ормоз, то и три.
Антону этот парень не нравился. Слишком наглый. Но он ничего не говорил, потому что рядом был Олег. Проводник развернулся и поспешил к тоннелю. Аккуратно спустившись, он что-то сказал двум охранникам и, включив фонарик, вошёл в тоннель. Антон и Олег поспешили за ним.
– Я там много раз был. Да что там, каждый день по несколько раз хожу туда-сюда, – начал рассказывать проводник. – Ничего особенного: рынок небольшой, несколько вагонов, на входе блокпосты, сейчас дойдём, сами всё увидите. С недавних пор со станции приходят грузовые дрезины с овощами, мясом и шкурами. После того как язычники осели на Дыбенко, покупать товары стало куда доступнее. Они ж раньше только поверху повозки возили, а теперь и под землёй.
– А почему мы не поехали на дрезине? Уверен, можно было бы договориться, – спросил Олег.
– А пришлось бы ждать до вечера. Они катаются раз в день, утром везут товары до Садовой, а вечером обратно. Да ты не переживай, тут спокойный перегон. Да, возможно, темновато, но спокойно. Познакомлю тебя с одним мужиком. Славный малый, хоть и язычник. Ты не подумай, мне-то всё равно, во что он там верит. Короче, он говорит, что работал раньше в метро машинистом – мало ли, понадобится информация? Ты же не только за мехами для генералов? – проводник обернулся и подмигнул. При слабом свете фонаря его взгляд казался безумным.
Антон промолчал, и они дальше пошли в тишине. Тоннель был слабо подсвечен одинокими лампочками через каждые сто метров, поэтому фонари очень пригодились. Чем ближе они подходили к следующей станции, тем сильнее пахло человеческими нечистотами. На подходе к станции «Ладожская», прямо на лестнице на платформу, сидели двое, одетые в грязную одежду. Когда Антон прошёл мимо «жителей», один из них схватил его за руку и начал что-то просить.
– Руки прочь, отребье! – гаркнул информатор. Тот тотчас убрал руки и, вернувшись в свой угол, начал что-то бубнить. – Мужики, следите внимательнее, эти обдолбыши любят лазить по карманам. Надо быстрее пройти эту станцию. – Информатор поспешил дальше в тоннель. – В этом отстойнике нам делать нечего. Тут подыхают те, у кого больше нет сил для работы на язычников. Остальные работники держатся в основном на Большевиках, там вполне нормальная станция.
– А что это с ними? Такие странные все, – спросил Антон.
– А потому что сидят на дезоморфине. Ну, точнее, как сидят. Уже отсидели своё, денег нет, вот и последние деньки доживают. Никто с наркоманами дел иметь не хочет. У них ломка вечная, работать не могут. Даже язычники, которые как раз их-то и подсадили на это, от них же сами и отказались. Сколько времени прошло, половина должна была от голода помереть, но некоторых я уже тут по несколько месяцев замечаю. Поговаривают, они питаются своими мёртвыми «коллегами», ведь тела никто так и не находил.
– Да ты прикалываешься! Все же знают, что слухи про каннибалов – просто слухи, – удивился Антон.
– Как знаешь. Да только когда хотели трупы сжечь, чтоб заразы никакой не распространилось, то ни одного не нашли.
– Так может, они просто ушли со станции?
– Может, и так. Но на Новочеркасской точно никто не появлялся. Возможно, их язычники забирают на опыты. Про подземку всегда рассказывали много ужастиков. Особенно чётко истории всплывают, когда ты находишься в тёмных коридорах. Слышали про Ужасного работягу?
– Ты уверен, что сейчас время для таких историй? – спросил Олег.
– А я не только слышал – видел его. Один-единственный раз, на синей линии. Я тогда был молод, ходил студентом. Начало девяностых было. Золотое время – расцвет! Так вот, ехал я домой от друзей. Почти ночью, еле успел на последний поезд. С севера нужно было на Московскую, я там жил. Мы с ребятами выпили тогда хорошо, у Славика день рождения был. Юбилей – двадцать лет. Но меня тогда уже отпустило. Так вот, спускаюсь на эскалаторе. Один был, вокруг никого. И чёрт дёрнул меня обернуться! Стоит. В своём грязном оранжевом комбинезоне. Стоит и смотрит мёртвым взглядом. Всего ступеней на десять выше меня. Я тут же протрезвел, был наслышан про эти истории. А он стоял и продолжал неподвижно меня рассматривать. Я не заметил, как кончился эскалатор, запнулся и грохнулся на пол. Обернулся снова, а тот медленно спускается вниз. Стало так страшно, и я побежал, благо поезд стоял. На станции, как назло, никого. Я успел добежать до первого вагона, а поезд всё стоял, как будто специально ждал, когда он дойдёт до меня. Я уже думал: всё, закончилась моя история, ведь обычно все, кто с ним встречался, либо погибал, либо сходил с ума. Но наконец раздался спасительный голос и двери закрылись прямо у него перед носом. Он остановился и продолжал смотреть на меня. Говорят, он до сих пор бродит по метро в поисках новой жертвы.
– Прекрати, а то мой напарник прямо тут наложит! – усмехнулся Олег. – Ты расскажи лучше, зачем язычникам нужны эти наркоманы?
– Ты серьёзно сейчас спрашиваешь? Ты же мент, мать его. Это же бесплатная рабочая сила. Каждый день по несколько грузовых вагонов собрать. Они им дозу, а те и пашут по двенадцать часов. Вы бы больше подземными делами интересовались, товарищ майор.
