Он помнил только, что лежал на земле перед костром. Может и сейчас он там лежит, но костёр погас, и поэтому так холодно?
Саша попытался открыть глаза. Не вышло. Не получилось даже поднять руку или что-нибудь сказать. Почему же так холодно? Откуда-то издалека был слышен недовольный голос, видимо, женщины – старой женщины. Кажется, он становился всё громче, пока не раздался у самого уха.
– Вставай, сынок, приехали. – Саша почувствовал, что кто-то безуспешно пытается его поднять. – Слава, помоги, он тяжёлый, чёрт!
Через пару секунд кто-то резко дёрнул его за подмышки и рывком поставил на ноги. Желудок не выдержал такого резкого поворота событий и вывернул всё малочисленное содержимое наизнанку.
– Фу, тёть Тонь, он мне все ботинки испачкал!
– Не фукай, тащи его сюда. Где вы его нашли вообще? Он же почти голый, помрёт сейчас! А ботинки и отмыть можешь.
– Валялся в грязи, весь мокрый и грязный, если бы не я, точно помер бы. Я его под шкуры положил, не должен был замёрзнуть.
Саша в ответ что-то попытался сказать, но язык совсем не слушался, и вместо слов получилось мычание.
– Ого, он даже разговаривает. Сам идти сможешь?
Саша неуверенно кивнул и попытался сделать шаг. Вышло неудачно. Поскользнувшись, он грохнулся в грязь, чуть не потащив за собой Славу.
– Теперь я его точно не понесу, – вздохнул мужик.
Саша встал на ноги, теперь уже более уверенно. Он был босиком, в одних трусах. Из-за холода мозг быстро стал трезветь; посмотрев по сторонам, Саша попытался оценить ситуацию.
Над голыми деревьями висели плотные свинцовые тучи. Было довольно темно. Рядом с ним стоял высокий мужик с длинными светлыми волосами и бородой, в тёплом пуховике и хороших зимних ботинках, за плечами у него висел топор. Чуть дальше, прислонившись к дереву, стояла старая седая женщина, так же тепло одетая, и держала в руках ружьё.
– Ты чьих будешь, сынок?
– Где я?
– Допился, а ведь ребёнок ещё! – недовольно бросила женщина. – Сам идти сможешь?
– Я ничего не помню. Как я тут оказался?
– Пошли в дом, там всё объясним.
Женщина пошла первой, виляя между деревьями по одному ей известному пути. За ней, пошатываясь и спотыкаясь, поплёлся Саша. Замыкал процессию Слава. Здоровяк снял со своих плеч куртку и накинул её Саше на плечи. Тому было уже очень холодно, ступни промёрзли насквозь. Замёрзшая грязь резала ноги.
Они были перед въездом в небольшую деревню. По краям дороги стояли деревянные домики. Сонные люди, одетые в основном в меха, подозрительно разглядывали босоногого Сашу и о чём-то шептались между собой.
Они свернули направо к небольшому двухэтажному зданию прямоугольной формы. Прямо по центру ввысь уходила десятиметровая труба, из которой валил дым.
Зайдя внутрь, женщина велела Саше сесть на стул и ждать, пока они подготовят ему воду, одежду и еду. От слова «еда» желудок Саши проснулся и начал громко урчать; он понял, что не ел со вчерашнего вечера.
Женщина вышла, и Саша остался один. В помещении было довольно тепло, дрова в небольшой печи негромко потрескивали и убаюкивали. Домик был совсем маленький – всего одна комната и открытая веранда, у боковой стены стояла винтовая лестница на второй этаж. На полу лежал соломенный матрас, в углу стоял небольшой шкаф со множеством непонятных банок разной формы и размеров. В помещении сильно пахло травами; они лежали почти везде: в банках, на столе, на печке, и даже от матраса исходил горький аромат трав.
Голова у Саши всё ещё продолжала гудеть, сильно хотелось пить и спать. Он встал и осмотрелся в поисках воды. Подошёл к шкафу, но ничего похожего на воду не нашёл. Присмотревшись, он увидел в дальнем углу стола кружку с жидкостью. Понюхав содержимое, Саша почувствовал, как у него сразу помутнело в глазах от едкого запаха, но пить хотелось очень сильно. Посмотрев в окно, чтоб проверить, не возвращается ли женщина, Саша, зажав нос двумя пальцами, сделал пару глотков. На вкус жидкость оказалась ещё хуже, чем на запах – горькая, даже слишком. В горле моментально пересохло, и пить захотелось только сильнее.
Поставив чашку на место, он решил немного отдохнуть и завалился на матрас. Голова начала сильно кружиться – ещё сильнее, чем раньше. Саша открыл глаза. Вокруг него происходило что-то странное. Огонь в печке разгорелся так сильно, что уже почти вылезал наружу. Саша попытался встать, но руки и ноги его не слушались. Непонятный шёпот раздался в его ушах, а на стенах начали появляться странные тени. Они стали кружиться по комнате всё быстрее и быстрее, пока одна из них не остановилась прямо на двери и начала медленно расползаться, превращаясь в очертания повисшего на верёвке человека. Дикий страх сковал всё тело Саши: он мог только лежать и смотреть на дёргающуюся фигуру в петле.
В этот момент дверь распахнулась, и в комнату вошёл Слава. В руках он держал два больших ведра с водой. Позади него, улыбаясь, шла и что-то рассказывала женщина.
