– Что же вам нужно от нашего комитета?
– У нас есть сведения, которые могут покончить со всем этим произволом. – Священник тяжело обернулся и крикнул в сторону двери. – Василий, входите.
Дверь слегка приоткрылась, и в неё протиснулся худой старик в грязном, чёрном балахоне.
– Василий, садитесь. Расскажите нашему гостю ту же самую историю, что рассказали сегодня утром мне и митрополиту.
Старик недоверчиво посмотрел на Олега, вздохнул и начал:
– Я служу Богу очень давно. Да, я не безгрешен, но старался честно отдавать всего себя церкви. Ваше преосвященство, – обратился он к священнику.
– Да, да. Как я и говорил, если ваши сведения помогут нам, нашей церкви, мы вернём вам ваш официальный сан. Лично митрополит наградит вас за помощь. Продолжайте, Василий.
– Вчера вечером я принимал исповедующихся. Моя церковь стоит на Апрашке, у нас нет нехватки прихожан, и слышу я многое. Вы даже не представляете, какие грехи мне приходится отпускать. Но этим людям действительно становится легче, я верю, что рано или поздно они исправятся, и Бог примет их. Вчера вечером, когда я со всеми закончил, ко мне подошёл молодой парень. Я сразу увидел, что ему больно, что ему нужно было поговорить. Я отправил своих помощников домой – не хотел, чтобы что-то его отвлекало. Он попросил исповеди. Сначала он рассказывал обычные вещи. Обычные, конечно, не для всех. Но я видел, что его беспокоит другое. Сперва он не хотел говорить, но тогда я сказал ему: если ты приходишь в дом Божий на исповедь, не смей обманывать хозяина его, ибо не получишь ты очищения, и не спадёт груз греха с плеч твоих. – Старик от волнения засунул в рот пальцы и начал грызть ногти. – Парень удивился, но по взгляду я понял, что вразумил его. И он разрыдался. Искренне. Я понял, что он действительно хочет смыть грязь грехов с себя и стал ждать, пока он расскажет всё. И он рассказал. Рассказал, что работает на язычников, в банде Гробчака. Я знал его и его банду, ведь он сам тоже не раз бывал у меня, спорил о том, чья вера сильнее, насмехался надо мной. Язычество крепко сидело у него в голове, и он вбивал эту чушь, которую проповедует Перунов, всем своим бойцам. Парень рассказал, что охраняет главный вход их станции, и иногда его отправляют в заброшенный район для поисков бездомных. Перед заданием в них пичкают первитин, поэтому всё осознание от происходящего приходит уже после. Бездомные нужны для опытов: на станции разрабатывается новая, усиленная формула первитина и дезоморфина. Перед уходом он сказал, что хочет всё остановить, что он знает, когда Гробчак снова приедет на станцию. Это будет рано утром через два дня, так он сказал.
– Постой. Ты хочешь сказать, что все наркотики производят язычники на Дыбенко? – уточнил Олег.
– Насколько я понял, да. Причём в большом количестве.
– Спасибо, Василий, вы можете идти, – прервал его священник. – Вас, наверно, уже заждались. Не боитесь, что вас там могут потерять?
– Я ещё не всё успел спросить! – возмутился Олег.
– Это всё, больше никакой информации нет. Обо всём остальном мы поговорим лично, без свидетелей. Вы свободны, Василий. Пётр проводит вас до выхода.
– Спасибо, Ваше Преосвященство. – Василий бросился в ноги и начал кланяться.
Епископ скривил лицо, но поднял бедолагу на ноги и проводил до двери.
– Итак, майор. Всю основную информацию вы услышали, теперь перейдём к догадкам.
– Вы уверены, что ему можно верить?
– Это уже вам решать, майор.
– Он же тот самый? Которого изгнали?
– Если информация окажется правдивой, мы обещали восстановить его церковный сан, а также объявить его настоятелем церкви на Апрашке. Он человек неглупый, знает, к чему всё это ведёт. Если вы закроете Гробчака и Перунова, это будет выгодно нам обоим. Скажу честно, вам – даже больше: за несколько дней до выборов накрыть лабораторию, поймать лидера преступной группировки. Какие рейтинги! А если Кулаков выиграет, кто знает, кого он поставит вместо себя во главе комитета? Мы не просто так обратились к вам, Олег. Потому что мы уверены, что вы сможете решить этот вопрос.
– Что будет дальше?
– На мой взгляд, без лидеров язычники разбегутся. Ваши солдаты заберут то, что принадлежит правительству: заводы, фермы, теплицы. Дальше церковь и армия рука об руку построят новый город. Подобно Христу, мы воскреснем на руинах. Прямо сейчас наше всеобщее благополучие находится в ваших руках, Олег. Устраните заразу, и город расцветёт. Вопрос в том, верите ли вы?
Олег покинул церковь в задумчивости.
Вслепую идти на станцию было нельзя. Если к отцу Василию пришли вчера, значит, Гробчак приезжает на станцию послезавтра рано утром. Олег уже слышал кое-что от своих информаторов про станцию. Её торжественно открыл глава Комитета по сельскому хозяйству вместе с Перуновым. Начались официальные поставки местных овощей на рынки. Товарооборот увеличивался, потому что язычники привлекали всё больше и больше людей на свои теплицы. Они были в своём роде монополистами в этой сфере, Москва не могла конкурировать с ними по качеству, лишь по объёму, а тухлятину есть никто не хотел.