– Тише ты, сдурел? – возмутился Олег.
– Да тут нет никого… В общем, у них всё ловко устроено. Рабочие есть, плюс мы за небольшой процент им покупателей водим. Тут по прямой километров шесть, в темноте дай бог часа за два успеем пройти, это если группой. Комитеты не согласились пускать к ним поезд, сам знаешь, поэтому пока что так. На их рынке всё намного дешевле, чем в городе, даже с платным переходом.
– А самим нельзя? Без проводников.
– Можно. Некоторые два-три раза с нами походят, а потом уже сами. Но многие ходят с нами, считается, что так надёжнее, ведь у нас есть пушки, – информатор похлопал себя по карману. – Только нам можно их таскать на станции, ну ещё и военным, разумеется.
– Так вот зачем эта сказка про каннибалов, – улыбнулся Антон.
– Дружище, они и правда существуют! Ну а в целом, это довольно выгодное дельце. Группу из трёх человек собрал, в обе стороны – тысяча двести есть. Иногда, если не лень, можно два раза в день сгонять, тогда вообще шикарно. Тут для нашего брата даже магазин открыли с алкашкой, чтобы мы лишний раз из подземки не поднимались. Но в этом, конечно, и минус есть. Некоторые начинают подсаживаться на наркотик. Денег порой девать реально некуда, ведь живём мы прямо в метро. Мы много за этот год хороших парней похоронили. – Информатор глубоко вздохнул и удалился в свои мысли.
На станции «Проспект Большевиков» было куда светлее. На самой платформе, на месте, где раньше стоял киоск «Первая полоса», горел большой костёр. Вокруг него стояли скамейки, люди о чём-то оживлённо разговаривали, а кто-то негромко пел песню группы «Кино» под гитару.
– Тут привальный пункт. Не всем даётся весь путь целиком. Я надеюсь, вы не устали? Чем раньше закончим, тем раньше вернёмся назад.
– Всё нормально, пошли дальше.
– Осталось полчаса идти, а если ускоримся, то минут за двадцать успеем. Там тоннель посветлее, язычники немного постарались.
Когда подходили к станции «Улица Дыбенко», их на несколько секунд ослепил яркий луч прожектора.
– Сейчас не дёргайся, – шепнул информатор. – Обыщут на наличие оружия. Это у них стандартная процедура.
Навстречу им вышли двое мужчин с автоматами. Один из них поднял руку и помахал, приглашая подойти ближе.
– Цель визита? – на весь тоннель спросил один из них. Он был молод и высок, как минимум на голову выше Антона. На его шее висели два амулета со странными символами, но в остальном он выглядел как обычный военный.
– Мы на рынок, – отозвался информатор.
– А, это ты? Сегодня же был уже. Что за срочные дела? Неужели уже кончилось? – удивился охранник.
– Клиентам срочно надо.
– Понимаю, – охранник неприятно ухмыльнулся. – Правила знаешь: пушку в ящик, талон, так и быть, дадим. А вас, клиенты, мы хорошенько обыщем, – первый охранник кивнул второму, и тот начал ощупывать все карманы, прошёлся по рукам и ногам.
– А это что? – спросил охранник, вытаскивая из портфеля Антона бутылку, завёрнутую в марлю.
– Это для Ярика. Ты знаешь, он такое любит.
– Ладно, чисто, можете идти, – и, обернувшись, крикнул: – Свет!
Прожектор погас. Блики от него стали пропадать, и Антон увидел высокие металлические ворота. Большой фонарь висел прямо под потолком. За воротами, на мешках с песком, которые небрежно лежали вдоль стены, о чём-то весело разговаривали ещё три вооружённых парня.
Станция была хорошо освещена и разительно отличалась от всех остальных, которые видел Антон. С правой стороны отдельно стояли два вагона, изрисованные символами, сильно похожими на те, что Антон видел у охранника на амулетах. На месте сидений вдоль дальних окон стояли прилавки с мясом, шкурами и овощами.
Людей было немного, в основном все толпились у прилавков. В самом начале станции, где четыре эскалатора поднимают пассажиров в город, стояла деревянная постройка. Она полностью перекрывала подход к эскалаторам. По краям, на деревянных вышках, было установлено ещё два прожектора. У каждого за мешками из песка стояло по одному вооружённому охраннику. Антон насчитал шестерых. Двое наверху и четверо дежурили внизу у единственной двери. Его заинтересовал отдельно стоящий вагон с противоположной стороны станции. Все его окна и двери были закрыты металлическими пластинами, кроме одной, самой дальней.
– Ты знаешь, что в нём? – спросил Антон, кивнув на вагон.
– Если не хочешь проблем, то лучше не подходи туда. Эти язычники установили свои порядки. Если не хочешь к ним в клетку, лучше помалкивай и не подходи к их вещам.
– А как часто тут стреляют?
Информатор обернулся и, прищурившись, посмотрел на Антона.
– Тогда ты точно живым не уйдёшь, а ещё и меня прихватишь за собой.
Они вышли к краю платформы и пошли вдоль палаток к противоположной стороне. Последняя была чуть больше остальных и издавала приятный травяной аромат. За прилавком стоял усатый мужчина и что-то писал в небольшом блокноте. За ним стояли стеллажи с разными бутылками.