Дей подыскивал себе другую работу чуть ли не с того самого момента, когда понял, чем на самом деле занимается компания. Ему отчаянно хотелось уйти из «ЛФХ», и не потому, что ему не доплачивали или заставляли работать по ночам (в этом смысле он ни на что не жаловался), а потому, что он не хотел участвовать в том разводилове, которым здесь занимались. Когда он только поступил в «ЛФХ» в качестве главы отдела аналитики (какое громкое название!) и понял, что тут происходит, ему стало нехорошо. Это было против всех правил.
И конечно, помимо всего прочего, не исключалась вероятность того, что власти могут проявить интерес к махинациям «ЛФХ». В конечном счете ведь он работал на Берчей, а не на кого-то другого.
Эти мысли не давали ему покоя, когда он вошел в тесную кабину лифта, провел своей магнитной карточкой-пропуском по считывателю и нажал кнопку верхнего этажа. Мерам безопасности в компании уделялось повышенное внимание с того самого дня, когда отставной солдат, получивший мозговую травму в Ираке от взрыва самодельной бомбы, ворвался в холл с пистолетом, ранил трех человек, после чего застрелился. Его фамилия была в одном из тех списков, которые Дей принес наверх за три месяца до стрельбы. Именно столько времени потребовалось «ЛФХ», чтобы отобрать у парня дом, – три коротких месяца. Но и после стрельбы в практике и мотивах «ЛФХ» ничего не изменилось, если не считать того, что был введен фанатический режим безопасности, а в воздухе повисло сгущающееся ощущение паранойи. Часть режима безопасности состояла в изоляции и раздроблении компьютерных сетей, и именно по этой причине Дею приходилось передавать информацию в административный блок на старинный манер – приносить собственноручно.
Двери лифта открылись, и он вышел в изящный холл верхнего этажа Приморского центра. Берчи не поскупились, и здесь царила атмосфера чрезмерной роскоши: панели темного дерева, позолота, искусственный мрамор, ковры, в которых утопали ноги, фальшивые картины старых мастеров на стенах. Дей прошел через холл, кивая секретарям, опять провел карточкой по сканеру рядом с дверью, по сигналу приставил палец к другому сканеру, после чего деревянная дверь открылась, и он вошел во внешний административный кабинет, где кипела жизнь – приходили и уходили секретари и помощники. В «ЛФХ Файнэншл» наступило самое напряженное время дня, когда из прессингового центра поступали контракты.
Дей улыбался, кивал разным секретарям и помощникам, продолжая продвигаться к личному кабинету Берчей.
Перед дверью он зарегистрировался у Айрис, самого большого начальника головного офиса. Айрис была стреляным воробьем, здравомыслящей особой, «хорошим парнем», как говорится. Любому, кто хочет выжить, работая так близко к Берчам, приходится быть способным и жестким.
– У Берчей, кажется, конференция, – сказала она ему. – По крайней мере, Роланд вышел несколько минут назад.
– Вы знаете, что я должен доставлять это лично.
– Просто предупреждаю вас, только и всего. – Она посмотрела на него поверх очков и мимолетно улыбнулась.
– Спасибо, Айрис.
Он прошел по роскошному ковру к двойным дверям, которые вели во внутреннее святилище, и взялся за медную ручку. Он всегда ощущал что-то вроде боли в последний момент перед тем, как войти. За дверьми располагалось золоченое уродство – пространство, изобилующее золотым и черным цветом и занимаемое двумя воистину ужасными троллями. В девяти случаях из десяти они даже не удостаивали его взглядом, когда он передавал им диск, но время от времени отпускали какое-нибудь пренебрежительное замечание, а несколько раз шерстили его за какое-то надуманное нарушение.
Дей попытался повернуть ручку, но оказалось, что дверь заперта. Это было необычно.
– Айрис! – позвал он, поворачиваясь. – Дверь заперта.
Секретарь наклонилась к интеркому на ее столе и нажала кнопку:
– Мистер Берч? Пришел мистер Дей, принес данные.
Она подождала, но ответа не последовало.
– Мистер и миссис Берч? – снова обратилась она.
Ответа опять не последовало.
– Наверно, интерком испортился.
Айрис поднялась, резво подошла к двери и громко стукнула два раза.
Подождала.
Опять стукнула два раза, и опять.
Снова ожидание.
– Как странно. Я знаю, что они там.
Она подергала ручку, подергала еще раз. Потом взяла электронную карточку, висевшую у нее на шее, провела по сканеру, приложила палец.
Раздался щелчок, и дверь открылась.
Дей последовал за Айрис в пышное и вульгарное пространство кабинета. На миг ему показалось, что здесь по-новому оформили интерьер – в красном цвете. Потом он понял, что видит кровь, больше крови, чем он когда-либо видел в жизни; он даже представить себе не мог, что может быть столько крови в двух обезглавленных телах, лежащих на пропитанном кровью ковре у него под ногами.
Дей услышал «ох» и повернулся как раз вовремя, чтобы подхватить Айрис: у нее подкосились ноги, и она начала падать на пол. Он вытащил ее из кабинета, хлюпая туфлями по пропитанному влагой ковру. Дверь за ним автоматически закрылась, когда он уложил Айрис на диван в приемной, к внезапному испугу всех, кто там находился. Потом он отыскал место для себя и сел, опустив голову на трясущиеся руки.
