты стали устраивать в этих лофтах выставки и модные мероприятия, привлекая внимание средств массовой информации.
Сохо стал образцом, на основе которого градостроители начали создавать новые привлекательные многофункциональные пространства в таких микрорайонах, как Трайбека (Tribeca – сокращение от слов Triangle Below Canal Street, то есть Треугольник южнее Канал-стрит). Как и Сохо, район Трайбека стал крутым и популярным местом. Местные территории стали ассоциироваться с индустриальным шиком; начали появляться элитные бутики и кондоминиумы. Поначалу пространства были минималистскими и функциональными, но постепенно становились все более роскошными: богачи устанавливали мраморные ванны и дорогую мебель в помещениях с голым кирпичом и металлическими балками. Многие лофты в этих старых промышленных зданиях теперь стоят миллионы долларов. Такая история знакома городам по всему миру: люди искусства селятся здесь, затем цены повышаются, и цикл повторяется.
На новые модные сокращения (и на любое новое прозвище) теперь часто смотрят, как на индикатор неизбежных перемен. Так или иначе переименование стало вестником джентрификации – благоустройства старых кварталов с привлечением других, более состоятельных жителей. В итоге районы меняются. Их имена тоже меняются, но приживется ли новое название или нет, обычно зависит от людей, которые там живут, а не от агентов по продаже недвижимости, которые пытаются на этом заработать.
Сознательные пропускиНесчастливые номера
В 2015 году канадский город Ванкувер выпустил бюллетень, который требовал от застройщиков нумеровать этажи в новых зданиях с помощью «обычной математической последовательности чисел». Пэт Райан, руководитель строительного департамента города, заявил: «Мы возвращаем в обиход четыре, тринадцать и любое другое число, которое люди по какой-либо причине хотят пропустить». Пропускание чисел вышло из-под контроля. В одном случае жилой небоскреб рекламировался как 60-этажный, хотя на самом деле в нем было 53 этажа: не было ни тринадцатого, ни всех этажей с номерами, оканчивающимися на четверку, и в результате в схеме нумерации было несколько пропусков. Новое правило ввели для безопасности людей: в случае чрезвычайной ситуации спасатели должны свободно ориентироваться в здании, не беспокоясь о хитрых системах нумерации. Конечно, отсутствующие номера не помогали застройщикам продавать здания по «завышенной этажности» по сравнению с их реальной высотой, но все же это был важный вопрос – некоторые группы покупателей относятся к числам очень серьезно.
В Китае (и местах вроде Ванкувера, где живет много китайцев) часто избегают цифры 4, поскольку на мандаринском китайском (северокитайском) языке слово, означающее «четыре», звучит похоже на слово, означающее «смерть». В регионах Китая, говорящих на кантонском диалекте, числа 14 и 24 считаются еще более несчастливыми, поскольку слово, означающее «четырнадцать», звучит как «непременно умрет», а «двадцать четыре» напоминает «легко умереть». В некоторых зданиях пропускают весь четвертый десяток этажей. Изучение цен на недвижимость в Ванкувере показывает, что дома с четверкой в адресе в среднем продаются на 2,2 % дешевле, зато дома с восьмеркой (что на китайском звучит похоже на «процветание») стоят на 2,5 % дороже. Кажется, что это немного, но на самом деле колебания составляют десятки тысяч долларов.
Во многих странах мира особенно несчастливым считается число 13. Боязнь числа 13 – явление старое и повсеместное, и существуют разные теории, которые пытаются ее объяснить. Ходили слухи, что Хаммурапи пропустил тринадцатый закон в своем кодексе, но эту легенду развенчали. Локи, скандинавский бог-трикстер, был тринадцатым (и неприглашенным) гостем на пиру в память о Бальдре – боге, которого он убил[97]. Считается, что Иуда был тринадцатым за столом во время Тайной вечери. Какими бы ни были причины, ассоциации с несчастливыми и счастливыми числами, похоже, укореняются в городах, что находит свое отражение в нумерации (если, конечно, муниципалитеты не борются с такой практикой). Как-то компания Otis привела данные, что 85 % выпускаемых ими панелей с кнопками для лифтов не имеют 13-го этажа. Иногда вместо 13 используют 12А или M (тринадцатая буква латинского алфавита). В других зданиях тринадцатый этаж отведен под машинное оборудование, отдан под склад или получает специальное наименование, например этаж бассейна или ресторанный этаж. Но есть в этом и плюс: если вы захотите полюбоваться видом с тринадцатого или четырнадцатого этажа в Ванкувере, то у вас будет отличная возможность заплатить за квартиру на несколько процентов меньше, чем ваши суеверные соседи.
