***
– Нашему любимому генералу, наверно, совсем не следует знать о твоём визите, верно?
– Здравствуй, отец.
– Мне интересно, зачем ты пришёл. Неужто наконец решил поддержать отца, уйдя от этого контуженого военного?
– Нет, я пришёл задать несколько вопросов.
– Почему ты считаешь, что я на них отвечу? – он продолжал сидеть спиной к столу, пуская дым от сигарет. – К тому же ты даже без записи, а у меня скоро приём иногородних послов. Я, знаешь ли, весь в делах.
– Эти вопросы касаются твоих людей.
– Вот как? А я надеялся, ты спросишь про свою мать, как она поживает, как её здоровье. Сколько ты к ней уже не приезжал? Несколько лет точно.
– Это наши с ней дела, давай ты не будешь в это лезть.
– Ты отказался от семьи ради своей войнушки, я прекрасно помню это. Ну и как тебе, нравится работать на генерала? Я слышал, ты уже майор. Поразительно: такой молодой, всего тридцать лет, а уже майор.
– Я не ради этого пришёл. Уже наслушался твоих нотаций в детстве.
– Ты у меня в гостях, сидишь в моём кабинете и будешь слушать то, что я говорю.
– Решил меня повоспитывать?
Отец наконец повернулся к нему. Олег невольно отклонился назад. Отца было не узнать. Он стал больше почти в два раза, поползли морщины по всему лицу, огромные веки давили на глаза. Он был слишком уставшим.
– Поверь, мне сейчас совсем не до этого, я тебя воспитывал до восемнадцати лет. Дальше ты уже рос сам, самостоятельный какой.
– Мы знаем, что вы связаны с Гробчаком и с Перуновым.
– Это официальные обвинения?
– Нет, это констатация факта.
– Я прекрасно знаю, что вы знаете. Потому что это я решаю, что вам можно знать, а что нельзя. А свои догадки ты будешь докладывать своему генералу, а не мне. Ладно. Хорошо. Допустим, ты прав, что дальше?
– К нам пришло видео, обращение к генералу.
– То, что они делают – это ужасно. Чёртовы язычники с украинским трезубцем. Ты думаешь, что это я приказал им разорвать человека?
– Значит, ты не отрицаешь, что видел это видео.
– Я тебя расстрою, сынок, но это видео уже есть в интернете. Мне уже пришло письмо из Москвы с вопросом: «Какого чёрта тут происходит?», представляешь? Я уже направил генералу московские рекомендации по улучшению обстановки в городе. Ты прекрасно знаешь, что это Кулаков потерял контроль над частью города. Ты прекрасно знаешь, что вся южная часть под Королёвым только из-за того, что ваш генерал принял ряд неверных решений. И ты пришёл обвинять меня в том, что это я организовываю нападения и разбой?
– Даже не пытайся. Хоть ты и мой отец, тебе рано или поздно придётся отвечать перед законом. Скажи честно, ты знал, что я буду в том поезде? Или тебе уже настолько наплевать на всё?
– Ты как всегда слепо упёрся и не видишь ничего, кроме своей правоты. Советую рассмотреть и другие варианты, копнуть глубже, подумать, кому это всё может быть выгодно. Смотри сам: ты там был не один. А теперь эти странные отношения между генералом и тем морячком, чьего сына повесили без расследования. А теперь ещё и странное дело, которое лежит у генерала в сейфе.
– Так значит, это ты отправил то письмо?
– Нет, это был не я.
– Ты знаешь, что это за дело?
– Я как-то раз держал его в руках, ещё не закрытым. То, какое заключение поставил врач, может перевернуть вверх дном всю текущую политическую ситуацию. Но, к сожалению, к сейфу генерала не подобраться даже мне.
– Если ты хочешь, чтоб я это сделал для тебя – даже не думай.
– Мне от тебя ничего не нужно. Ты сам ко мне пришёл. Просто кто-то дал тебе подсказку, наводку, где именно нужно копать. Ты же для этого сюда пришёл, верно? Услышать одобрение от своего отца?
– Мне твоё одобрение никогда не было нужно.
– Да, я вижу. Маленький мальчик заинтересовался, загорелся и не знает, как правильно поступить. Спустя столько лет ты решил наконец просто повидать своего папашу? Конечно, нет. Ты знал, за чем шёл. С одной стороны, непререкаемый авторитет начальства, с другой – нераскрытые тайны. Конечно, тебе интересно, потому что ты – моя кровь, и пошёл весь в меня. Всё, больше ничего не буду слушать. Иди, делай свою работу и не мешай другим.
Олег молча встал и вышел из кабинета. Он был одновременно зол и пристыжён. Отец был прав, его чёртовски заинтересовало это дело. А теперь ещё снова всплыла история генерала с капитаном.
От мыслей его отвлёк телефонный звонок. Звонил один из его бойцов, сказал, что Саша Баринов уже на подходе к Башне, и перехватить его не успевают. Нужно было срочно ехать туда. Вместе с ним отправилось десять человек с тяжёлым вооружением: переговоры с Хромым всегда проходили трудно. В Башне, в отличие от Сосновки, где, помимо сотни вооружённых боевиков, каждый второй имел оружие, было всего четыре десятка охранников. У города было с ними негласное соглашение от свободной торговли, соответственно, и на переговоры они шли куда охотнее. Поэтому Олег не стал рисковать людьми, отправляя их в Сосновку, но вполне мог угрозами получить от начальника Башни Сашу Баринова.
