Капитан захлопнул «раскладушку», кинул в карман и, обняв жену, пошёл в сторону остановки. Основная толпа уже разошлась, оставляя за собой грязь и мусор, поэтому толкучки удалось избежать. Кто побогаче, успел уехать на своих автомобилях, но казни были развлечением в основном для самых низших слоёв населения.
Лиза молчала. Капитан хотел дождаться приезда домой и только там начать разговор, но тишина давила. Жена уже не плакала, просто стояла, прислонившись к столбу, и смотрела себе под ноги. Молчание прервал визг шин: из-за угла наконец подъехала наскоро выкрашенная жёлтая «шестёрка».
Капитан открыл заднюю дверь для своей жены, а сам сел спереди. За рулём сидел типичный представитель класса «таксист» времён нулевых годов. Широколицый армянин, далеко за пятьдесят, живо для такой старой машинки стартанул и поехал на Дворцовый мост, в сторону Петроградки, нарушая все возможные правила.
В машине пахло сигаретами и по́том. Водитель на удивление оказался не слишком разговорчивым и за всё время поездки спросил только: «С какого мероприятия едете?» и «Какую цену назвал оператор?» и, получив ответ, недовольно хмыкнул.
– С вас полторы тысячи, – заявил таксист, когда машина остановилась у дома капитана.
– Это невозможно, оператор чётко назвала цену.
– Всё верно, брат, – кивнул таксист, – а ещё двести – надбавка водителю за скорость, вы же просили поскорее. Здесь у вас не Москва.
Капитану совсем не хотелось спорить, поэтому он кинул водителю две купюры, вышел с женой из машины и пошёл к парадной.
Внутри всё так же не было света. Единственная лампочка на столе коменданта едва освещала лестницу, а окна, которые раньше вполне неплохо освещали, были чёрными. Комендант сидел на своем месте, курил и читал газету. Увидев капитана, он отложил чтение, вскочил со своего места и с протянутой рукой пошёл ему навстречу.
– Сергей Владимирович, не ожидал, что вы так быстро вернётесь. Как прошла казнь? Я бы и сам сходил, но сами знаете, сижу тут круглые сутки. Я смотрю, вы сегодня не одни?
Когда на свет вышла Лиза, комендант замер на месте, и сигарета вывалилась из его рта. Лиза же, видимо, узнав его, съёжилась и сильнее прижалась к своему мужу.
– Да, я со своей женой. Вы, наверно, уже знакомы, не так ли?
Комендант сделал пару шагов назад, упёрся в стол, наощупь обошёл его и сел на свой стул. Капитан с женой быстрым шагом прошли мимо него и поднялись к себе третий этаж. Лиза неуверенно посмотрела на дверь их квартиры. Капитан достал из кармана новые ключи и протянул их жене.
– Ну же, не бойся, – капитан чмокнул её в щёку.
Лиза медленно подошла к двери – той самой двери, которую они ставили в далёком две тысячи десятом году, вставила ключ в дверь и, не торопясь, повернула замок на несколько оборотов.
На её глазах снова появились слёзы. Она рукавом вытерла их и открыла дверь.
– Конечно, со старой мебелью пришлось расстаться, комитет поделился своими запасами, более-менее всё отмыли. Жить точно можно.
– Ты смог вернуть её, нашу квартиру! – Лиза, кажется, впервые за день слегка улыбнулась. – Мне непривычно видеть её такой.
– Проходи в комнату, я поставлю чайник.
– А есть что покрепче?
– Лиза, ты же никогда не любила…
– Времена меняются, Серёжа, город меняется, жизнь меняется, и я поменялась, – жёстко ответила Лиза.
– Я только сам не так давно въехал, наверное, ничего и нет. Только чай, – пожал плечами капитан.
– Ладно, пусть чай. Ты помнишь, какой мне нравился?
– Разумеется, дорогая, ты любишь не сильно заваренный и с одной ложкой сахара.
– Теперь нет, я люблю крепкий, и добавь три ложки. Нас не отпускают с работы, пришлось на три часа раньше приходить, чтобы раньше отпустили, чай меня бодрит. Ладно, иди, делай. Я осмотрюсь.
Капитан вошёл на кухню, налил в чайник холодной воды и поставил на газовую плиту. Во многих домах газ отключили, но капитану повезло, ведь он стоил в разы дешевле электричества. Капитан разлил горячую воду по чашкам, поставил их на поднос и вместе с сахарницей понёс всё в комнату.
Лиза стояла у серванта и разглядывала небольшую фотографию.
– Ты сохранил её? Я думала, я её потеряла.
– Она лежала у меня вот тут, – он постучал по груди с левой стороны. – Я бы никогда не покинул и не променял бы вас ни на кого.
Лиза села на заправленную кровать.
– Где ты был все эти годы?
– Патрулировали Балтийское море, иногда стояли в порту Калининграда. Все эти семь лет я плавал совсем рядом. Ты получала мои посылки?
– Да, последняя пришла третьего марта двадцать второго. Через два месяца приехал Кулаков и сообщил, что ты погиб. Вашу чёртову лодку подбили американцы. Так он сказал. Я много раз пыталась отправить тебе ответное письмо, но ты никогда не указывал обратный адрес. Телефон никогда не отвечал, а когда ты перестал присылать письма и деньги, я сдалась. Хорошую работу мне никто дать не мог, мы переехали сначала на Двенадцатую линию, там прожили почти год. Когда деньги совсем закончились, нам пришлось уехать на правый берег. Помнишь старые пятиэтажки без лифтов? Вот в такой десятиметровой комнате мы жили втроём. Потом твоя дочь уехала, а Петя ушёл из школы и чем-то занимался на улице. Я до последнего не знала, хоть и догадывалась. Он приносил деньги в дом почти каждый день. Если бы не он, мы бы, наверное, уже где-нибудь лежали, закопанные в землю.
