Глава 14
Антон не спеша подходил к большим воротам Апрашки, вспоминая первую рабочую неделе на новом месте. Через несколько дней после встречи с Власовым к нему подошёл его начальник и сообщил, что его переводят на новую должность в комитете. Обмозговав всё перед этим, он нашёл много плюсов от работы. Начиная с более высокой зарплаты и заканчивая возможностью карьерного роста, особенно когда за спиной стоит такая сила.
И вот уже с понедельника, облачившись в новый костюм, Антон к девяти часам поехал в комитет. К счастью, никто из смены на воротах его не узнал, и он без привлечения внимания начал первый рабочий день. Его познакомили с небольшим штатом из двадцати человек. Антон не ожидал, что его встретят так холодно и неприветливо. Как он узнал позже, его поставили на уже занятое новым перспективным сотрудником место. Но из-за всех этих внеплановых перестановок Антона срочно внедрили в отдел контрразведки. Начальству не перечат.
Вскоре он познакомился и с главой Комитета городской безопасности. Немолодой мужчина с седыми редкими волосами, острым носом и пронзительным взглядом, на деле он оказался куда более чутким и понимающим, чем казался. Валерий Андреевич объяснил, что, в основном, сюда людей с улиц не берут, и это место ему дали временно, пока не освободится другое. Но если же он хорошо себя проявит в ближайшие три месяца, то сможет и дальше остаться работать в этом отделе.
Обменяв пятьсот рублей на долгожданный браслет, Антон вышел на главную улицу Апрашки и направился в уже знакомый ему бар. На работе ему советовали не посещать это место, ведь всё-таки теперь он – сотрудник комитета, с чем он неохотно согласился, но не отметить первую рабочую неделю и не поделиться всем с другом за парой стопок он не мог.
Бар «У Мотогонщика» был на удивление пуст, лишь грустный Илья с фингалом под глазом протирал стаканы за барной стойкой.
– Илья, привет, вы ещё не открылись?
– О, неужели живой? Дай-ка я тебя обниму.
Илья вышел из-за стойки и крепко обнял Антона.
– Я думал, тебя убили, вот реально! Когда эти парни за тобой погнались, думал, всё, кранты.
– Налей-ка мне чего покрепче. И себе тоже. Пока ушей нет, расскажу, как и что.
Илья отпустил друга и поспешил достать с верхней полки бутылку виски.
– Шотландский, пятнадцать лет. За стопку обычно прошу штуку, но раз тут такое дело, можно и самим по парочке.
– Семь часов, а людей нет.
– Да, да. Мне тоже есть чего рассказать. Ну что, за встречу?
– Давай, за встречу.
Антон взял стопку, полную дорогого виски, и опрокинул в рот.
– М-м-м, жжётся, зараза.
Лицо Антона скривилось.
– Да, с перцем, огненный напиток, да?
– Чересчур.
Антон утёр рот обратной стороной ладони и поставил стопку.
– Ты первый.
– После случая с военными Король сильно надавил на ребят с Красного треугольника. На месяц закрыл для них вход в качестве наказания. Те в долгу не остались, отказались поставлять оружие. Кажется, назревает раскол. Мой главный недоволен действием Короля, если дальше так продолжится, мою лавочку прикроют.
– Так всё-таки они напали?
– Ну а кто же ещё-то. Парни на мотоциклах, пулемёты большого калибра. Всё это их. Король только начал нормально с городскими общаться, а тут такая подстава.
– Мне рассказали, как Кулаков чуть его не повязал на встрече претендентов, это правда?
– Не знаю, зато уверен, что твоя подружка знает наверняка. Она там была.
– Кто? Даша, что ли? – удивился Антон.
– Да, сопровождала нашего Короля.
– Ты ничего не путаешь?
– Я же тебе ещё в прошлый раз говорил. Занята она, серьёзными людьми. А ты не верил.
– Она у себя?
– Откуда ж я знаю? Сходи проверь, они уже открылись.
Антон было встал из-за стойки, но Илья взял его под локоть.
– И ты так просто уйдёшь? Давай посидим, ща народ набежит, всё-таки пятница. Не поговорим.
– Ладно, налей, значит, ещё одну.
Илья поднял стопку, кивнул и вылил виски в горло. За ним повторил и Антон. Виски во второй раз пошло хуже, во рту осталось спиртовое послевкусие, а горло горело от специй.
– Где ты это дерьмо достаёшь, пить невозможно! Может, у тебя есть что поприличнее?
– Шотландский виски, прямиком из Германии, по крайней мере так говорят. Ты с огурчиком попробуй.
– Меня от него точно вырвет.
– Значит, запей, и хватит томить, у тебя-то как? Ты ничего не рассказываешь.
– Меня повысили, теперь работаю в комитете, поэтому так давно не заходил – нормированный график.
– Погоди, в Комитете безопасности? А чего ты тогда сюда припёрся? Если кто узнает, даже мельком, то всё, тебе кранты, да и меня положат за компанию.
– Да что ты всё кранты да кранты. Я не первый год сюда хожу, меня тут кое-где даже узнают. Специально меня никто проверять не будет.
– Твои парни считаются нежелательными лицами в этом месте! Теперь даже те, кто тебя раньше знал, не вступятся. Да и вам, насколько я знаю, вход сюда запрещён. Ладно раньше, когда ты на воротах стоял. И то – кто знал, на тебя косо смотрели.
