– Власов? – переспросила Жанна.
– Да, я тоже удивилась, когда услышала его фамилию, но отчество рассмотреть не успела, он быстро убрал ксиву. Наверно, однофамилец.
– Нет, это он и есть. Сын заместителя. Мутная история. Я слышала, что он учился на юриста, планировал работать со своим отцом, но что-то пошло не так, и он попал в комитет к Кулакову. Говорят, из-за девушки, – рассказала Жанна.
– Колечка я у него не заметила. – Алина сделала глоточек вина и поправила волосы. – Но, может, он его снимает?
– Тебе действительно это интересно? – усмехнулась Жанна. – Куда более важно то, для кого он хотел достать свои бумаги. Вдруг для отца? Если он придёт к вам ещё раз, сразу сообщи мне, хорошо?
– Без проблем, подруга. Мне кажется, он обязательно придёт. Я ему понравилась.
– Не глупи только, говорят, он – один из лучших сотрудников комитета, раскрутит тебя за секунду и не посмотрит, что ты жена председателя.
– А может, я этого и хочу? – подмигнула Алина и допила вино. – Ладно, Жанна, мне пора. Надеюсь, посидим ещё, мне тут понравилось.
Алина накинула на плечи красное пальто и поспешила к выходу, оставив Жанну наедине с документами.
Глава 24
После похорон Лиза не прекращала пить. Всю неделю капитан только и делал, что бегал за новой бутылкой. Повод был. С каждой новой попойкой Сергей всё больше не узнавал свою жену, но пытался принять, ведь понимал, через что ей пришлось пройти. Если сначала всё заканчивалось мирно, и супруги расходились спать, то позже Лиза начала закатывать пьяные истерики. Вот и в очередной раз, женщина, придя с работы (её где-то устроили уборщицей за пятнадцать тысяч), притащила две бутылки «Беленькой». Небрежно скинув ботинки, она недовольно посмотрела на встречающего её мужа.
– Я очень голодная, надеюсь, ты приготовил ужин.
– И тебе привет. Я только сам недавно приехал, искал работу.
– Да кому ты нужен-то, в свои пятьдесят. Можешь пойти уборщиком, только не к нам, не хочу видеть твою рожу ещё и на работе. – Лиза, уже слегка навеселе, швырнула куртку на небольшой пуфик и пошла на кухню.
– Ты же уже принесла с собой ужин, – заметил капитан, услышав звон бутылок.
Лиза проигнорировала его и полезла в буфет за стаканом. Трясущимися руками еле открыла бутылку и неаккуратно, разлив часть на стол, налила себе сто грамм.
– Ты не будешь? – она повернулась к нему, покачав бутылку из стороны в сторону. – Ну, нет так нет. Сам же потом побежишь за добавкой.
Капитан недовольно махнул рукой и полез за вторым стаканом. Боль от утраты сына до сих пор стояла, и только водка могла лишь чуть её приглушить.
– Поставлю макароны, раз ты ничего не приготовил. Я надеюсь, ты купил спички? Если нет, то останешься без еды.
От упоминания о еде у капитана заурчал живот. Последнюю неделю он ел только разваренные макароны без всего. Все деньги, которые у него были, он потратил на похороны, а новую работу ещё не нашёл.
Спички он купил. Капитан молча кивнул на один из ящиков и налил себе стакан. Пить не хотелось, но что-то заставило его взять стакан и опустошить его до дна. Поморщившись, капитан вытер рот и вышел из кухни на балкон. Несмотря на август, в восемь вечера уже было темно. Они жили на третьем этаже в старом дореволюционном здании, и балкон выходил на тихую улочку. Раньше, чуть левее от дороги, был небольшой сквер с детской площадкой.
Капитан вспоминал, как смотрел с этого балкона на своих детей. Они рано стали самостоятельными, и уже в семь лет капитан отпускал поиграть их на площадку. Там не ходили машины и было безопасно. Сейчас под сломанной горкой лежали кучи мусора, а на единственной лавочке лежало тело. Сплюнув от злобы, он вернулся на кухню за вторым стаканом.
Лиза вертелась у плиты, что-то напевая под радио. Капитан сел за стол и стал молча ждать ужин. Пока он о чём-то думал, перед ним неожиданно появилась тарелка.
– Макароны с «таком» тебя устроят? Это моё фирменное блюдо.
Стакан жены был пуст, и она уже более твёрдой рукой наливала себе и мужу по второму. Ели молча. Под грустную военную песню по радио.
Так прошёл вечер. Сначала они, как обычно, молчали, потом Лиза что-то спрашивала, а затем начинались пьяные взаимные обвинения.
– Мы не закончили, дорогая, ты так и не ответила, был ли у тебя кто-то.
– Это неважно уже. Я думала, ты умер.
– Кто это был? Я твой муж, я обязан знать! – Капитан стукнул по столу кулаком. Рядом с ним подпрыгнула полупустая бутылка.
– Ты обязан был приехать через полгода! Не упрекай меня за то, что я пыталась сделать жизнь нашего сына лучше, чтобы он не закончил так…
– Говори, кто это был!
– Да ты его знаешь, я думала, он позаботится о Пете. Думала, он возьмёт его туда, к себе…
– Не тяни!
– Мы переспали всего пару раз, ещё тогда, когда нас выселяли, он сказал, что ты погиб…
– Боже, как ты могла с ним? Он же… Он же мой друг! Был…
– Тогда Петя был важнее всего для меня.
