– Мы ехали на повозке, ну может, полчаса, – подумав, ответил Саша.
– Давай так. Я тебя тут высаживаю, но скину пятихатку. Я реально не знаю, как туда проехать. Щас будем мотаться, и ты, и я время потеряем.
Саше ничего не оставалось, кроме как согласиться. Он хорошо помнил этот мост, поэтому отсчитал из кошелька две с половиной тысячи, отдал Андрею и пошёл в сторону поселения язычников. Саша брёл по небольшой дороге, вдоль деревьев. Хоть был самый разгар дня, часы показывали полвторого, в лесу стоял туман. Мимо него проехали шесть больших грузовиков с брёвнами. На одной из машин он снова заметил логотип компании отца. Судя по всему, в Сосновке была масштабная стройка.
Спустя пятнадцать минут он вышел к главным воротам. Саша оказался прав: вокруг поселения бешеными темпами возводился большой забор. Тут явно к чему-то готовились. У ворот стояли двое здоровенных охранников с ружьями в руках. Внешне они сильно отличались от местных. Больше были похожи на военных, или на тех, кто охранял вход на Апрашку.
– Тебе чего, мальчик? – спросил один из них.
– Я к бабе Тоне, мы знакомы.
– Нам сказали пускать только местных, а ты не похож на местного.
– Вы тоже, раз бабу Тоню не знаете.
Охранники переглянулись. Им вовсе не хотелось покидать свой пост в поисках какой-то бабки. Один из них обернулся и свистнул:
– Эй, малец, иди сюда.
Из-за ворот выбежал босой мальчик лет десяти, в лёгкой рубашке, совсем не по погоде.
– Бабу Тоню знаешь?
Малец кивнул.
– Скажи, к ней гость из города.
Малец кивнул и убежал, оставив всех троих.
– Немой, что ли? Ха, хорошо, что не глухой! – оба охранника неприятно заржали.
Саша осмотрелся. Рабочими активно вырубался лес в сторону железной дороги. Внутри, за воротами стояло несколько грузовиков, доверху забитых брёвнами. Их уже активно разгружали, складывая у небольшого сарайчика. Некоторые совсем старые избы были снесены, а на их месте ставили новые, длинные, двухэтажные дома.
Вскоре пришла баба Тоня. Она не сильно удивилась, увидев Сашу, но успела отругать двух охранников за то, что они не пустили его к ней. Те спорить не стали, просто молча продолжили нести свой пост.
– Ты чего тут забыл, милёк?
– Очень много к вам вопросов, да и скрываюсь я.
– Наслышана-наслышана. Ну что же, выкладывай, чего хотел. Да побыстрее, у меня много дел.
– Давайте пройдём в дом, совсем не хочется говорить об этом на улице.
– Конечно, – женщина осмотрелась по сторонам и повела Сашу в свой дом.
– Я смотрю, вы разрастаетесь? Новые дома, забор – откуда всё это?
– Ну как откуда? Работаем, трудимся, продаём. На базаре за шкурки последнее отдают, никто как мы, не умеет.
– И такие деньги? – удивился Саша.
– Я во всё это не лезу, сам же знаешь, чем я занимаюсь.
Они подошли к хижине. С последнего раза в ней ничего не поменялось, баба Тоня явно была не в первой очереди на переезд.
– Присаживайся, где удобно. Чайку, кофейку?
– Для начала вопрос, можно? Могу ли я тут пожить некоторое время? Пока всё не утрясётся.
– Да, разумеется. Мы найдём тебе тут место, но знай: тут все при деле, все работают. Если будешь тут бродить без дела, люди могут неправильно понять. Сейчас очень много рук требуется для постройки забора, я уверена, наши друзья найдут тебе место.
– Вы же говорили, что не сотрудничаете с бандитами.
– С чего ты взял, что они бандиты? – прищурилась баба Тоня.
– Я был на Апрашке, на входе стоят точно такие же ребята.
– Не знаю, где ты мог их видеть, но это работники Кировского завода. Из-за нехватки рук мы договорились с ними. Большинство из них – хорошие работники. Ну так что, согласен? О, вот и чайник закипел.
На небольшой газовой грелке засвистел старый, по краям изъеденный ржавчиной чайник. Баба Тоня уже спешила с двумя чашками в руках.
– Извини, но ничего сладенького к чаю сегодня у меня нет. Гостей мы обычно не ждём. Вот, держи, горяченький.
Баба Тоня поставила чашки на стол и уселась напротив Саши.
– Ты, верно, не работал никогда?
Саша стыдливо кивнул. Он и правда нигде не работал. Всё легко доставалось ему от отца.
– Не страшно, какие ещё твои годы. Хотя вот твоя подружка Лиза уже с пятнадцати лет в земле трудится. Когда только пришла, совсем ничего не умела. – Саша с удивлением посмотрел на женщину – мол, какая ещё подружка, но та продолжила: – Её отец преподавателем был. Привёз её с сестрой, говорит, спасите девочек, даже себя прокормить не могу. Раньше, раз в несколько месяцев приходил, навещал. А последние полгода как сквозь землю, помер, небось. А Лизонька-то красавицей выросла, волосы длинные, светлые, немудрено, что тебе понравилась.
– Да что вы, с чего вы взяли?! – чуть не подавился Саша от такого заявления.
– Я же видела, как вы друг на друга смотрите. Эх, молодёжь. Она потом бегала, спрашивала про тебя. Но смотри, тут уже очередь, кто свататься к ней собирается. Если кто тебя с ней увидит, я тогда точно не смогу вступиться.
