– Однако вы не учли несколько факторов, Григорий. Вы же проводили экспертизу почвы?
– Нет, они не пускают нас на свою территорию, переговоры идут тяжело, их лидер, хм, своеобразный человек.
– Так вот, мы достали немного образца, и тесты говорят, что земля пропитана неизвестным химическим пестицидом, чья основа используется для производства дезоморфина на Красном треугольнике. Не спрашивайте, откуда. У нас есть свои химики.
– Генерал, но ведь это единственные фермы вокруг города. Они стратегически важны для всего населения.
– Если вы не в курсе, эти фермы очень плотно сотрудничают и кормят организационную преступную банду, которая доставляет и нам, и городу очень много хлопот. А также травят неизвестным наркотиком простой народ. Я прекрасно понимаю вашу озабоченность по поводу голодающих жителей, но пока что текущих поставок из Москвы плюс нашего основного рыбного производства достаточно для того, чтобы прокормить людей.
– У нас с Перуновым уже есть определённые договорённости, губернатор одобрил… – возмутился Григорий Константинович.
– Никаких договорённостей. Вы же не дурак, Григорий, – возразил генерал.
– Нам необходимо самим провести исследование почвы. Я прекрасно знаю вашу нелюбовь к родоверам, но они обычные люди и ничем от нас не отличаются.
– Их люди разрывают людей на части, привязывая конечности к нескольким мотоциклам. Такое веселье вам по душе?
– Что за вздор! Я общался с ними, абсолютно адекватные люди.
– Олег, покажи им видео. Гробчак прислал нам небольшое обращение с напоминанием о том, что будет, если мы продолжим подсылать к ним своих людей.
Олег выключил в кабинете свет, лишь луч проектора светился на белую стену. Этот диск он получил накануне. Он лежал на столе его собственного кабинета в конверте, на котором были красные пятна. Также на нём была надпись: «Генералу Кулакову, лично».
Первые несколько секунд был тёмный экран. Следом раздался звук мотора. Четыре мотоцикла были привязаны канатами к рукам и ногам голого человека с мешком на голове. По кивку одного из мотоциклистов все четверо дали по газам. Даже рёв моторов не смог заглушить предсмертный вопль человека. Когда окровавленный труп уехал привязанным к последнему мотоциклу, на экране появился здоровый, лысый мужик с неаккуратной бородой.
– Генерал, – начал он. – Это наше первое обращение к вам и, надеюсь, последнее. От разговоров как мужик с мужиком вы отказались, стали действовать сразу враждебно. Мы не хотели войны, но мы её получили. На ваши меры мы отвечаем своими. У нас требование одно – покиньте пост главы Комитета безопасности и снимите свою кандидатуру с поста губернатора. Тогда, обещаю, такого больше не повторится.
Видео закончилось.
Председатель комитета сельского хозяйства сидел зелёный; кажется, ему было очень плохо.
– Григорий, если вам плохо, там дальше за дверью есть туалет.
Тот просто покачал головой.
– И это помимо расстрела нескольких десятков наших моряков, недалеко от Ладожского вокзала. Вы же помните, что мы уже потеряли Башню и Кировский завод. Эта банда захватывает все стратегические точки города. Почти вся железная дорога на юге города под ними. А вы хотите поставлять им ещё и еду. Ну уж нет, при мне такое не пройдёт!
– Вы, генерал, немного путаетесь. Не мы потеряли, а вы потеряли, – прервал молчание глава Комитета по чрезвычайным ситуациям.
– И вы, Александр, прекрасно знаете, почему. Все мои запросы в Москву на увеличение численности личного состава отклонены. Видите ли, у них слишком много бойцов на южном и восточном фронтах. Мы делам всё, что можем, и тут мне нужна поддержка остальных председателей. Вы же видите, Орлов ничего не делает, пляшет под дудку Власова, а у того чёрт знает, что на уме. Их дружба с Королёвым, ещё одним бандитом – вы не видите, к чему всё идет? Если ничего не предпринять, будет вооружённый захват власти, и вот такие вещи, – он указал на экран, – будут по всему городу. Ваши заигрывания с язычниками, поддержка либеральной политики Орлова приведёт к полному уничтожению и так полумёртвого города.
– Вы уже показывали это видео губернатору и остальным? – спросил Григорий.
– Ещё нет, сперва я хотел заручиться вашей поддержкой перед воскресным собранием.
– Мою поддержку вы получите, несомненно, так как наша работа тесно связана. Но пока совсем не ясен ваш дальнейший курс. Лозунги – это хорошо, но какие дальнейшие действия? Почему Москва внезапно решит дать вам новых солдат?
– Они тоже получат эту видеозапись. Не думаю, что президент обрадуется, узнав, что его подчинённые блокируют наши просьбы. Придётся прыгать через головы, как бы мне ни хотелось тревожить Москву нашими проблемами.
– Да, конечно, мы вас поддержим, но скажите одно. Вы точно уверены, что родоверы тоже замешаны в этом деле? – спросил глава сельхозкомитета.
– Если вы не заметили, на мотоциклах были такие же символы, что и у язычников. Мы можем посмотреть видео снова, рассмотрим всё повнимательнее.
