– Ты совсем ничего не можешь сделать? – снова и снова допытывал он Элизу. – Мы опоздали?
Колдунья только пожимала плечами.
– Я сделала все, что могла, все испробовала, – отвечала она. – Остальное зависит от самой Шарлотты. Я больше ничем не могу ей помочь.
Оскар закусил губу. Внезапно у него возникло непреодолимое желание поцеловать девушку. Ему было безразлично, смотрят ли на него и что при этом подумают. Чувство было невероятно сильным, сильнее любых его прежних переживаний.
Он наклонился и приник к губам Шарлотты. Мгновение длилось целую вечность. Губы девушки сначала были холодными и сухими, но потом ему показалось, что они немного потеплели. Потом он выпрямился и смахнул слезы.
И тут Шарлотта открыла глаза. Ее грудь дрогнула, а затем начала медленно подниматься и опускаться. Ноздри затрепетали. Рот приоткрылся, и она вдохнула живительный горный воздух.
Ее взгляд столкнулся с еще затуманенным взглядом Оскара.
– Ты меня поцеловал? – едва заметно шевельнулись ее губы.
Он вспыхнул. Неизвестно, что в эту минуту потрясло его больше: то, что девушка очнулась, или то, что его уличили.
– Я… ну да… Ты и вправду жива? – пробормотал он, запинаясь.
– Хотелось бы верить, – Шарлотта со стоном попыталась приподняться.
Элиза подхватила ее под руки.
– Осторожнее, малышка, – шепнула она. – Яд все еще в твоем теле.
Шарлотта взглянула с недоумением.
– Яд? Какой яд? Что здесь случилось? Где дядя?
– Они все еще в пещере.
Девушка обхватила руками голову и застонала. Элиза тут же протянула ей чашу с темно-коричневой жидкостью.
– Выпей это, будет легче.
Оскару это снадобье показалось подозрительно похожим на то, которым колдунья отпаивала его в Берлине.
Шарлотта обхватила чашу обеими руками и с трудом поднесла к губам. Сделала несколько глотков и остановилась. На ее щеки медленно возвращался румянец.
Однако не успела она покончить с лекарством, как из расщелины послышались громкие голоса.
Оскар обернулся – на выступе показались воины Юпана, за которыми следовали Макс Пеппер, Гарри Босуэлл и Гумбольдт. Ученый нес на руках тело рыжеволосой женщины.
Стремительно вскочив, Оскар бросился помогать устанавливать трап. И вот уже Гумбольдт и все остальные на палубе «Пачакутека». Ученый бережно уложил женщину и торопливо проговорил:
– Элиза, ради всего святого, быстрее!..
Колдунья бросилась к Уолкрис, а Гумбольдт, заметив свою племянницу, мимолетно улыбнулся: «Привет, малышка! Очнулась? Как себя чувствуешь?» При этом на его лице отразилось неописуемое облегчение.
– Уже лучше, дядя, – ответила девушка. – Только кружится голова, и я ничегошеньки не помню. Кажется, я стояла на палубе и следила за вашим поединком, а потом… ничего, только чернота…
– Оскар расскажет тебе обо всем, что произошло за это время… – Он сдержанно кивнул и тут же обратился к верховному жрецу: – Достопочтенный Юпан, распорядитесь как можно скорее отвести судно как можно дальше от расщелины!
И в самом деле: из недр горы донесся устрашающий гул, словно вот-вот начнется извержение вулкана. Ветер принес со стороны расщелины знакомый отвратительный запах.
Жрец отрывисто отдал несколько распоряжений, и экипажи всех трех судов тотчас взялись за дело. Им предстояло не только подготовить корабли к полету, но и устранить повреждения на «Пачакутеке», вызванные столкновением с легким судном, на котором прибыли Уолкрис и Макс.
Оскар вкратце поведал Шарлотте о ее похищении и событиях в подземелье до того момента, когда он вынес ее из туннеля, переправил на борт корабля и вверил попечению Элизы. Что случилось с Уолкрис, почему она вся окровавлена и изранена, и почему так подавлены Гумбольдт, Макс Пеппер и Гарри Босуэлл, он пока понятия не имел.
Наконец заработали винты, и «Пачакутек» начал неторопливо отдаляться от скалы. И вовремя. Судно не прошло и пятидесяти метров, когда подземный гул превратился в жужжание и свист, громкость которых стремительно росла. Оскар замер от удивления.
Из расщелины в скале повалили исполинские насекомые. Их были тысячи. В течение нескольких секунд площадка и весь обрыв под ней превратились в кипящую, хаотически передвигающуюся, визжащую и вопящую массу отвратительных тел. Здесь были «воины», «разведчики», «слуги», старые и молодые насекомые, и все они стремились в одном направлении – на восток. Теснимые своими же сородичами, многие из них срывались со скал и гибли в пропасти, но на их месте появлялись все новые и новые особи.
«Подземные» покидали свое древнее логово, и такого великого переселения окрестные горы, должно быть, не видели много миллионов лет.
Юпан воздел руки к небесам.
– Королева Нижнего мира мертва! – торжествующе прокричал он. – Пророчество сбылось!
Жрец затянул песню на своем языке, и ее пронзительные и печальные звуки понеслись над ущельем. Один за другим его воины подхватывали мелодию, пока их голоса не слились в единый хор. Индейцы на соседних кораблях тоже присоединись к пению. Это был пронзительный, совершенно особый момент. Он уселся рядом с Шарлоттой и почувствовал тепло ее плеча.