– А что, нельзя у вас так, бабушка?
– Отчего же нельзя? Можно, но хоть и живём мы мирно, а драки из-за баб у нас частенько. К тому же ты для нас чужак, никто тебя не знает, а может, ты шпион из города?
– Шпионы обычно со стороны следят, да и мал я ещё.
– Ну ладно, могу познакомить тебя с ней. Уж больно ты мне нравишься. Есть в тебе добро, но только и тебе придётся бабушке помочь.
– В земле копаться? – расстроился парень.
– Нет, не совсем, нужно съездить, забрать кое-что. Ты парень городской, внимания не привлекаешь. Там ничего сложного нет. Я тебе адресок скажу, заберёшь пакет и приедешь обратно.
– Но за мной могут следить, мне нельзя отсюда уезжать.
– Ну так не прямо же сейчас. Дня через три или четыре, выбирай сам. Пока пообвыкнешься, поработаешь. У нас же теперь есть охрана по периметру. А на рынок под шкурами поедешь. Никто не увидит.
– А почему своих людей не посылаете?
– Нашим продавцам некогда этим заниматься, а моя подруга из башни не спускается. Я хочу, чтобы ты забрал пакет, это совсем несложно. У тебя будет полдня, пока Фёдор обратно не поедет, успеешь зайти в пару магазинов, может, тебе нужно что-то. Ты подумай пока, а я пойду, посмотрю, где тебя можно поселить, и заодно узнаю, где твоя помощь нужна. Завтра начнёшь.
Глава 19
От основной дороги, сразу после чёрных металлических ворот, шла небольшая тропинка. По обе стороны торчали старые кресты, большинство могил уже успели зарасти. За ними давно никто не ухаживал. В городе деревья уже начали покрываться листвой, но не здесь. Серое небо и полуголые кусты окружали Дашу со всех сторон.
Ей не хотелось идти на похороны брата. Она боялась снова заплакать. Тропинка всё никак не заканчивалась, а кресты становились всё больше и неприятно наклонялись в её сторону. Лица умерших с фотографий на памятниках смотрели на неё и как будто ухмылялись.
Даше стало некомфортно, и она ускорила шаг. Она знала эту тропинку давно и видела эти лица тысячу раз: чуть дальше стоял до боли знакомый крест, на котором была фотография её матери. Она умерла почти двадцать лет назад, и Даша практически её не помнила, но каждый год они с отцом ходили сюда – положить цветов. Она умерла в молодости. К сожалению, ни тогда, ни сейчас, лекарства от рака не нашли. Дома, уже после кладбища, они доставали старый альбом с фотографиями, и вместе рассматривали их, а отец рассказывал ей историю их знакомства. Так было, пока он не уехал в командировку семь лет назад. Ей тогда было всего тринадцать лет, жена отца не пускала её одну, а сама никогда не водила Дашу сюда. Лишь три года назад, когда девушка уже жила отдельно, Даша наконец побывала на кладбище. К тому времени всё успело зарасти сорняками, и ей понадобилось несколько часов, чтобы привести могилу в порядок.
Даша издалека увидела знакомый поворот. За ним была дорога, и между двумя невысокими соснами лежала мама. Через Виктора Даша узнала, где именно родители Пети решили его захоронить. Её смущало слово «родители», ведь отец пропал семь лет назад. Возможно, мать Пети нашла себе нового мужика? Она ничего про это не знала, да и не хотела знать: они с мачехой не виделись три года.
Даша вышла на дорогу. Рядом с могилой матери лежало несколько вырубленных деревьев. Неподалёку стояла повозка с гробом. К ней спиной стоял незнакомый мужчина в плаще и, видимо, её мачеха. Зная её скверный характер, слабое здоровье и любовь к алкоголю, Даша удивилась, что Лиза пришла не одна. Рабочие выкопали яму в метре от могилы её мамы. Из-за деревьев появился худой священник, с очень знакомым и неприятным лицом. Он о чём-то беседовал с Лизой. Даша временно хотела остаться незамеченной, но, как назло священник обернулся и, прищурившись, посмотрел на неё.
– Дарья Сергеевна, это вы? Какими судьбами? – громко спросил он.
Все стоявшие обернулись. Даше стало очень неловко, ей хотелось немедленно убежать, но она сделала важный вид и промолчала. Теперь она внимательно рассматривала эту троицу, так же, как и они её. Священника она теперь вспомнила – это был тот самый тип из Апрашки. Лиза за три года стала выглядеть ещё хуже. Синяки под глазами, бледность, худоба.
Взгляд девушки остановился на мужчине. Где-то она уже его видела, но не могла вспомнить, где. Возможно, это был один из подчинённых Виктора? В плаще, уже с седой бородой, он тоже пристально рассматривал её. Лиза что-то шепнула ему на ухо, и он еле заметно кивнул. Мужчина медленно, не глядя под ноги, направился к ней. Даша не совсем понимала, что происходит, непроизвольно сделав шаг назад, но остановилась.
«Где же я его видела?»
Мужчина остановился в нескольких метрах от неё, его глаза были влажными. Несколько мгновений он молчал, а затем произнёс до боли знакомым голосом:
– Дашенька, ты меня не узнаёшь?
Ком встал в горле. Конечно, она его узнала. Но что он тут делает, прошло так много времени!
– Ну что же ты молчишь, милая?