– Ты посмотри на него! На минуту стоило выйти, он уже чужое хватает. – Она тут же подошла к кружке и заглянула внутрь. – Выпил немного, так что выживет. Эх, ну что за бестолочи пошли! Слава, отнеси его на улицу, ему надо ополоснуться.
Тени исчезли, как только открылась дверь, но страх не пропал. Он едва понимал, что ему говорила женщина, и даже не заметил, как его поставили на ноги и вывели на улицу. Холод постепенно стал расползаться по всему телу. Саша понемногу начал приходить в себя. Повернувшись, он собрался зайти в хижину, но на пути у него оказался Слава. Тот кинул тряпку и жестом приказал развернуться. Деваться было некуда, Саша со своим ростом и телосложением не подходил ему в соперники, и спорить было бесполезно. Внезапно на голову полилось что-то холодное. Одно из вёдер с ледяной водой на него вылил Слава.
– Обтирайся и смой всю грязь. Грязным я тебя в дом не пущу, так велела баба Тоня.
У Саши перехватило дыхание, кулаки сжались, и он громко завизжал.
– Что ты как девочка?! Воды холодной никогда не видел? Ты сейчас всю деревню разбудишь, давай вытирайся.
Протянув Саше ещё одну тряпку, Слава открыл дверь в хижину и отступил в сторону, пропуская Сашу внутрь. Тот в момент забежал внутрь и сел, прижавшись к печке. Его всего трясло от холода.
– Как же некультурно! Пригласили в дом, а ты без спроса чужие вещи берёшь! – причитала баба Тоня, сидя за столом.
– Я думал, это чай, – стуча зубами, ответил Саша.
– Наверно, по запаху определил? – съязвил Слава.
– Ещё один лишний глоток, и ты мог умереть, тебе крупно повезло. Я видела на твоём лице страх, ты что-то видел? – уже с серьёзным видом проговорила баба Тоня.
– Я не понял, что это было. Какие-то тени, человек в петле дёргался. Что это было такое, какой-то наркотик?
– Не совсем. Настойка из трав, она проясняет ум, позволяет заглянуть за грань сознания.
– Вы хотите сказать, что я видел будущее?
– Может быть, и так, а может, тебе всего лишь всё это показалось. Даже такие сильные ведуньи, как я, не решаются выпивать настойку залпом. Ты мог потерять рассудок.
– Ведуньи? Кто вы все такие, где я нахожусь? – Саша вжался в стену печки. Теперь им овладел реальный страх. Он догадывался, где он находился, и слухи, рассказываемые Петей об этом месте, не успокаивали.
– Сначала поешь и оденься, не будешь же ты так щеголять весь день?
Баба Тоня кинула ему заранее приготовленный свёрток с одеждой. Развернув его, Саша увидел старые рваные джинсы, резиновые сапоги, футболку и длинный балахон с капюшоном. Быстро накинув футболку и джинсы, он с неудовольствием отметил, что всё ему было слишком велико, но промолчал.
Пока он одевался, баба Тоня вытащила из печки глиняный горшок и налила в тарелку странного вида похлёбку. Придирчиво взглянув на угощение, он зачерпнул ложкой похлёбку, попробовал и скривился.
– Чего морщишь нос? Другой еды нет. В отличие от ваших, наши продукты натуральные и свежие. Мы их сами выращиваем без всяких химикатов.
Саша был очень голодным, поэтому, несмотря на не самый приятный вкус, начал уплетать похлёбку, периодически задавая вопросы бабе Тоне и Славе.
– Кто мы? Мы сообщество, племя, деревня – называй, как хочешь. Мы живём отдельно от города, нас объединяет одна вера в богов.
– Постойте. – Саша проглотил последнюю ложку супа. – Вы всё-таки язычники?
– Расскажи, какие из сказок слышал ты? – включился в разговор Слава.
– Я, я не…
– Да брось, всем же известно, что мы сжигаем на кострах людей и приносим их в жертву богам, а также, особенно самых сочных, съедаем сами. Ты кушай, кушай, набирайся сил.
– Не пугай мальчика, а то сейчас прямо тут обделается, или ещё хуже – заплачет.
– Не переживай, малыш, я пошутил! – здоровяк хлопнул Сашу по плечу так, что тот чуть не свалился со стула. – Тем более ты слишком дохлый. Если бы мы и вправду были людоедами, то тебя трогать не стали.
– Ты не помнишь, как сюда попал? – спросила баба Тоня.
– Я был на Апрашке с другом. Мы что-то пили, потом помню какую-то девушку, больше ничего конкретного.
– Тебя привёз наш человек. Он сказал, что ты был без сознания, валялся в грязи. Судя по всему, тебя ограбили и выбросили. Тебе крупно повезло, мальчик. Мы стараемся дел с бандитами не иметь, и то, что Фёдор оказался на Апрашке, чистое везение. По-хорошему тебе нельзя здесь находиться, у нас закрытая организация, но я поручилась за тебя – нелюди мы, что ли, чтоб оставлять человека умирать на холоде? Но долго на наше гостеприимство не рассчитывай, вечером торговец поедет на рынок в город, поедешь с ним. Он тебя высадит у Московского вокзала, дальше пойдёшь сам.
– Но мне нужно обратно на Апрашку, у меня там неоконченные дела.
– Нет, туда мы не ходим, я же говорила.
– Но ведь от Московского до Апрашки полгорода идти, да ещё и вечером без документов.
– Это не наши проблемы, сынок. Единственное, что я могу тебе дать, – баба Тоня похлопала по своим карманам, – так, где же он? А, вот, держи жетон. На метро доберёшься, куда надо.