– И…
– И ничего. Нас выселили, и больше я его не видела. А ты попробуй устроить детей в этом проклятом городе! Пока ты там развлекался, я пахала на заводе день и ночь, чтобы прокормить твою ненаглядную и нашего сына. Даже не говори мне, что я за кем-то там не уследила. Ты обещал, что приедешь через год, потом – ещё через год. А потом вообще пропал! Ну и как тебе? Понравилось? Сына повесили, дочь – шлюха, жена – алкоголичка! Я пыталась привыкнуть к тебе, но после всего, что мне пришлось пройти… Я тебя ненавижу! Уезжай обратно, откуда приехал, и оставь меня в покое. Лучше бы ты сдох на своей войне!
Капитан резко встал. В этот раз она действительно его довела. Он взял стакан и швырнул об пол. Лиза закричала и прямо босиком по осколкам побежала в комнату. Капитан постоял, подумал. Затем взял с собой бутылку, накинул пальто и вышел на улицу.
Капитан пьяным бродил по городу. Думал о жене. С ней после приезда они так и не спали, да и не хотелось. От той красивой молодой женщины осталась лишь расплывчатая тень да фотография в кошельке. Он не винил её, так сложилась жизнь. Но то, что он узнал сегодня, перевернуло всё. Конечно, и ему нечем было гордиться. За семь лет отсутствия он попробовал многих портовых девок. Семь лет довольствоваться одной лишь рукой было невозможно.
Капитан не понимал, куда он идёт и зачем. Наплевав на комендантский час, он думал о дочери, невольно представляя, как именно она радует людей. Ему стало грустно, что он не мог никак поменять прошлое. Ему обещали всего полгода, ведь уже скоро заканчивался его контракт. Он планировал уйти на пенсию, купить себе дачный участок где-нибудь под Лугой и ковыряться в грядках до смерти. Откажись он от той командировки, всё могло бы быть по-другому. И сын был бы жив. И дочь не вертелась бы на мужиках, а занималась достойной работой…
Капитан сел на лавочку и достал из внутреннего кармана пальто пол-литровую бутылку водки. В ней было выпито уже больше половины. Он грустно повертел её в руках и сделал пару глотков. Тёплая водка тут же попросилась обратно, но мужественный капитан, прокашлявшись, сохранил её в себе. Это был далеко не первый запой в его жизни. Служба в армии заставляла, даже, можно сказать, поощряла выпивку. Весёлые кутежи в начале девяностых превратились в крепкие запои уже в нулевых. Любой вопрос решался только за столом с водкой – иначе людей не понимали.
В командировке капитан тоже успел пару раз хорошенько надраться во время коротких простоев в порту. В море он держал в руках и себя, и всю свою команду. Но после приезда всё кардинально поменялось. Неожиданная смерть сына, история дочери, жена – всё навалилось разом. Одновременно. Со всех сторон.
Он прошёл по какому-то мосту, слегка пошатываясь. Впереди него стояли военные, дальше было не пройти.
– Эй, гражданским сюда нельзя. Мужик, да ты ещё и пьян! А ну вали отсюда.
Капитан молча поднял голову и попытался рассмотреть стоявших. Силуэты начали раздваиваться, но он понял, что перед ним молодой парень. Он нетерпеливо держался за кобуру.
– Я ещё раз повторяю, мужик. Тут гражданским не место, это частная территория. Если не покинешь мост, вызываем наряд, будешь отсыпаться в отделении.
– Послушай, сынок, – ответил капитан невнятно. – Сейчас, погоди, документы.
Капитан стал хлопать себя по карманам. В одном из них должно было лежать военное удостоверение. В правом кармане он нащупал какую-то книжечку и достал.
– Во, посмотри, – он сунул её охраннику.
– Ты чего мне даёшь, старик? Что это за дерьмо? Нахрена мне этот буклет?
– Буклет? – капитан удивлённо забрал книжечку обратно и присвистнул. – И правда буклет. Тогда в другом кармане.
В левом оказалось то, что нужно. Охранник настороженно взял документ и начал внимательно его изучать. Внезапно капитан вспомнил, почему оказался тут.
– У меня назначена встреча с Бариновым. Так, солдат, почему я не вижу твоих погон? Какого чёрта ты без формы?
– Одну секунду, товарищ капитан. Нас не предупреждали о встрече. Мы сейчас всё уточним.
Охранник достал телефон.
– Игорь Константинович, к вам на встречу пришёл капитан Драгунов. Не запланирована? Ну тогда мы… Да, Сергей Владимирович. Принял, запускаем.
– Вам повезло, Игорь Константинович в последнее время никого не принимает. Вот только пешком вы не пойдёте. Саня, подбрось капитана до Баринова, боюсь, он сам потеряется.
Один из бойцов раздражённо скинул карты и, отойдя от импровизированного стола в виде капота со словами «потом отыграюсь», пошёл заводить «уазик». Мотор страшно затарахтел. Охранник отдал капитану документы и жестом пригласил капитана сесть в машину.
До Баринова было ехать всего минут пять. Водитель остановился около двухметровых металлических ворот. Массивный забор окружал огромный приусадебный участок семьи Баринова. По территории ходили вооружённые охранники. У ворот его уже ждало двое. Водитель уехал, оставив их одних. Все молчали. Капитан ждал приглашения, у него слегка кружилась голова, и он прислонился к забору. Через минуту дверь дома открылась, и на порог вышел высокий красивый мужчина. Он выглядел уставшим, изо рта торчала только начатая сигарета. Он махнул рукой охранникам и не спеша пошёл по гравийной тропинке к капитану.