— Нет.
— Что на нем было? Шапка? Солнцезащитные очки?
— Шарф, обмотанный вокруг шеи, под самый подбородок, концы заправлены в куртку. Из синели темно-карамельного цвета.
— Перчатки?
— Не знаю. Может быть, войдем внутрь?
На встречной полосе, за восемьсот метров от банка, Фроули увидел синие мигалки патрульных машин. Автомобили расступались перед ними.
— После вас, — сказал Фроули.
Внутри банк был по-старомодному красивым, хорошо обставленным, с приглушенным светом. Отдел по работе с клиентами был отгорожен в центре низкой стенкой с деревянными планками и двустворчатой дверью по пояс. Настольные лампы с зелеными абажурами освещали квадратные мониторы компьютеров. По задней стене тянулся ряд окошек — кассы и обменник.
Посетители и работники умолкли, повернувшись к управляющему и расфуфыренному агенту ФБР. Кассиры вышли из своих кабинок, чтобы встать рядом с коллегами у крайнего окошка справа.
— Сделайте объявление, — подсказал Фоули.
— Да, — согласился управляющий. — Э-э-э… друзья. Печально, но факт. У нас только что произошло ограбление и…
Все хором выдохнули.
— Да. Боюсь, что именно так. Поэтому мы приостановим нашу работу минимум на час. — Он посмотрел на Фроули, ища поддержки. — Или два. Возможно, немного дольше. Прошу вас задержаться здесь на несколько минут. Затем мы вас отпустим.
Фроули попросил всех, кто видел, как грабитель выбегал из банка, поднять руки. Но это ничего не дало. Клиенты обычно не догадываются, что в банке грабитель и что он передает записку в одну из касс, и понимают это, только когда управляющий запирает дверь.
Дино прибыл одновременно с полицейскими; он пожал патрульным руки и деликатно отвел их в сторону, чтобы они не стояли на дороге. Управляющий проводил Фроули в задние помещения, к кассам.
— Система видеонаблюдения или снимки?
— Что? — не понял управляющий.
— Замкнутая система видеонаблюдения или… — Фроули поднял голову и нашел ответ на свой вопрос. Видеокамеры были прикреплены слишком высоко под потолком. — Эти наверняка только поля шляпы засняли, — сказал он, указывая вверх. — Высота два тридцать — это предел, проследите, чтобы их опустили. Они замедляются до шестидесяти кадров после сигнала тревоги?
— Я… не знаю.
Остальные стояли кучкой рядом с кассиршей из правой кабинки, гладя ее по плечам и спине. Азиатка лет тридцати пяти. Скорее всего, вьетнамка. Слезы капали с ее округлого подбородка и оставляли следы на розовой шелковой блузке. Голые коленки подрагивали под тонкими нейлоновыми колготками.
Верхний ящик кассы был открыт, в ячейках лежали деньги.
— Сколько он взял? — поинтересовался Фроули.
Женщина с длинной седой косой ответила:
— Нисколько.
— Нисколько? — удивился Фроули.
— Она замерла. Стажерка. Второй день работает. Я смотрю — что-то у нее случилось, увидела записку, ну и нажала на тревожную кнопку.
Записка лежала в окошке. Белая бумажная салфетка с каракулями, смятая, словно любовное письмо, которое долго держали в потной руке.
— Вы ее не трогали?
— Нет, — ответила вьетнамка. — А нет, трогала, когда он только протянул мне ее.
— Он был в перчатках?
— Нет, — ответила старшая кассирша.
— Кто-нибудь видел оружие?
Вьетнамка покачала головой.
— Он сказал — бомба.
— Бомба? — переспросил Фроули.
— Бомба, — повторила старшая кассирша. — У него была сумка на плече.
Записка была написана неровными косыми каракулями: «У меня БОМБА! Положите ВСЕ ДЕНЬГИ в мешок». Дальше — крупными буквами: «ПОЖАЛУЙСТА, НИКАКИХ СИГНАЛОВ ТРЕВОГИ И ПРОЧИХ ВЕЩЕЙ!!!»
Слово «пожалуйста» бросилось Фроули в глаза.
— Сумка?
— Вроде дорожной, — ответила старшая кассирша. — Простецкая такая. Серая.
Фроули, вынув свою ручку с колпачком, перевернул ею записку. На обороте обнаружился знакомый розово-оранжевый логотип кафе «Данкин Донатс». С внешней стороны окошка, словно посетитель, появился Дино.
— От нее еще идет кофейный запах, — заметил он. — Кафе тут как раз через дорогу, правда, девушки? Их стену видно из окна, так?
Они кивнули, что-то неразборчиво промычав.
— Он зашел в кафе и написал записку, — предположил Фроули, — потом перешел улицу, сжимая лежавшую в кармане салфетку…
— Может, минутный порыв, — предположил Дино. — Не наркоман.
— И не бомбист. — Фроули повернулся к вьетнамке. — Тут в записке говорится про мешок. Это тот, в котором лежала бомба?
Стажерка всхлипывала.
— Нет, этот белый был, мусорный. Он его с собой забрал.
— И просто ушел? Вышел через дверь?
Она обернулась на старшую кассиршу.
— Мне в туалет надо.
— Распсиховался он, — сообщила Фроули старшая кассирша. — По-моему, из-за того, что я его заметила. Он прям развернулся и убежал.
Фроули посмотрел на Дино.
— Парню деньги были нужны, по-срочному.
Дино кивнул.
— Отсюда же трамвай ходит.