– Ты тоже не вступишься?
Илья молча налил виски в стопки до краёв.
– А знаешь, мы с тобой, может, раньше в школе не особо дружили, но зато сейчас ты мой единственный друг из старой жизни. Нет, я за тебя вступлюсь.
– Помнишь Лёху Баранова? Ну конечно, помнишь. Вы с ним всегда вместе ходили, точнее, он всё таскался за тобой.
– Мы с ним после школы не общались, я же ушел в путягу, а он куда-то в универ.
– Да, он со мной учился пару лет, потом отчислили. Его потом в армию забрали, на китайскую границу.
– Да ладно? Там же нежильцы. Много историй ходит. Кто-то даже говорит, что там зомби-апокалипсис, ведь ничего не известно, никого не пускают.
– А вот он приехал, года три назад. Тогда последний раз и виделись. Ужасы рассказывал. Зомби, конечно, никаких там нет. Зато живых мертвецов полно. Вакцину до сих пор же никто не изобрёл, есть какие-то экспериментальные, но они не полностью убивают вирус. Он под Благовещенском стоял, в пехоте. Тогда зараза только начала распространяться. Говорит, стоим ночью на берегу. Прожекторы горят, всё просматривается. Вдруг с другого берега шум начался. Громче и громче. Они туда свет направили, а там сотни людей – руками машут, кричат. По-китайски никто ничего не понимал, но посыл был понятен, люди умоляли их спасти. На улице апрель был, холодно, чуть выше нуля. Так некоторые вплавь, в одежде, с сумками пытались переплыть реку. А у солдат приказ. Никто не должен пробраться на территорию страны, чтоб болезнь не пронесли. Огонь на поражение. Тех, кто к нашему берегу доплывал, отстреливали. А их всё больше и больше прибывало. За ночь, говорит, несколько тысяч положили. И так несколько недель. Кто-то сам уходил, кто-то пытался обойти и пройти в других местах. В итоге прорвали. Где-то между Владивостоком и Хабаровском. Лёха говорит, им ещё повезло. Если бы это случилось выше по реке, то их полк попал бы в карантин, и никуда бы он не уехал.
– Да враньё всё это! Тысячи людей – даже не верю.
– Это он так говорил. Сейчас, кстати, не знаю, что с ним, после той встречи как-то пропал. Даже во «Вконтакте» не было.
– А у тебя денег на интернет хватает? Я без телефона уже года четыре. Мой когда сломался – я его в ремонт, а там, типа, говорят, десять косарей. Там и оставил, откуда ж деньги такие.
– Ну у меня лежит, тоже старенький, я им не часто пользуюсь.
– Дорого сейчас?
– Чуть больше тысячи в месяц.
– Не, братец, я их лучше пропью. Да и лучше мне без этого интернета. Знаешь, как очистился. Я теперь понимаю, что с ним тупел.
– А с травкой не тупеешь?
– Не, это другое. А чё, хочешь потупить со мной? Могу достать чистый товар. Мне хохлы достают за так, ну, точнее, за халявные шоты. Во такой товар! – Илья улыбнулся и показал большой палец вверх.
Бар постепенно начал заполняться. Илья вызвал одну из официанток, оставил её за стойкой, а сам с Антоном пошёл на веранду. По пути через дверь, всех расталкивая, прошли три шатающихся лысых мужика, и громко говорили на украинском. Антон успел отойти в сторону, чтобы его не задели, обернулся им вслед и недовольно покачал головой.
– Как тебе с бандеровцами работается? Те же ещё свиньи, – спросил Антон, когда они сели за небольшой двухместный столик.
– Такие же свиньи, как и русские.
– У нас много нехороших баек про них ходит. Уверен, добрая половина из них – правда.
– Ты ещё не слышал, что про ваших говорят. Пытки в подвалах, расправы с семьями и тому подобное. Правда, что в вашем комитете под землю уходит несколько этажей? Говорят, у вас на острове старую тюрьму открыли, прямо в стене!
– Ниже первого не опускался, – ухмыльнулся Антон.
– Ты их хоть бандеровцами и называешь, они абсолютно нормально относятся к русским.
– Но ведь они и правда считают Бандеру героем. Освободителем несуществующей нации.
– Лет через сто, не исключено, что наши потомки тоже посчитают, что мы не в России живём. И Великая Карельская Империя тут существовала всегда. Напишут море учебников, перерисуют карты, создадут новый язык, который, кроме как разницей в словах «поребрик» и «бордюр», ничем не будет отличаться. Так и эти.
– Но ведь это же в корне неправильно. Ломать историю, придумывать великих укров или карелов.
– Кстати, карелы реально существовали. Да и укры тоже, вот только жили они где-то в районе Польши, ближе к Германии, – заметил Илья. – Чего так смотришь? У меня пятёрка по географии. Не хочу их защищать, но эти, к сожалению, ничем не отличаются от обычных бандитов. Грабят, убивают, насилуют, как и все. Да, они, возможно, держатся обособленно и агрессивно, но ведь и они тут чужими считаются. Твои познания только на уровне слухов, а я с ними несколько лет. Кстати, они отлично вступаются за своих, в отличие от русских.
– Наливай ещё.
– А-а-а, распробовал? С тебя уже три косаря. Ладно, шучу,