– Движение? Почему так долго? Я знаю про задержку, я спрашиваю, почему так долго реагировали. – Олег дослушал ответ и раздражённо ответил: – Напишешь объяснительную вечером. А сейчас поднимай солдат, и перекройте все подъезды.
Олег положил телефон на «торпеду» и завёл мотор.
– Баринов объявился?
– Подъезжает к Башне.
– Как вы его отслеживаете?
– Через спутник, конечно. Этот придурок таскает с собой телефон. Но аппарат старый, сигнал приходит с задержкой почти в час и не во всех районах. Рабочая территория едва покрывает центр. Поэтому не всегда успеваем.
Когда он приехал, у ворот уже стояло два военных грузовика – перекрывали въезд и выезд. У входа с ними спорил человек в сером костюме, Храмов Иван Андреевич – начальник Башни.
– Что вы себе позволяете, у нас договорённости с губернатором, немедленно уберите свои машины!
– Всем оставаться на местах, я приехал от генерала, гражданин Храмов. На вашей территории находится подозреваемый в убийстве одного из наших людей. Пройдёмте в ваш кабинет: чем быстрее мы решим вопрос, тем быстрее мои люди уедут.
Олег был всё ещё зол и вёл себя слишком резко. Храмов, как ни странно, хромал, и не успевал за Олегом, отчего тот злился ещё больше. Когда они вошли в кабинет, Олег уселся в одно из кресел и уставился на Храмова.
– Я боюсь, тут какая-то ошибка. Мы бы никогда не стали укрывать у себя убийц, у нас есть договорённость с губернатором.
– Вы наверняка слышали про тот случай с убийством патрульного, верно?
– Да, конечно.
– Подозреваемый – сын одного из кандидатов в губернаторы, Баринова Игоря. По нашей информации он приехал вместе с язычниками примерно полчаса назад.
– И чего вы хотите?
– Только одного: передайте нам его в течение часа, и мы уедем.
– Что я получу взамен?
– Взамен мы оставим вас в покое и разрешим дальше заниматься торговлей.
– Значит, вы намерены нарушить указания губернатора? У нас договор в письменном виде. Боюсь, вы сильно рискуете, угрожая мне.
– Я получил прямой указ от генерала Кулакова: доставить подозреваемого.
– Боюсь, у нас нет того, кого вы ищете. Ваша разведка ошиблась. Если вы в течение часа не уберёте своих людей от ворот, мы будем говорить на другом языке. Вы совершаете рейдерский налёт на наш город, и мне абсолютно всё равно, кого вы там ищете. Мы будем защищать нашу территорию в соответствии с законом, который, между прочим, разрешает использовать оружие при вторжении враждебных лиц на частную территорию. Вы же умный человек, майор. У нас несколько тысяч гражданских, а репутация вашего комитета оставляет желать лучшего. А тут такой громкий случай. Представьте ваше лицо на первых полосах всех газет и подпись: «Комитет безопасности напал на мирное поселение, нарушив указание губернатора». И это прямо перед выборами. Однако мы поищем вашего беглеца при условии, что вы выделите нам, м-м-м, допустим, тысячу двухэтажных коек. Нам не нужна роскошь – самые простые, десяток автобусов, обеспечение их бензином и, конечно же, два спецкомплекта вашей замечательной брони.
– Вы с ума сошли! Это невыполнимые требования.
– Тогда и ваши требования невыполнимы. У вас есть час, чтобы подумать. И думать вы будете за воротами нашего города, так что прошу покинуть мой кабинет.
«Это самый неудачный день, так ещё и ливень начался». С такими мыслями Олег вышел из башни. Он прекрасно понимал, что штурм ему никто не одобрит, и что он, скорее всего, упустит возможность поймать Сашу уже второй раз. Он позвонил генералу и сообщил требования Храмова, на что получил гневный ответ, что ничего подобного в жизни не будет и этот старый мешок с дерьмом ещё поплатится, когда генерал станет губернатором, но в конце смягчился и сказал, что готов предоставить только двухэтажные кровати, и то в количестве пятисот штук, так как больше у них не было.
Через полчаса к воротам подтянулась охрана Башни; кажется, Храмов не шутил. В перестрелку Олегу вступать совсем не хотелось, к тому же прогубернаторские СМИ наверняка придумают свою версию произошедшего. В воротах появился Храмов, один. Он покачал головой, развернулся и ушёл. Значит, уезжать нужно было и им.
– Патрули не снимать. Будем сидеть тут, пока он не выйдет, – сказал Олег в рацию, затем переключил частоту, зажал кнопку и спросил:
– База, что с сигналом?
– Он всё ещё на территории Башни. Сигнал показывает, что он прямо в ней.
– У Хромого небось сидит… – сплюнув от злости, ответил Олег. – Любое движение – сразу докладывай мне. И запустите наконец этот чёртов дрон!
***
Прошло два часа. За это время солдаты полностью обыскали несколько повозок, в том числе и язычников. Никто ничего не сказал, поэтому пришлось всех отпустить. Олег понимал, что Баринова могут держать там столько, сколько потребуется, но не мог ничего сделать. Только ждать.
– Есть движение. В сторону залива. Да, они в лодке, плывут в сторону ЦПКиО.