– Что такое? – резко спросила одна из секретарей. – Что случилось?
Туман в голове мешал Дею говорить. Но для него было уже очевидно, что именно случилось.
– Да что там такое? – повторила она, пока он пытался прогнать туман из головы, чтобы ответить.
Вокруг них начали собираться люди, другие нерешительно подошли к двери внутреннего кабинета.
– Бога ради, скажите нам, что случилось!
Другие находившиеся в приемной бросились к двери внутреннего кабинета и попытались ее открыть, но дверь автоматически заперлась, когда закрылась.
– Месть, – выдавил из себя Дей. – Месть случилась, вот что.
32
У входа на верхний этаж, рядом с лифтом, криминалисты установили блок-стеллажи с защитными костюмами, масками, перчатками и бахилами. Лейтенант д’Агоста облачился по полной, как и Пендергаст. Д’Агоста не мог не отметить, что агент неважно выглядит в таком одеянии, очень неважно. В сочетании с его бледной кожей и тощей фигурой мешковатый халат походил, скорее, на саван.
Они зарегистрировали свое появление при входе, где их ждал сержант Карри, уже натянувший костюм. Весь этаж получил статус места преступления, и криминалисты вовсю занимались делом, многие на четвереньках, собирая находки пинцетами и укладывая их в пробирки и полиэтиленовые пакеты на молнии. Одевшись, д’Агоста остановился, чтобы посмотреть на их работу. Вид у них был профессиональный, в высшей степени профессиональный. Конечно, при появлении начальства и ФБР на месте преступления все устраивали для них представление, но эти криминалисты были лучшими в нью-йоркской полиции, и их профессионализм все могли увидеть в деле. Как ему хотелось, чтобы они нашли что-нибудь, что он мог бы предъявить мэру. И предъявить побыстрее. Новое двойное убийство, скорее всего, означало, что дело у него заберут, если его команда не продемонстрирует серьезного прогресса. Если повезет, они узнают что-нибудь от этой парочки, которая обнаружила тела.
Д’Агоста огляделся и заметил:
– Не самое удобное место для совершения убийства.
Пендергаст наклонил голову:
– Может быть, это и не убийство, строго говоря.
Д’Агоста пропустил его слова мимо ушей, как пропускал многие другие загадочные замечания агента.
– Вы хотите обойти весь этаж или осмотреть только место убийства? – спросил Карри.
Д’Агоста взглянул на Пендергаста, который почти безразлично пожал плечами:
– Как вам угодно, Винсент.
– Давай тогда посмотрим место, – сказал д’Агоста сержанту.
– Хорошо, сэр.
Карри повел их по приемной. Здесь стояла такая тишина, как в комнате больного или в палате для умирающих, и сильно пахло криминалистическими химикалиями.
– Тут камеры повсюду, – заметил д’Агоста. – Они что, были отключены?
– Нет, – ответил Карри. – Мы сейчас перекачиваем видео с жестких дисков. Но похоже, на них зафиксировано все.
– На них записан приходящий и уходящий убийца?
– Мы будем знать, как только посмотрим. Позже мы спустимся в службу безопасности, если хотите.
– Хочу, – сказал д’Агоста. И добавил: – Интересно, как преступник ушел отсюда с двумя головами под мышкой.
В дальнем конце наружных кабинетов д’Агоста увидел человека, тоже в криминалистическом облачении, с сотовым телефоном в полиэтиленовом пакете. Он явно не был копом из команды криминалистов и выглядел слегка позеленевшим.
– Кто это? – спросил д’Агоста.
– Он из Комиссии по ценным бумагам и биржам, – сказал Карри.
– Из Комиссии? Зачем? Как он получил разрешение?
Карри пожал плечами.
– Приведи-ка его сюда.
Карри привел человека. Тот был крупный, лысый, в очках в роговой оправе, в сером костюме под халатом. Человек сильно потел.
– Я лейтенант д’Агоста, начальник следственного отдела. А это специальный агент Пендергаст, ФБР.
– Надзирающий агент Мелдрум, полицейское подразделение Комиссии по ценным бумагам и биржам. Рад знакомству. – Он протянул руку.
– Извините, на месте преступления никаких рукопожатий, – сказал д’Агоста. – Может произойти обмен ДНК.
– Да, мне говорили, простите. – Человек смущенно убрал руку.
– Позвольте спросить, – начал д’Агоста, – какой интерес у комиссии в этом деле и кто вас допустил на место преступления?
– У меня разрешение из офиса прокурора по Южному округу. Мы за ними давно наблюдаем.
– Правда? – спросил д’Агоста. – И что они натворили?
– Много чего.
– Я бы хотел, чтобы вы рассказали нам, когда мы закончим осмотр и избавимся от этих чертовых костюмов.
– С удовольствием.
Они прошли по открытому пространству к двойным деревянным дверям, которые были открыты и заклинены. Изнутри лился свет, и первый цвет, бросившийся в глаза д’Агосте, был алым. Внутри работали криминалисты, они осторожно передвигались по коврикам, разложенным на пропитанном кровью ковре.