– Почему ушла Даша? Ты знаешь, где она сейчас?
– Прости, это я её выгнала. Мы тогда сильно поссорились, и я её выгнала. Не знаю, почему так вышло, нервный срыв. Больше я её не видела, хотя Петя говорит, что она где-то устроилась, что у неё всё хорошо. Говорил…
Слёзы снова полились из глаз уставшей женщины.
– Наш мальчик… Говорили, говорили, что он кого-то убил. Но ведь ещё совсем малыш, бедный мой мальчик, он не мог этого сделать! Они сказали, что он разбил человеку голову какой-то деревяшкой. Но за что? Он был добрым мальчиком, помогал мне, он и мухи бы не обидел.
– А ещё он занимался грабежом, – сухо заметил капитан.
– Я не верю в это. Его, скорее всего, подставили, он же якшался постоянно со своим богатеньким приятелем. Помнишь Сашку Баринова? Его отец метит в губернаторское кресло. Вокруг одни чёртовы политики.
– А у тебя есть его фото? – у капитана в голове вдруг щёлкнуло. Ведь если он постоянно общался с этим Бариновым, а нападавших было двое, то, возможно, он мог бы узнать его.
– Только школьные, где они ещё совсем малыши. А зачем тебе они?
– Я слышал, что нападавших было двое.
– Откуда ты это знаешь?
– Я разговаривал с генералом, есть свидетель, возможно, он может опознать его по фото, – капитан ни в коем случае не хотел выдавать жене свою причастность к этому делу.
– Я, конечно, попробую посмотреть, но не уверена. Он не приносил фотографий.
– А с обыском к тебе никто не приходил? Может быть, что-то искали?
– Нет, только солдат с письмом о казни… Он пришёл за два дня, я неделю не могла найти себе места, ведь не знала же, где он. Он ничего мне не сказал, я умоляла рассказать, что случилось, но он просто отдал мне письмо и ушёл. Когда я пришла к генералу, он отказался со мной говорить. Я хотела просто увидеть его, увидеть сына. Меня так к нему и не пустили.
– Кулаков знал, что ты к нему приходила?
– Скорее всего, да. Я пыталась поговорить с охраной у ворот. Просила передать их начальнику, откуда я и зачем. Один из них куда-то позвонил, но потом сказал, что ничем не могут помочь, и попросил уйти. Сначала я подумала, что они неправильно поняли, пыталась им ещё раз объяснить, но они сказали, что сейчас арестуют меня за попытку проникновения на закрытую территорию. Я сказала, что пускай, так я точно попаду к сыну. После этого один из них наставил на меня автомат и сказал: «Елизавета Фёдоровна, за попытку проникновения на территорию правительства – стрельба на поражение». Представляешь? Так и сказал. Конечно, я знала, что они не будут стрелять, но всё равно ушла.
– Значит, ты думаешь, что они отправили тебя по приказу генерала? Я первым делом по приезде обратился к нему за помощью, чтобы найти вас – тебя и Петю. Он обещал мне помочь, но не сказал, что ты приходила.
– Неужели ты веришь этому старому высокомерному ублюдку? Он подлый человек и пойдёт на всё ради своих целей. Не удивлюсь, если он специально делал так, чтобы ты как можно позже приплыл, ведь я ему отказала.
– Со мной он тоже не выходил на связь, как раз последнюю неделю. И как раз после новостей об убийстве.
– Я в последнее время почти не читаю газет, а радио в нашей комнате не было. Да, я, конечно, что-то слышала от девочек с работы, но не запоминала.
– Если ты действительно думаешь, что это он всё подстроил, я прямо сейчас поеду к нему! – Капитан резко встал и уже хотел направиться к выходу.
– Нет, не надо. Я боюсь за тебя, не дай бог он что-нибудь с тобой сделает. Мы и так не видели друг друга целых семь лет, хочу побыть с тобой! – Лиза взяла его за руку.
– Я ненадолго. Не уверен, что меня к нему пустят после этого. Он советовал мне уехать из города на юг, где тепло, сказал, что поможет устроиться там, ведь найти вас практически невозможно. Он врал мне прямо в глаза, зная, где вы, и зная, что мой сын у него в тюрьме.
– В прошлый раз ты тоже уехал на полгода, а что в итоге? Ещё семь лет я не проживу, просто не смогу одна.
– Жди здесь, родная. Пора переговорить с ним по-мужски.
– Ты точно уверен, что хочешь этого?
Капитан ничего не ответил, накинул пальто на плечи и вышел из квартиры. Мобильник Кулакова, как он и ожидал, не отвечал. Сергей торопился, поэтому вызвал такси. Через двадцать минут он уже стоял у ворот правительства и спорил с охраной.
– У меня документ, дающий пропуск в здание, действует ещё несколько недель!
Кулаков выписал ему этот пропуск сам лично, ещё пока капитан лежал в больнице.
– Мы ничем помочь не можем. Руководства сейчас нет на месте, а по поводу вашего пропуска – сегодня пришёл приказ о том, что он недействителен. Мы не имеем права вас пропускать.