– Три… – буркнул Гумбольдт. – Это может быть все, что угодно: три шага, три локтя, три метра, три мили. А время, между тем, уходит. Все это просто бессмысленно…
Он снял арбалет с плеча и еще раз осмотрел оружие.
– Я думаю, пора готовиться к бою. Будет лучше, если вы все укроетесь где-нибудь подальше отсюда. Я возьму на прицел выход из пещеры – лучшего места, чтобы встретить противника, не найти. А ты, Элиза, вместе с Шарлоттой и Оскаром отправляйтесь к тем валунам, что справа от нас. Скалы вас защитят. И не мешкайте – счет идет на минуты!
Оскар, который до сих пор безучастно стоял поодаль, приблизился к камню и провел кончиком пальца по высеченным знакам, повторяя их очертания. Его всегда привлекали загадки, а здесь перед ним оказалась такая, с какой никто никогда еще не сталкивался. Внезапно у него возникла смутная мысль. А что, если эти знаки не так сложны, как кажутся? Может быть, разгадка находится на самом виду?
Он прошел около пяти метров от камня с множественными знаками, остановился и спросил у Шарлотты:
– Ты не знаешь, что означают две прямые линии с тремя узелками посередине?
Девушка на секунду задумалась, затем ответила:
– Шар. Или просто – круглый.
Круглый? Оскар осмотрелся. Чуть подальше располагалась глыба с явно округлой верхушкой, напоминающей лысину. Он подошел к ней вплотную и принялся изучать. Под ногами у него вертелась Вилма, вопросительно попискивая.
Округлый камень был заметно меньше всех прочих, и ему быстро удалось отыскать на нем знак, хоть тот и располагался у самой земли. Оскар присел, внимательно рассмотрел его и крикнул:
– Две линии, одна короткая, другая длинная. На обеих по пять узелков в верхней части.
Шарлотта подбежала к нему.
– Скажи, что ты придумал? – спросила она. – У тебя есть какая-то идея?
– Еще не знаю. Всего лишь предположение. Быстрее говори, что это значит?
Шарлотта уставилась на рисунок.
– Точно не могу сказать. Отдаленно похоже на символ ножа, но я не уверена.
– Нож, – пробормотал Оскар, лихорадочно озираясь, – нож…
– Или меч. Возможно, также клинок.
– А может это обозначать острие?
– Наверно. А что ты имеешь в виду?
– Иди за мной, – проговорил он и бросился направо – туда, где рядом с вертикально взмывающей скалой возвышался заостренный камень высотой в несколько метров, похожий на обелиск или остро отточенный карандаш.
Отыскать следующий знак оказалось труднее. Он находился на задней стороне обелиска под слоем мха. Оскар вытащил свой старый перочинный ножик и начал осторожно срезать зеленый покров.
– Ну-ка, что тут у нас?
Шарлотта наклонилась к нему, и улыбка осветила ее лицо.
– Это совсем просто, – воскликнула она. – Вода!
Внезапно рядом с ними возникли Элиза и Гумбольдт. Ученый явно нервничал.
– Чем вы тут занимаетесь, друзья мои? – взволнованно проговорил он. – Я же приказал вам отправляться с Элизой в укрытие!
– Тс-с-с! – Оскар приложил палец к губам. – Слышите?
Шарлотта прислушалась и кивнула.
– Вода, – сказала она. – Все верно!
26
Оскар пробежал с полсотни метров вдоль подножия отвесной скалы и остановился. Плеск воды раздавался совсем рядом, и вскоре он обнаружил маленький ручеек, вытекающий, как казалось на первый взгляд, прямо из трещины в камне. Но, подойдя ближе, он увидел, что ручей не вытекает из скалы, а течет, огибая ее. Огромную каменную глыбу под углом примерно в 45 градусов рассекала широкая трещина, при этом вся ее нижняя часть была смещена примерно на метр вперед. В этой выступающей части виднелось полутораметровое углубление, своего рода желоб, ведущий вверх, в дне которого были вырублены ступени… Ступени!
Оскар затаил дыхание. Справа от желоба тянулся каменный барьер, который можно было использовать в качестве поручней. И ручеек, на который Оскар наткнулся у подножья, бойко сбегал по этим ступеням откуда-то сверху – оттуда, куда вела эта высеченная неведомо кем и неведомо когда лестница. На высоте около двадцати метров желоб круто поворачивал и исчезал за выступом скалы, словно приглашая взглянуть – что там, за поворотом.
Как они раньше не заметили эту каменную лестницу?
Он сделал несколько шагов в сторону – и желоб вместе со ступенями исчез. Вернулся – он снова был тут. При малейшем изменении угла зрения картина так менялась, что скала казалась сплошным монолитом, отвесной и неприступной твердыней. Потрясающая иллюзия!
Он набрал побольше воздуха и закричал: «Она здесь! Идите сюда! Я нашел Небесную тропу!»
В эту минуту он позабыл обо всем – наконец-то ему удалось совершить что-то необыкновенное. Однако пока члены маленькой экспедиции, собравшиеся у скалы, нахваливали смекалку Оскара и любовались ступенями, высеченными в твердом базальте, их внимание привлек необычный шум. Он исходил из отверстия расщелины, через которое они проникли в котловину, и, подхваченный эхо, далеко разносился среди нагромождений скал. Не узнать его было невозможно – это был стук подков!