Внезапно «Пачакутек» окутал странный, совершенно небывалый свет – словно корабль в одно мгновение вспыхнул алым пламенем. Заходящее солнце, прорвавшись сквозь тучи, посылало свои косые лучи чуть ли не из-за горизонта, и вся долина погрузилась в сияющий туман. Свет был таким ярким, что Оскар на мгновение зажмурился.
Когда же он снова открыл глаза, то решил, что грезит наяву. Солнечные лучи пронизывали рыжие волосы Уолкрис, превращая их в огненный венец. Мистическое сияние окутало всю ее неподвижную фигуру.
Юпан стоял совершенно неподвижно, дивясь невиданному явлению. Лишь время от времени он переводил взгляд с Шарлотты на женщину-воительницу и обратно и наконец опустился на колени перед Уолкрис.
– Инти К’анчай! – растерянно проговорил он.
Шепот волной прошел среди его свиты. Не веря своим глазам, они смотрели на сияющий образ, а затем вслед за своим духовным вождем пали ниц.
Оскар нахмурился. Инти К’анчай? Он уже слышал это словосочетание в ту пору, когда они только что узнали, кто такой Юпан. Что оно значит?
Внезапно у него перехватило дыхание. Не может быть!
В растерянности он взглянул на Шарлотту, и та кивнула в ответ. Оба думали об одном и том же.
Все это время они заблуждались. Не Шарлотта была Солнечной Королевой, а Уолкрис. Да-да, она с самого начала была ею, не подозревая о своем предназначении! Все совпало. Королева, прибывшая из-за моря, с волосами, горящими, как заходящее солнце. Королева-воительница, та, что вступила в борьбу с уку пача и предала смерти их повелительницу. Королева Света, вернувшая заклинателям дождя их свободу и подарившая им новый золотой век – но заплатившая за это своей жизнью.
Последний проблеск – и солнце скрылось за горами.
53
Спустя три дня
Уолкрис была мертва.
Ее сердце остановилось в то мгновение, когда солнце опустилось за горы. Даже Элиза не могла предотвратить неизбежное. Больше часа она пыталась вдохнуть жизнь в остывающее тело женщины, но и ей в конце концов пришлось отступить.
Никогда больше великая воительница не взмахнет своим дайто. Она отдала себя, чтобы могли жить другие. Нисколько не стремясь к тому, она стала частью истории этого народа, и больше того – легендой.
Три дня на площади перед Храмом Солнца горел поминальный огонь. Три дня жители Кси’мала тянулись нескончаемой процессией, чтобы проститься с Уолкрис и проводить ее в последний путь. Ее меч занял почетное место в зале храма – рядом с когтем Королевы Нижнего мира, свидетельством того, в какой неравной борьбе была добыта победа.
На рассвете четвертого дня индейцы уложили ее тело в воздушный корабль и отправили его в свободный полет. Погребальное судно должно было доставить Солнечную Королеву в чертоги Инти, бога Солнца. Корабль, оторвавшийся от земли на главной площади, поднимался все выше и выше, где его подхватил ветер с вершин и унес в неведомые дали за хребтами Анд.
«Подземные» покинули долину и ее склоны – в точности, как говорилось в пророчестве. Потеряв свою повелительницу, они не остались на территории, которую приходилось отстаивать в жестокой борьбе с людьми. Путь их лежал на восток, в неисследованные районы Высоких Кордильер. Там они выберут себе новую королеву и создадут новое сообщество, быть может, еще более могущественное и опасное.
В течение этих трех дней Гумбольдт был сумрачен и молчалив. Постоянно погруженный в себя, он лишь изредка перебрасывался словами с Элизой и Юпаном, а в остальное время совершал многочасовые одинокие прогулки по окрестностям.
Босуэлл и Пеппер также редко попадались на глаза. Время от времени их можно было встретить в городе, который они дотошно осматривали, строя какие-то планы. Оба проводили немало времени с индейцами, ели и пили с ними, знакомились с повседневной жизнью Кси’мала.
Элиза, Оскар и Вилма окружили Шарлотту заботой и вниманием, и здоровье девушки крепло с каждым днем. Уже на третий день после жутких приключений в подземельях Королевы уку пача она могла совершать небольшие прогулки. Инкские целители совершили настоящее чудо, и даже Элиза была вынуждена признать их искусство и кое-чему поучиться. Яд покинул тело и кровь девушки, раны быстро заживали, а кошмарные воспоминания о времени, проведенном в коконе, так и не вернулись.
Неизвестно, помнила ли она и о поцелуе Оскара. Спросить Шарлотту об этом он не решался, а неопределенность его мучила. Между ними как бы действовала безмолвная договоренность – не касаться этой темы.
Время шло к вечеру, когда Оскар и Шарлотта, возвращаясь с короткой прогулки, остановились на платформе неподалеку от домов, где жили индейские целители. Отсюда открывался особенно грандиозный вид. Низкое солнце как раз спряталось в облаках, наполнив их янтарным и медовым светом, отчего облака стали похожи на небесные дворцы и храмы. В воздухе чувствовалась прохлада, и Оскар вдруг испытал приступ легкой тоски по родине.