– Нет-нет, я думаю, не стоит, я вам верю.
– Также с Кировского завода в языческое поселение прибыло около сотни рабочих. Они возводят новые дома, материалы для которых поставляет всем известный Баринов. Логотип его компании был несколько раз засвечен при поставке брёвен.
– Он тоже за них?
– Думаю, что это всё большая игра Власова. Он точно хочет что-то провернуть.
– Скажите, генерал, а если бы вам попался сын Баринова, его бы вы тоже повесили?
– А чем он отличается от остальных преступников? Мораторий на смертную казнь давно отменён, мы действуем строго по закону. На этом всё, коллеги. Надеюсь на вашу поддержку завтра. Олег, останься на пару слов.
Главы комитетов неспешно поднялись из-за стола и вышли, что-то негромко обсуждая между собой.
– Генерал, есть новости по Баринову-младшему, – сказал Олег, как только дверь закрылась.
– Чего же ты ждал? Говори быстрее.
– Сегодня утром возле их дома была суматоха, была слышна стрельба, охранники за кем-то гнались и не поймали.
– Продолжай.
– Есть вероятность, что Баринов снова сбежал из дома, и в этот раз мы знаем, куда он пойдёт.
– Похороны разве сегодня?
– Да, в десять утра.
– Это же через сорок минут! Почему ты ещё тут? Возьми новенького, ты должен с ним подружиться. Я знаю, что это человек Власова, но не понимаю, для чего так нагло и открыто.
– Вы уверены? Он совершенно не готов к подобным заданиям. Самый обычный человек с улицы, у него нет даже базовой подготовки.
– Серая мышь, да? Вот от таких только и жди беды. Кто знает, может, он тебе диск и положил.
– Я вас понял, генерал. У меня ещё кое-что. Капитан Драгунов хотел с вами встретиться.
– У меня нет времени на людей, чьи дети вхожи в преступные группировки. Пусть скажет спасибо, что я не отобрал у него квартиру в пользу семьи убитого патрульного!
– Генерал, но ведь это же ваш друг, как вы быстро…
– Не лезь не в свои дела, майор. Его сын оказался преступником, убийцей. У меня с такими разговор только один.
– Я понял.
Олег встал и вышел из кабинета.
Кабинет генерала находился несколькими этажами ниже кабинета Олега. Но для того, чтобы подняться, нужно было обойти северное крыло здания. Центральная лестница находилась в плачевном состоянии и была закрыта. Эта часть здания всегда угнетала своими тёмно-серыми полами, бесцветными стенами и тусклым светом лампочек. Чуть дальше находился изолятор для политических заключённых. Тут условия были куда лучше, чем в Крестах. Попасть сюда считалось привилегией.
В былые времена тут находилось несколько десятков людей – в основном, организаторы массовых беспорядков на улицах, те, кто осмелился поднять руку на власть в эти тяжёлые для города времена. Уцелевшие забились в норы, и только теперь, спустя четыре года, начали вылезать наружу. Но также из-за недостатка людей город потерял несколько стратегически важных объектов. Лахта-центр, который теперь все именуют Башней, заняли бездомные и основали там своё небольшое поселение со своими правилами и устоями. К слову, там был ставленник губернатора, они активно сотрудничали, но считались независимыми.
Куда меньше повезло с Кировским заводом, который несколько лет назад был захвачен бандой Короля под командованием Гробчака. Говорят, на нём трудились несколько тысяч подневольных работников. Завод выпускал, в основном, оружие и боеприпасы, активно сотрудничая с северными землями Германского союза. За эти годы территория банды разрослась, а людей генерала становилось с каждым месяцем всё меньше и меньше.
Олег зашёл в свой кабинет; на столе был небольшой беспорядок, хотя он помнил, что оставлял его в чистоте. Прямо на клавиатуре лежал белый конверт, на котором было написано:
«Майору Власову, лично»
Олег неторопливо повертел конверт в руках в поисках ещё каких-нибудь надписей, но ничего больше не нашёл. На листе внутри была всего одна строчка:
«Ознакомься с делом №43Р СС»
Подумав, Олег открыл сейф и спрятал конверт с письмом. Сейчас было не до этого. Нужно было ехать на кладбище. Внизу его ждала старая баклажановая «семёрка». В последний раз эта телега заглохла прямо на светофоре. Утром механики уверили, что машина должна поехать нормально. Другой, к сожалению, не было.
Олег снял трубку с дискового телефона и набрал пять цифр. Его ребята уже были на месте и ждали отмашки. Сам он планировал дожидаться у главного входа. Шансов было не слишком много: территория Смоленского кладбища была обширной, а людей мало.
***
Олег посмотрел на часы. Без четверти одиннадцать. Похороны должны были уже закончиться, но Сашу так никто и не обнаружил. Ветер гнал по небу серые тучи; по радио передавали, что к полудню начнётся дождь.
Антон сидел рядом и крутил в руках часы, тоже нервничая. Оба внимательно следили за главным входом, но никто не появлялся. Прогноз погоды кончился, и заиграла какая-то грустная советская песня о любви.