Намеренные ошибкиФиктивные записи
«Карта не есть территория», – писал философ Альфред Коржибски в 1930-е годы. Словно в подтверждение этого заявления компания General Drafting составила карту штата Нью-Йорк, на которой был вымышленный город, существовавший только на бумаге. Город Эглоу – отметку между городками Роско и Биверкилл недалеко от границы с Пенсильванией – добавили в качестве географической ловушки, чтобы уличить потенциальных незаконных копировщиков.
Многие плоды творчества легко защитить с помощью авторского права, но ситуация с проектами, имеющими дело с фактами, оказывается сложнее. Факты нельзя защитить авторским правом, поэтому работы, их собирающие – например, словари и карты, – проще скопировать и при этом не попасться. Одна из хитростей, используемых профессионалами этой отрасли, – включать ложный «факт» или статью. Составители Новой энциклопедии Колумбийского университета включили в нее статью о Лилиан Вирджинии Маунтвизель – никогда не существовавшей проектировщице фонтанов, ставшей фотографом. Аналогичный прием можно обнаружить в Новом оксфордском словаре американского варианта английского языка, где есть слово esquivalience – «намеренное уклонение от служебных обязанностей (конец XIX века; возможно от фр. esquiver “уклоняться, ускользать”)». Это определение – тоже фальсификация.
В случае с Эглоу история приняла неожиданный поворот. Через несколько лет после того, как General Drafting опубликовала свою карту со встроенной ловушкой, компания Rand McNally выпустила карту, на которой тоже было отмечено это вымышленное местечко. Естественно, их обвинили в нарушении авторских прав. Казалось, что здесь все ясно, но Rand McNally повысила ставки и заявила, что город реален. Дело дошло до суда.
Аргумент компании был простым: существование универмага Эглоу. Судя по всему, владельцы этого реального магазина видели какой-то вариант первоначальной карты и поэтому, собравшись открывать магазин в этом районе, назвали его в честь выдуманного города[98]. Некогда фиктивное место превратилось в скромную реальность, в «городок», где на пике расцвета было здание магазина и пара жилых домов. Городка давно уже нет, но остался дорожный знак: «Добро пожаловать в Эглоу! Универсальный магазин Эглоу находится здесь. Приходите еще!»
Не на местеОстров Ноль
Остров Ноль находится в Атлантическом океане на месте пересечения нулевого меридиана и экватора – то есть это было бы так, если бы он существовал. Остров Ноль с координатами 0 градусов северной широты и 0 градусов восточной долготы используется в качестве элемента геоинформационных систем. При повреждении или неправильном вводе данных система может выдавать координаты (0, 0). В результате программы припишут местоположение тех или иных объектов этому острову. Поскольку острова Ноль в реальности не существует, это никого не затронет и никто не станет жаловаться; но не все географические значения «по умолчанию» настолько же безобидны.
Еще в начале 2000-х годов одна далекая ферма в Канзасе стала жертвой аналогичного сбоя геоинформационной системы и оказалась в центре нежелательного внимания. Долгие годы семью, владеющую этим участком, и арендаторов участка обвиняли в воровстве, мошенничестве и других махинациях; к ним приезжали налоговые службы, федеральные приставы и местная «Скорая помощь». Все это происходило потому, что одна картографическая компания решила привязать все неидентифицированные точки на территории Соединенных Штатов к какому-то определенному месту около географического центра страны; в результате сотни миллионов записей указывали на эту конкретную сельскую ферму. В конце концов «точку по умолчанию» перенесли в центр какого-то водоема, чтобы у владельцев фермы больше не было таких проблем.
Поскольку на острове Ноль нет людей, которых могут потревожить стуком в дверь нежелательные посетители, энтузиасты не стали стирать его из баз данных, а согласились с его существованием. Собственно, он стал таким популярным, что для этого «места по умолчанию» создали даже национальный флаг и фиктивную историю. На самом деле в этой точке океана никакой суши нет, хотя есть плавающий буй Station 13010 – Soul, собирающий данные о температуре воздуха, скорости и направлении ветра. Он входит в систему наблюдательных буев PIRATA, занимающуюся сбором океанографических и метеорологических сведений в тропической Атлантике. «Остров Ноль – любопытная смесь реальной и воображаемой географии, математической определенности и чистой фантазии, – пишет Тим Сент-Онж из Библиотеки Конгресса, – или же это просто место, где находится метеорологический наблюдательный буй. Как ни посмотреть, благодаря миру геоинформационных систем у нас на картах есть остров Ноль».