– Они уже рядом! – воскликнул Гумбольдт. – Скорее к мулам! Хватайте мешки с провиантом, сумки – все, что сможете унести в руках, и мигом возвращайтесь к Небесной тропе!
– Что ты задумал? – озадаченно спросила Элиза. – Ты хочешь бросить мулов?
– Возможно, нам все-таки удастся обмануть преследователей… – ответил ученый уже на бегу. – И как бы там ни было, тропа все равно не предназначена для движения с вьючными животными.
Буквально в считанные мгновения самый необходимый груз был распределен между спутниками. Каждый взял ровно столько, сколько мог унести, и понадобилось еще несколько минут, чтобы вернуться к подножию скалы, у которой начиналась Небесная тропа. Гумбольдт, взваливший на себя все оружие и большую часть научных инструментов, напоследок огрел каждого из мулов плетью, и животные, не привыкшие к такому обращению, с испуганным ржанием поскакали вглубь котловины, где катила свои воды река.
Добравшись до начала тайной тропы, все четверо поспешно поднялись вверх по ступеням на пару десятков метров – до того места, где желоб, в котором пряталась тропа, поворачивал. Укрывшись за выступом скалы, они затаились и стали прислушиваться.
Отдаленный стук копыт, который до сих пор звучал над котловиной вполне отчетливо, внезапно умолк.
В ущелье повисла напряженная тишина.
Уолкрис Стоун остановила коня, спешилась и вынула из кобуры кольт.
Впереди тропа ныряла в расщелину скалы, перегородившей в этом месте ущелье. Река проложила себе путь сквозь основание скального массива, и, судя по всему, тем же путем предстояло воспользоваться и ей.
Лучшего места для засады не найти; поэтому сейчас требуется предельная осторожность и собранность. На месте Гумбольдта она бы встретила преследователей именно здесь. Наверняка сейчас он лежит за камнями по ту сторону расщелины, поджидая, пока она окажется у выхода из нее. Однако этого удовольствия она ему не доставит.
Привязав обоих коней к сухому дереву, Уолкрис начала карабкаться вверх по скале. Позади нее Макс внезапно завозился на спине коня, издавая сдавленные звуки. Она остановилась, бросила на него быстрый взгляд и продолжила подъем. О Пеппере можно не беспокоиться – он упакован надежно, как подарок к Рождеству.
Взбираясь по каменистой осыпи, она размышляла о том, как он себя поведет, если его освободить, – а сделать это рано или поздно придется. Смирится со своим положением или снова начнет протестовать? По крайней мере, этот вопрос останется открытым до тех пор, пока она не покончит с Гумбольдтом.
Добравшись до относительно плоской вершины скалы, Уолкрис распласталась на камнях и, с кольтом наизготовку, поползла вперед и вскоре достигла места, откуда открывался отличный вид на котловину, расположенную по ту сторону.
Это была странная, совершенно безжизненная местность. Из скудной почвы, кое-где поросшей высохшими злаками, в огромном количестве торчали скальные обломки всевозможных форм и размеров, словно расколотые надгробные плиты. Посреди котловины извивалась Колка, образующая здесь ряд небольших порогов. Однако никаких следов Гумбольдта и его свиты не было видно.
Она замерла и несколько минут пристально наблюдала за котловиной, пытаясь обнаружить хоть какое-нибудь движение. Тщетно – даже мулов не было видно. Но при этом она могла бы поклясться, что еще совсем недавно сквозь шум реки слышала звонкий цокот их копыт и испуганное ржание.
Ясно только одно – в непосредственной близости к выходу из расщелины, через которую ей предстояло пробраться, засады нет. Выждав еще немного, Уолкрис стремительно соскользнула по склону, отвязала лошадей и повела их к проходу в скале. В двух шагах от нее пенилась и бурлила река. Последние метры она преодолела с крайней осторожностью – на ее месте так поступил бы любой профессионал.
У выхода из расщелины она остановилась. Осмотрелась, вскинула револьвер, взвела курок и повела стволом из стороны в сторону. Затем грянул выстрел, который эхо превратило в адский грохот.
Уолкрис выстрелила еще раз, затем еще, и принялась ждать, пока утихнут раскаты эхо.
Ничего. Никаких признаков противника.
Уолкрис присела, всматриваясь в следы в пыли. Вот они – отпечатки копыт мулов!
Пружинистым прыжком она снова взлетела в седло. Какая жалость! Она так надеялась, что Гумбольдт все-таки вступит с ней в открытую схватку. Тот, каким он был прежде, поступил бы именно так. Но, похоже, она его переоценила.
Пришпорив коня, Уолкрис начала спускаться в котловину.
27
Выстрелы давно отгремели, но Оскар только сейчас отважился выглянуть из укрытия. Сердце бешено колотилось. Затаив дыхание, он осторожно выдвинулся из-за выступа и окинул взглядом котловину. По тропе, которая привела их сюда, ехала женщина на сером в яблоках коне. Ее огненно-красный плащ и такие же яркие длинные волосы развевались на ходу. На женщине были бриджи для верховой езды и сверкающие черные кожаные сапоги с серебряными шпорами. В набедренной кобуре виднелась рукоять никелированного револьвера. На спине в перевязи висел меч в ножнах.