В это время дверь открылась, и из неё вышел Олег.
– Капитан, на пару слов. – Олег взял под локоть капитана и отвёл в сторону от охраны. – Валерий Андреевич не примет вас сегодня. И больше никогда не примет. Стойте, выслушайте меня. Прежде чем принимать какие-то решения, хочу, чтобы вы проехали со мной. Машина сейчас будет. Не беспокойтесь, мы проедем в сторону бара. Всё-таки мы обязаны жизнью друг другу, поэтому я прошу вас поехать со мной. Я вам расскажу всё, что знаю, а потом вас отвезут домой. Это не займёт много времени.
Капитан сомневался. Последний раз, когда его пригласили сотрудники комитета на «поговорить», закончился в больнице. Но Олег был из других. Хоть он и знал его всего несколько недель, уровень доверия был на порядок выше, чем к словам Кулакова.
– Куда мы поедем?
– Тут бар недалеко, около Невского проспекта. Он обычно пустует, поэтому наш разговор никто не услышит.
Капитан лишь вздохнул и молча кивнул. Добраться до Кулакова было уже практически невозможно. Но если будет шанс узнать хоть какую-то информацию, значит, поездка окажется не бесполезной.
– Пока машина не приехала, скажите, капитан, вы предпочитаете напитки покрепче?
– Сегодня был сложный день и, если мне его остаток придётся провести с генеральской «шестёркой», пусть он будет разбавлен чем-нибудь сорокоградусным. Ты же знал о том, что моего сына казнят! Отвечай мне!
– Капитан, я сожалею о вашей утрате, это настоящее горе…
– Да что ты знаешь об утратах, сынок? – перебил его капитан. – Максимум, кого ты мог потерять в своей жизни – это очередную девку, которая легла с тобой в постель из-за твоего смазливого личика! – Капитана переполняла злость, и он не стеснялся выражений. Злость не конкретно на Олега, а на всех, кто был рядом, на саму ситуацию.
Олег ничего не ответил, а уткнулся в телефон и начал что-то писать.
– Сегодня я съем ваши оскорбления, потому что вхожу в ваше положение. Но всё-таки я собираюсь вам помочь, поэтому иногда стоит попридержать язык.
– Чем ты мне можешь помочь? Налить стопку водки и утонуть в горе я и сам могу.
– Я назову имя настоящего убийцы. Ваш сын был невиновен.
Глава 17
Капитан нетерпеливо метался из угла в угол своей спальни. Олег обещал связаться с ним ещё вчера, но до сих пор от него не было никаких вестей. Он не стал рассказывать жене о своём разговоре с Олегом, лишь сообщил, что с генералом встретиться не удалось.
– Дорогой, чего ты так волнуешься? Что-то случилось? Я же вижу, тебя что-то волнует. Ты со вчерашнего вечера сам не свой.
– Не каждый день приходится хоронить сына! – огрызнулся он. – У нас точно всё подготовлено? Священник будет?
– Ты уже это спрашивал три раза. Я вчера ездила к батюшке в нашу церковь около вокзала. Он сказал, что попробует, но не обещает. Мало кто захочет отпевать убийцу. Говорят, священник с Апрашки возьмётся, но он отлучён от церкви…
– «Нашу» церковь? Ты же никогда не верила в бога.
– Глупая была. Не понимала. А как восстание началось, как с квартиры выселили, стала ходить. Сначала от отчаяния, потом пришло понимание, для чего я делаю это. А потом пришла и вера. Упокой Господь душу нашего мальчика.
– Не поминай имя Господа всуе! – одёрнул её капитан.
– Надеюсь, хоть кто-то придёт. После той нашумевшей статьи про сына Баринова люди одумаются.
– Ты веришь, что там пишут правду?
– Разумеется. Вот только поймали одного Петю. Второй удрал, и кто конкретно наносил удар, неизвестно.
Внезапно мобильник на столе издал короткий звук и заморгал. Капитан чуть ли не бегом поспешил к нему. На экране горел значок в виде конверта: пришло сообщение с неизвестного номера.
Капитан прочитал его про себя: «Встречу организовал, встречаемся через час в ресторане на Невском, 74. Олег».
Капитан убрал телефон в карман брюк, взял пальто с вешалки и направился к выходу.
– Что случилось? Ты как ошпаренный.
– Я ненадолго. К ужину постараюсь вернуться.
– Обещаешь?
Капитан посмотрел на неё. Перед ним стояла совсем не та женщина, которую он полюбил девятнадцать лет назад. Которую он не видел семь лет. Время изменило её не в лучшую сторону. Синяки под глазами, небрежно замазанные тональником, впалые щёки, поредевшие седые волосы – все эти изменения были ничем по сравнению с тем, что изменилось в ней внутри.
За последние три дня она уничтожила несколько бутылок подозрительного напитка с едко пахнущим запахом спирта. Бог и алкоголь стали её новыми спутниками. За эти три дня он не только потерял сына, но и потерял жену. Где-то глубоко ещё грело воспоминание о былом счастье и благополучии, но, опираясь на здравый рассудок, он понимал, что не сможет больше с ней жить.
Капитан вздохнул и пообещал своей жене, что вернётся к ужину, уже точно уверенный, что застанет вечером на столе не ужин, а очередную пустую бутылку из-под пойла и спящую, уже незнакомую ему женщину за этим же столом.
Лето наконец начало подавать признаки жизни. Когда капитан вышел, он сильно удивился сухой дороге без снега. Он заранее решил пройтись пешком, проветриться, подготовить вопросы перед встречей. До Горьковской по прямой в молодые свои годы капитан доходил за двадцать минут.