— Какой тут банк ближайший? — спросил Фроули у старшей.
— Э… еще одно отделение «ЗаливБанка». На площади Вашингтона.
— Дамы, мне нужен их телефон, pronto,[44] — проговорил Дино.
Фроули прошел мимо старшей кассирши к открытой бронированной двери.
— Шапка? Пиджак? — спросил он через плечо.
— Панама, — ответила она. — С каким-то гольфистским логотипом сверху. Куртка короткая, в обтяжку. Тепловата для весны, но не из дешевых. Темно-зеленая. Он был хорошо одет.
— Дино! — позвал Фроули, убегая.
Тот помахал ему, снимая трубку.
— Беги, беги.
Фроули остановился на мокром тротуаре. Рядом стоял «Таурус» Дино с включенными мигалками. Патрульные перекрыли улицу со всех сторон.
По склону, лязгая, взбирался трамвай. Кроме него, все вокруг оставалось неподвижным. Фроули перебежал через дорогу, чтобы успеть до его отхода, и сунулся в открытую дверь.
— Поезжайте прямо через площадь Вашингтона, — велел он жевавшему зубочистку вагоновожатому.
Тот с подозрением посмотрел на удостоверение.
— Что-то значок у вас маловат.
— Мне хватает. — Фроули впервые командовал транспортным средством. — Вперед.
Вагоновожатый задумался, потом пожал плечами и закрыл дверь.
— Да мне-то что.
Трамвай прорвался через толпу гудящих машин, набрал скорость после перекрестка и поехал на всех парах мимо бутиков, роскошных кондитерских, магазинов электроники, жилых домов.
— Ну и много зашибаете там? — поинтересовался вагоновожатый.
— А? — Фроули стоял рядом с ним, держа в руке удостоверение. Сердце у него колотилось. — Думаю, меньше, чем вы.
— А внеурочные есть?
— По закону десятичасовой рабочий день.
— А я думал, вы, ребята, умнее.
Вагоновожатый просигналил, проезжая мимо ожидавших на остановке дождевиков и зонтов.
— Ой, что это вы! — удивилась женщина за спиной Фроули. У ее ног, словно спящие собаки, лежали пакеты с покупками.
— Теперь ФБР у руля, мэм, — ответил вагоновожатый.
Они проскочили еще одну остановку, и толпа ожидающих проводила их целым лесом неприличных жестов. Вдруг дорожка по правой обочине пути ушла в сторону, взобравшись вверх, на холм.
— Опа! Куда это она?
— Не волнуйтесь, вернется. Слушайте. Вам надо профсоюз организовать. Каждый американец имеет право на это.
— Да, я запомню, — ответил Фроули, вглядываясь в улицу. — Где же эта чертова площадь Вашингтона?
— Следующая остановка площадь Вашингтона! — продекламировал вагоновожатый.
Дорожка на обочине снова спустилась с холма, поравнявшись с трамваем. Воссоединившаяся трасса уперлась в следующий перекресток. Фроули увидел бело-зеленую вывеску «ЗаливБанк» на углу справа. Трамвай притормозил, завизжав и заставив прохожих обернуться, а один мужчина в зеленой куртке, бежевом шарфе и панаме, выходивший из банка с дорожной сумкой на плече, так просто остолбенел. В руках он нес белый мусорный мешок.
По роду деятельности Фроули в основном выезжал на места происшествий. За восемь лет он ни разу не видел грабителя в деле.
— Открывай! — крикнул Фроули, стуча по двери.
Вагоновожатый открыл еще на ходу. Фроули спрыгнул, бросился с места бегом, перескочил через перекресток, лавируя между машинами. Полы пиджака хлопали по бедрам.
Подозреваемый прогулочным шагом двинулся в переулок, словно не замечая, что ему кричат «эй!» и что за ним бегут. Машина перерезала путь Фоули, и ему пришлось обогнуть ее. Он перехватил подозреваемого у дальнего тротуара.
Вблизи мужчина оказался вполне обычным, совсем не злодейского вида: обычный нос и обычный рот под полями панамы, укрывавшей его от дождя. Большие солнцезащитные очки, шарф темно-карамельного цвета обмотан вокруг шеи. Удобные кроссовки, вельветовые брюки и серая дорожная сумка — как-то оно не сочеталось. Нетипичный наряд для записочника. Фроули подошел так близко, что мог разглядеть пятидесятки, наэлектризовавшиеся и прилипшие к белому полиэтилену пакета, который болтался в левой руке преступника.
— Стоять! — крикнул Фроули, выставив одну руку; другой он ухватился за рукоятку пистолета в кобуре. Куртка подозреваемого была застегнута под горло. Любое движение оказалось бы неуклюжим. — ФБР, — с удовольствием объявил Фроули. Подозреваемый остановился перед ним в легком тумане измороси.
Где-то под одеждой мужчины раздался щелчок, похожий на запал. Фроули вспомнил, что грабитель говорил о бомбе. И в следующую секунду тротуар стал ослепительно красным.
Фроули качнулся назад, полагая, что мужчину разнесло на куски. Он сильно ударился о тротуар. Шею как будто охватило огнем. В глазах защипало. Фроули поднес руку к лицу и увидел, что она в чем-то красном.
Он попытался сесть, легкие отказывались дышать. Сквозь щелочки прикрытых глаз Фроули увидел, что подозреваемый отшатнулся и сошел с тротуара. Что-то бросилось ему в лицо, как окровавленная птица, он отмахнулся. Потом еще и еще, прилипло к руке. Серо-зеленое и красное.