— Я с ним это обсудил, — отозвался Дуг. — Он знает, что с этим делать.
— Ты знаешь, что с этим делать. Вон Глоунси тоже знает, что с этим делать. А вот насчет Монсеньора я бы не был так уверен.
— Фишка вот в чем. — Дуг повернулся к ним лицом. — Орудовавшая в окрестностях команда Бухарика была нашим прикрытием. Они же все до крошки собирали, что было, потому что хотели в гангстеров поиграть, и жадность обуяла. А мы потихоньку делали свое дело в их тени — это ж просто отпуск на Таити был. Такую ширму фиг купишь. Но теперь их взяли. А фэбээровцы видят, что дела продолжают делаться. Колесики вертятся. И теперь они занялись нами.
— Фэбээровцы? — поразился Глоунси.
Дуг изумленно кивнул, словно говоря: «Ясное дело!» — и продолжил:
— Это не значит, что они раньше и не подозревали о нашем существовании. Просто так близко не присматривались. Может, теперь присмотрелись, потому что возможность есть. Меня другое тревожит — почему именно Дез? Он единственный из нас, на кого ничего нет.
Джем поставил ногу в высоком незашнурованном кроссовке на сваю и повернулся к гавани с таким видом, словно она принадлежала ему.
— Значит, теперь мы лидеры.
Дуг смерил и его тем же взглядом: «Ясное дело!»
— Только эту вакансию мне бы меньше всего хотелось занимать. Нам на передний край не надо и внимание к себе привлекать не стоит. Мне нравится, когда мы идем вторыми, в кильватере какого-нибудь идиота, который хочет быть первым.
— Второе место? — заворчал Джем, словно Дуг оскорбил его.
— Малыш, тут финиша нет. И трофей, он вон он, в том, что мы тут ходим, с денежкой в кармане, свободные, как ветер. Ты не знал, что ли?
— Я про то, что первый — он всегда первый. — Джем пожал плечами. — Да, лучшими быть отстойно, но теперь мы ими стали.
К ним подошел турист-иностранец с жутким акцентом, путеводителем и женой в панаме. Они искали Фанейль-холл.[65] И Джем не удержался от своей любимой шутки, направив их в сторону улицы Челси, вверх по склону.
Глоунси украдкой повернулся к Дугу.
— Как думаешь, они близко к нам подобрались?
— Может, вообще не подобрались. Может, только Дез их интересует. А может, уже и за домами нашими следят, и за тачками — фиг знает. Может, сейчас засели на какой-нибудь крыше и смотрят.
— Значит, дальше начнутся повестки и все такое?
— Им ничего особенного не требуется, чтобы начать разнюхивать. Ни повода, ни ордера особого. Сначала будут прослушивать, чтобы прикинуть, кто есть кто и что у нас за дела. Как разберутся, где искать и что, — тогда начнут действовать законными методами, бумажки там всякие выписывать и строем войдут в Город.
Глоунси на мгновение задумался — картинка не для слабонервных, потом наклонился ближе к Дугу.
— А может, типа, камеры в спальне и всякое такое дерьмо?
На секунду Дуг не удержался и представил, как Глоунси и Джоани перепихиваются в постели.
— Я тебе, малыш, так скажу: у этих ребят работенка не сахар.
Джем вернулся, по-прежнему бормоча что-то о Дезе.
— Чертов Крестный отец, дальше собственного носа не видит. Разгуливает, набив карманы нашими долями. Бесит это меня, до усрачки бесит.
— Говорю же, мы с ним все обсудили, — ответил Дуг. — Это ведь он того парня срисовал, не забывай.
— Вот поэтому в кинотеатр надо идти, — настаивал Джем. — Всю картинку им собьем, если они за нами следят.
Дуг повел плечами.
— Может и так.
— Ну е-мое, — возмутился Джем. — Дуглас. Ну че ты? Из-за этих уродов сдуешься?
— Думается мне, надо нам чуток притормозить.
— Мать твою… да ни за что.
— Заляжем на дно ненадолго.
— Да с какого хера? Обойдемся без Монсеньора. Кассу взять — тут ведь в телефонный распределитель лезть не надо. Никакой технической фигни. Будем как настоящие три мушкетера.
— И на сколько? — спросил Глоунси у Дуга.
— Слушайте, — начал Дуг, — если у вас обоих не занычено на черный день в ящике для носков, я вам очень сочувствую.
— Дело ж не в жадности, — парировал Джем. — Просто вижу, что верняк, жалко упускать.
«Интересно, что ты там такое увидел, кроме того, что я вам показал?» — задумался Дуг.
— Ну что ты вечно спешишь, как на пожар?
Мимо них прошел экскурсовод, одетый, как Пол Ривер, и кивнул им.
— Почему? Да потому что я вечно был в проигрыше. И тогда я себе одно пообещал: буду ковать железо, пока горячо. А тут уж горячее некуда, Дугги.
— Слишком уж горячо. И не от железа, а от огня. Это ФБР нагрело. И сначала я должен разобраться как следует, что мы имеем.
— И как ты это будешь делать? Как это вообще можно узнать?
— А еще будем держаться друг от друга подальше, начиная с этого момента. И ходить поодиночке, на случай, если они нас еще вместе не засекли. Да даже если засекли. И не лезьте ни в какие разговоры на тему криминала и прочее шушуканье.
Джем покачал головой, как будто собирался кому-нибудь дать по морде. «А все из-за этого придурка в машине!» — словно говорил он.