С одним из своих информаторов он и хотел свести Антона. Нужно было провести небольшую вылазку, узнать, сколько человек на станции и что она из себя представляет. А по возможности найти лабораторию и при этом не попасться. Со своим информатором он познакомился не так давно. Олег спас его от тюрьмы, но взамен предложил поработать на комитет. На Новочеркасской как раз начали появляться первые проводники до станции язычников. Туда ездила всего одна грузовая дрезина раз в день. В отделе электроснабжения и транспорта не смогли согласовать продолжение маршрута метро на восток, поэтому приходилось добираться до станции пешком. Там и осел информатор, жил прямо на станции и водил людей по тоннелям за деньги. Но нужно было звонить генералу, согласовывать.
– Товарищ генерал, есть новости. Нашли, где наркоту делают: на одной из метростанций, у язычников, на востоке. Послезавтра у них встреча, Гробчака и Перунова сразу накрыть можно.
– Я дам тебе тридцать человек. Лучшие бойцы. Позвони в архив, нужен точный план станции. Подземка – место узкое, можно сразу с трёх сторон накрыть.
– Хочу на разведку сходить, посмотреть, что там. У меня там есть информатор, может провести без подозрений, пусть посмотрит. Возьму с собой Антона.
– Я так понял, хочешь проверить в деле нашего лучшего бойца? – съязвил генерал.
– Пора дать парню шанс, как вы думаете? Риск почти минимальный, на станции рынок, людей всегда много. Посмотрит, что к чему.
– Это твой человек, поэтому решай сам. В общем, даю распоряжение. Послезавтра у тебя будет тридцать первоклассных бойцов. Хоть одного потеряешь или же мне живыми этих чертей не доставишь, пойдёшь под трибунал первым. Сам знаешь, инициатива наказуема. После твоего провала с Бариновым и смертью гражданского ты должен быть благодарен, что всё ещё работаешь у меня.
Глава 26
Когда Антон с Олегом приехали на станцию, информатора не оказалось на месте. Он был местным проводником. Последняя остановка поезда была на Новочеркасской, дальше приходилось идти только пешком.
– Не ходил никогда по тоннелям? – спросил Олег у Антона.
– Один раз приходилось, в том году поезд встал в перегоне. Хорошо, недалеко от станции, но пришлось идти пешком. Неудобно – под ноги смотреть постоянно, хоть и подсвечено.
– А тут три станции, осилишь?
– Да должен.
Через двадцать минут из тоннеля вышла небольшая группа людей. Один из них, высокий мужик с длинной бородой, в чёрном плаще, собрал со всех денег, попрощался и пошёл прямо к Антону. Одежда была изрядно изношена и воняла грязным телом и сигаретами.
– Какие люди! Что-то вы рановато. Ну ладно, не обижайся, извини, что так долго, работа! – информатор подошёл к ним и сел рядом на скамейку. – Фонарики взяли? Без фонарика в тоннеле делать нечего.
– А разве тоннель не подсвечен? – спросил Антон.
– Ага, особенно на станциях, которыми не пользовались тысячу лет. Иди, посмотри, вон в том ларьке, повезёт, если за «косарь» найдёшь. Старый папаша торгует всякой техникой. И батарейки не забудь.
Антон посмотрел на Олега. Тот кивнул, поэтому пришлось встать и идти. Посередине станции стояли несколько ларьков. Один из прилавков был накрыт плотной прозрачной плёнкой, под которой лежала разная мелкая техника. В одной коробке были свалены наручные часы, в другой были батарейки разных размеров, в третьей среди разного нерабочего хлама виднелись два фонарика. В глубине палатки, прислонившись к стене, сопел старый лысый мужик.
– Почём фонарики, отец? – громко спросил Антон. Старик резко дёрнулся и чуть не ударился головой.
– Чего так орёшь? – недовольно пробубнил он.
– Полчаса уже докричаться не могу.
– Хорош гнать! Я слышал, что ты только что подошёл. Чего надо?
– Фонарик и батарейки к нему. Вон тот, который больше должен подойти.
– Ручной тебе не по карману, – ответил продавец, осмотрев Антона. – А вон тот, маленький, налобный, за восемьсот отдам. К нему две таблетки, итого тысяча, деньги вперёд.
– А если не работает?
– Значит, тебе не повезло, парень, у нас тут гарантийный талон не выдают.
– Чёрт с тобой. Давай его и четыре батарейки.
– Ого, сегодня богатый клиент? – ухмыльнулся продавец. – Ладно, скину сотню. Ты же наверняка на Дыбенко? О, тебя там обдерут до трусов, давай, с тебя тысяча сто.
Старик довольно потянулся за деньгами, отдал фонарик с батарейками и отправился дальше спать.
– Как тебя до сих пор не обокрали? Ты же постоянно спишь.
– Я-то, может, и сплю, но Большой Брат – нет, – он указал на угол палатки, где под самым потолком висела маленькая камера. – Будущее уже наступило, парень.
Антон вставил батарейки и, убедившись, что всё работает, вернулся на скамейку. Там о чём-то увлечённо разговаривали Олег с информатором.
– То-то же. В тоннель и без фонаря… Долго ходишь, чего ты с ним возился? Не хотел продавать? А, неважно. Придётся ускориться, нам и так топать часа два, а если ты т