***
С улицы в окно он увидел сидящего за столом Олега, увлечённо читающего газету. Через минуту он уже сидел напротив и задавал вопросы про информаторов.
– Не нужно вопросов раньше времени. Сейчас гости сами придут и всё расскажут. Но пока их нет, я хочу вам рассказать кое-что про генерала Кулакова. Это не сплетни, уж поверьте, но при этом я не хочу его защищать.
– Этот ублюдок знал, что мой сын невиновен!
– Этого я точно сказать не могу. Были догадки, теории. На самом деле это он предоставил информацию для той статьи.
– Моя жена приходила к нему, умоляла пустить её к сыну, попрощаться. Он даже не стал слушать её, вышвырнул как какую-то… – Капитан стукнул кулаком по столу, заставив обернуться несколько сидящих неподалёку пар.
– Может быть, вам заказать что-нибудь выпить? Возможно, вы голодны?
– Сейчас мне нужна информация. Я не для того пришёл, чтоб мило сидеть и обсуждать какие-то ваши домыслы и сплетни под бокал вина.
– Я же говорил, что это не сплетни. В общем, перейду к делу.
Олег наклонился поближе к капитану, чтобы никто из посторонних не услышал его рассказа.
– После тех ужасных событий, в двадцать первом году, вы же наверняка слышали про восстания в городе, так вот после них…
– Олег – это вы? – мимо портье торопливо прошли молодая девушка и волосатый парень с двумя портфелями в руках.
– Ольга, добрый вечер. Боюсь, сегодня дело слишком серьёзное, чтоб не принимать переговоры лично. Вы присаживайтесь, – Олег встал из-за стола и отодвинул стул для Ольги. – Ваш спутник Максим, верно? Всегда такой молчаливый?
– Вы можете спросить это напрямую у меня, – осипшим голосом ответил Макс. – Вы уверены, что среди нас нет лишнего?
– Конечно. Я совсем забыл представить. Это отец того самого несчастного мальчика, капитан Драгунов…
– Капитан первого ранга, – поправил его капитан.
– Капитан первого ранга, Драгунов Сергей Владимирович, – поправился Олег.
– Перейдём сразу к делу. Последние данные, что вы нам выдавали, оказались отчасти верны. Мы с Олей провели дополнительное расследование, поспрашивали возможных свидетелей и выяснили, что тот парень, которого казнили, не мог ударить патрульного. А если бы и ударил, то вряд ли пробил бы ему череп. Он был слишком дохлый, к тому же при побеге повредил ногу, поэтому, кстати, и не смог убежать. Я не знаю, почему ваш сын на суде взял вину на себя, но это так. При этом он назвал ещё несколько лиц преступной организации, на которых сделали удачную облаву. Если объективно, то за такое смертную казнь можно поменять на пожизненное, а там, если бы ничего не поменялось в законодательстве, лет через двадцать отпустить. – Максим начал доставать документы из портфеля.
– Но, зная условия в нашей тюрьме, это было бы беспощадно. По статистике, в камерах до окончания срока отбывания не доживает семьдесят процентов заключённых. Более полугода там не живут, – продолжила за него Ольга. – Вы, наверное, спросите, почему Баринов? Были люди, которые видели их вечером за два дня и утром в день убийства на Апрашке. К тому же была информация, что Баринов сбежал из дома. Не спрашивайте, как мы получаем информацию, хоть мы и газета, но свои информаторы есть, как же по-другому делать сенсации, верно? Кстати, Баринов уже подал на нас в суд за клевету. Олег, я надеюсь, этот вопрос быстро закроют, ведь основным источником информации были вы. Мы лишь дополнили историю.
– Да, я переговорю с Кулаковым. Обещать, что до суда дело не дойдёт, не могу, но что в суде вы не проиграете – это точно.
– Кстати, по поводу Баринова-старшего и его любовницы. Я же могу говорить при нём? – спросила Ольга.
– Да, разумеется. Надеюсь, там не настолько личная информация, нам бы не хотелось убивать нашего капитана за эти слухи, – пошутил Олег.
– С нами так никто и не связывался по поводу него и Жанны. Фотоотчёт готов, статья написана. Мы прямо сейчас готовы выпустить её в печать.
– Боюсь, придётся подождать. После вашей статьи, где вы разоблачили его сына, рейтинг Баринова-старшего упал до нуля. Вот только теперь надо подумать, как извлечь из этой связи новую выгоду.
– Хорошо, мы подумаем, что можно с этим сделать. Я хотела показать вам часть статьи, но раз так, то отложим на другой раз.
– Могу ли я узнать поподробнее про того мальчика, Сашу? Мне кажется, я помню его, он был одноклассником моего сына. С его отцом я никогда не общался, но пацан часто приходил в гости к моему сыну, – спросил капитан. Ему не терпелось увидеть фотографию, ведь он запомнил того нагловатого паренька.
Максим открыл папку и достал оттуда фотографию.
– Это богатая семья, с большими связями. Парень учится в университете, но последние две недели не выходил из дома. Его там поджидают двадцать силовиков и ещё столько же репортёров, говорят, даже из «Московской Правды» приехали. Громкое дело. Западная улица, дом восемь, но там вам ловить нечего. На остров проход только по специальным пропускам. Возможно, поможет военное удостоверение, но я не уверен. Там живут большие «шишки», поэтому и частная охрана. Мы полагаемся на вашу рассудительность и надеемся, что вы не пойдёте туда ради каких-то разборок.