— А как же моя свадьба, Дугги? Джоани вся изговнится.
— Со свадьбой проблем не будет. Народу полно. Только в фотообъективы не лезьте, и все будет хорошо. Я про другое. Нам четверым вместе собираться, мороженого там поесть или так просто пошляться — нельзя.
— Вот сука, — выругался себе под нос Джем.
— Слушай, ты меня этим уже достал, — обратился к нему Аут.
— Почему? Чего такого-то?
Дуг сам не понял, зачем произнес следующую фразу — чтобы успокоить их или чтобы прикрыть собственную задницу.
— Я намерен разобраться во всем этом.
— В чем — в этом? И как? Снова сядешь ей на хвост?
— Давай я сам решу. Я буду делать свое дело, а вы оба идите и займитесь своими. И по-тихому. Станьте простыми гражданами. И будем считать, что они начинают следить за вами, стоит вам только сделать шаг за порог. Не переходите улицу на красный свет и не бросайте мусор на дорогу. Ходите по большим улицам — там негде спрятаться. Если никто из нас не заметит ничего подозрительного в ближайшую неделю-другую, тогда соберемся и подумаем о том, что делать дальше.
— Неделю-другую? — изумился Джем. — Вот жопа.
— Это каникулы, малыш. Отдыхай.
— Каникулы? Да я вечно на каникулах, черт возьми.
— Дугги прав, — встрял Глоунси, кажется, еще тревожась насчет видеокамеры в спальне. — Может, нам и правда надо сбавить обороты на вре…
Джем пихнул Глоунси в грудь.
— Ты еще давай тут мысли свои высказывай, тупила. Пошел ты со своими оборотами. Я решаю, когда чего сбавлять.
— А я чего, я ничего, — согласился Глоунси, потирая ушибленное место. — Господи боже мой.
— Две долбаные недели ждем, Дугги, — объявил Джем. — А там посмотрим.
16. Девушка, которую ограбили
Он увидел, что Клэр ждет его на перекрестке пяти улиц в свете фонаря. На ней был сверкающий черный топ, то ли бархатный, то ли шелковый, узкая бирюзовая юбка с воланом у колен (ноги у нее оказались такими же светлыми, как волосы) и черные туфли на низком каблуке. В одной руке она держала черный свитер, в другой — маленькую черную сумочку на шнурке. Такси, ехавшее впереди, притормозило, пытаясь заполучить раннюю вечернюю пассажирку. Она улыбнулась, отрицательно покачала головой, взмахнув волосами. И Дуг почувствовал, что вся его осторожность тает.
Он остановил «Корвет» у тротуара, так что бампер почти уперся в ее колени. На этот раз Дуг надел джинсы «Жирбо», те же черные туфли, сдавливавшие пальцы, белую рубашку и черный пиджак. Дуг вылез — это было особое удовольствие: выходить из своего «Корвета» — и обогнул машину, чтобы открыть дверцу Клэр.
При виде изумрудно-зеленой машины ее глаза округлились.
— Ух ты, — выдохнула девушка, прижав руку к груди.
Сначала Дуг решил, что она ожидала увидеть пыльный пикап, в багажнике которого громыхают инструменты, а на ветровом стекле красуется наклейка в виде писающего мальчика. Но когда девушка устроилась на низком сиденье, он заметил в ее глазах изумление и почувствовал себя глупо, чего никак не ожидал. Он захлопнул широкую дверцу, ощутив аромат ирисок, обошел машину сзади, увидел вытянутое отражение в зеркальной зеленой поверхности — он сам и ближайшие дома. Ему совсем не понравилось это ощущение обиженного ребенка.
— Так, — сказал Дуг, стараясь сохранить хорошее настроение, и захлопнул дверцу. — Что ты думаешь? Многовато понтов?
Клэр повернулась назад.
— Так чисто, просто не верится.
— Машина коллекционная. Но для меня это не фетиш. Для кого-то — может быть, но для меня — нет. Я люблю под капотом копаться. Ну там, разобрать, потом собрать опять. Я и не езжу на ней почти. — Клэр легонько водила рукой по обивке сиденья и с любопытством рассматривала торпеду. Один взгляд девушки отменил все его планы на сдержанность, находчивость и загадочность, смешал его карты, словно поработал какой-то невидимый фокусник. — Вот покрасил ее. Для большинства коллекционеров снять краску и другим цветом покрасить, таким, каким ее не красили производители, — значит испортить коллекционный экземпляр. А мне в кайф ее так изменить, чтобы она моя была. Единственная в своем роде.
Клэр дотронулась до мягкой обивки. Дуг больше не мог выносить ее молчания.
— Так как? Нелепо?
— Да, — ответила она, но с улыбкой, не уловив подтекста. — Гоняешь на ней?
— Катался по автостраде в Нью-Гемпшире пару раз, один, просто чтобы она раскрылась во всей красе.
— И с какой скоростью?
— Двести пятьдесят. Стабильно. Разгонялся и до двухсот девяноста.
— С ума сойти, — ответила она.
Дуг включил первую передачу и отъехал от тротуара, включил вторую, и двигатель поднял их по склону к Городской площади, словно катер по спокойной воде.
— Ощущение, что я прилегла отдохнуть.
Дуг посмотрел на то, как она вытянула ноги, расположив их в глубокой нише.
— По-моему, тебе это идет.
Клэр потерла кожаные боковины сиденья ладонями, немного тряхнула головой, устраиваясь поудобнее.