Такие разные дорогиСтравеню Тусона
Слова в названиях дорог или мест часто рассказывают какую-то краткую историю, которая отражает поэтические моменты из прошлого. Некоторые истории в названиях вдохновляют – например, Пик Победы, некоторые удручают – Мыс Разочарования (Cape Disappointment), Тупая гора (Pointless Mountain), Нелюбимое озеро (Loveless Lake) или Безнадежное шоссе (Hopeless Way). Кто-то может задуматься над вопросом: через что прошел человек, оказавшийся на улице Несбывшихся Надежд (Broken Dreams Drive) или улице Страдания (Suffering Street)? Когда отчаялись люди на острове Отчаяния (Despair Island)? Какие сны видели на острове Кошмаров (Nightmare Island)? Что закончилось (или кто закончил свои дни) в Конечной точке (Termination Point)? Кто вынужден передвигаться по проезду Тщеты (Emptiness Drive), Дороге теней смерти (Shades of Death Road) или улочке Почему я, Господи (Why Me Lord Lane)? Дэмьен Радд, автор книги «Печальная топография», собрал целую коллекцию таких смешных и мрачных названий.
Хотя простые номера дорог наполнены смыслом в меньшей степени, они тоже могут рассказывать собственные истории. Забавный факт: чаще всего в США встречается Вторая улица. Второй по распространенности является Третья, на третьем месте Первая, а на шестом – Пятая. Просто уму непостижимо, что Четвертая улица действительно оказалась четвертой. Наиболее вероятная причина такого нелогичного лидерства заключается в том, что улицу, которую можно было бы назвать Первой, именовали другими близкими по смыслу словами, например Главная.
Название вида проезда тоже может быть источником информации. Здесь существуют региональные варианты и исключения, но есть и вполне устойчивые традиции, о которых могут не знать даже опытные водители.
Этот список не является исчерпывающим – в соглашениях о названиях никогда нельзя добиться полноты. К примеру, возьмите Тусон в Аризоне, где планировка на первый взгляд выглядит вполне обычной – большинство дорог, идущих с запада на восток, именуются улицами, а дороги, проходящие с севера на юг, называются авеню. Но в этом городе есть уникальные гибридные виды проездов – диагональные дороги «стравеню». Слово-бумажник stravenue (сокращенно Stra) для их наименования образовано от слов street и avenue. Этот относительно недавний термин, появившийся в масштабной схеме официальных обозначений в 1948 году, подсказывает заинтересованным людям, как оставить памятный след в городской среде, если они не желают называть дороги различными словами, означающими смерть и отчаяние.
Добраться до белых пятенБезымянные места
Большинство людей не знают, как назвать криволинейные участки земли, зажатые между автострадой и съездом с нее. Балтиморский художник Грэм Корейл-Аллен в своем путеводителе по невидимым общественным пространствам 2010 года, названном «Типология новых публичных мест», назвал эти побочные продукты автострад завихрениями. В более официальных источниках такие места часто имеют менее захватывающие и более заумные наименования – например, «клин, который отделяет примыкающую полосу движения от автострады». Легко понять, почему люди, желающие привлечь внимание к этим областям, придумывают им увлекательные прозвища.
Книга Корейл-Аллена предлагает множество других захватывающих терминов – например, угловые сюрпризы, боксы неопределенности, перемещенные леса и предполагаемые трещины; у них у всех есть собственное определение, но есть между ними и нечто общее. На карте города их, как правило, не замечают и не отмечают – это просто безымянные пространства между отмеченными объектами; это не-что-то, ничто. Но Корейл-Аллен решил, что в них что-то есть, и сделал их объектом внимания, изучая, фотографируя и описывая свои находки, и даже проводя по ним экскурсии.
Некоторые из таких мест четко выделяются – например, клинья или уступы-бермы, тогда как другие легко не заметить. Но большая часть этих пространств – остатки распланированных территорий, которые появились случайно в процессе автомобилецентричного развития города. Эти «новые публичные места» не всегда привлекательны в эстетическом смысле (часто как раз наоборот), но у них есть потенциал для публичного использования. Корейл-Аллен подчеркивает этот потенциал, который обычно ассоциируется с традиционными, намеренно создаваемыми скверами и парками. Он утверждает, что присвоение названия таким участкам делает их более заметными.
Этот проект частично направлен на повышение значимости общественных пространств, но, кроме того, он призван привлечь к ним внимание людей. Художник утверждает: «Простая идентификация мест и представление их с помощью сооружений, СМИ и рекламных мероприятий расширяет осведомленность об этих местах, а также делает их более доступными как в реальном, так и в цифровом мире».
«Типология новых публичных мест» – это не официальный документ для градостроителей и не исчерпывающий путеводитель для исследователей города. Тем не менее читать эти определения и рассматривать изображения – полезное упражнение, помогающее переосмыслить то, что мы видим (и не видим), когда перемещаемся по городской среде. Закрученные вихревые зоны между автострадами, видимо, никогда не станут общественными парками или местами собраний, но, возможно, у них найдется какое-то применение, которое сможет измыслить тот, кто видит в них нечто большее, чем просто пустые промежутки.