акатывало на улицы города.
Войди внутрь, Энтони.
Дверь открылась, и Картер переступил порог. Его тело было внутри корабля «Шеврон Маринера», но сам Картер был уже не здесь. Он падал, падал, падал, а когда падение прекратилось, то он знал, где очутился, прежде чем открыл глаза, ощутив запах цветов.
Картер осознал, что уже допил чай. Эми закончила возиться с космосами и убиралась на клумбах. Картер подумал, что надо было ей сказать, чтобы отдохнула, что он сам займется сорняками, но знал, что она откажется. Если есть работа, она ее сделает.
Ожидание было для нее тяжелым. Не только из-за того, с чем ей предстояло столкнуться, но и потому, что она сдалась. Она ни слова не говорила об этом, это было не в стиле Эми, но Картер сам понял. Он знал, что это такое, любить человека и потерять его, самому оставшись в живых.
Поскольку Зиро явится. Это факт. Картер знал этого человека, знал, что он не успокоится, пока весь мир не станет отражением его горя. Дело в том, что Картер никак не мог отделаться от того, что ему было немного жаль Зиро. Он сам прошел через такое. Неправилен не вопрос, а то, как его задали.
Картер встал со стула, надел шляпу и пошел туда, где стояла на коленях в грязи Эми.
– Хорошо вздремнул? – спросила она, поднимая взгляд.
– А я спал?
Эми кинула сорняк в кучу.
– Слышал бы ты, как храпел.
Вот это что-то новенькое. Хотя, если задуматься, он вполне мог заснуть ненадолго.
Эми перекатилась на пятки и расставила руки, показывая на только что засаженные клумбы.
– Как тебе?
Картер сделал шаг назад. Всё идеально, с иголочки.
– Эти космосы очаровательны. Миссис Вуд очень понравится. И мисс Хейли тоже.
– Им вода нужна будет.
– Позабочусь об этом. Тебе нужно ненадолго уйти в тень. Чай есть, если хочешь.
Он как раз насаживал шланг на кран у ворот, когда услышал тихий шорох шин по асфальту и увидел едущий по улице «Денали». Машина остановилась на углу, а потом медленно поехала. Картер с трудом различил силуэт миссис Вуд через тонированное стекло. Машина медленно проехала мимо дома, еле-еле, но не останавливаясь, будто призрак, а потом набрала скорость и уехала.
К нему подошла Эми.
– Слышала, как только что девочки играли, – сказала она, глядя на улицу, хотя «Денали» давно уехал. – И принесла тебе это.
У Эми в руке была поливная штанга. С секунду Картер непонимающе смотрел на нее. Конечно же, это космосы поливать.
– Ты в порядке? – спросила Эми.
Картер пожал плечами в ответ. Привинтил штангу к наконечнику шланга и открыл кран. Эми пошла в патио, а Картер потащил шланг к клумбам и начал брызгать на цветы водой. Без разницы, подумал он, всё равно скоро осень настанет. Листья пожухнут и опадут, сад уснет, а ветер станет холодным. На траве появится иней, и всплывет тело миссис Вуд. Всё обретает свой конец. Но Картер продолжал поливать цветы, водя над ними штангой туда-сюда. В глубине души он всегда верил, что даже мелочи способны изменить мир.
Весь день лил дождь. Всем пришлось сидеть дома, все нервничали. Калеб видел, что терпение Пим по отношению к сестре на исходе, грядет скандал. Еще пару дней назад он бы всё это только приветствовал, чтобы побыстрее с этим покончить.
Уже близился закат, когда облака разошлись. Лучи повисшего над горизонтом солнца залили поля, всё впитывало их, светясь. Калеб оглядел землю вокруг дома, ища муравьев; не найдя ни одного, сказал остальным, что можно напоследок выйти на улицу. От муравейников остались лишь овальные впадины в земле, едва различимые. Расслабься, сказал он себе. Ты просто позволил себе хандрить от изоляции от людей.
Кейт и Пим следили за детьми, которые лепили из земли куличики, а Калеб пошел проведать лошадей. Для них он построил загон и навес, чтобы они могли укрываться от дождя, там они и стояли. Красавчик выглядел вполне прилично, а вот Джеб тяжело дышал, закатив глаза, и держал левую заднюю ногу на весу. Конь позволил Калебу согнуть ему ногу в суставе, и Калеб увидел маленькую колотую рану в центре копыта. В ней торчало что-то длинное и острое. Сходив в сарай, Калеб взял узду, узкогубцы и веревку. Как раз надевал уздечку, когда увидел идущую к нему Кейт.
– Выглядит недовольным.
– Колючку в копыто поймал.
Калеб вполне нормально справился бы один, но внезапный интерес Кейт – не тот случай, когда он отказался бы от ее помощи.
– Веревок ему хватит, но держи его за уздечку на всякий случай.
Кейт крепко взялась за кожаный ремешок у морды коня.
– Он выглядит больным. Он должен так дышать?
Калеб уже сел на корточки позади коня.
– Ты врач, ты и скажи.
Подняв заднюю ногу коня, Калеб взял в другую руку узкогубцы и приставил к ране. Ухватиться особо не за что. Когда концы инструмента коснулись копыта, конь заржал и дернулся назад, мотая головой.
– Держи его, черт подери!
– Я пытаюсь!
– Это лошадь, Кейт. Покажи ему, кто здесь главный.
– И что ты хочешь, чтобы я сделала, в морду ему дала?
Джеб не собирался успокаиваться. Калеб вышел из-под навеса и принес из сарая кусок цепи со звеном в три четверти дюйма. Продел ее через узду и обмотал коню морду. Завязал под челюстью Джеба и сунул концы цепи в руки Кейт.
– Держи, – сказал он. – И не миндальничай.
Джебу это не понравилось, но трюк сработал. Причинивший рану предмет, сжатый узкогубцами, медленно выходил наружу. Вытащив его, Калеб повернулся к свету. Пару дюймов длиной, твердый, почти прозрачный, будто птичья кость.
– Наверное, шип какой-то, – сказал он.
Конь слегка успокоился, но всё так же часто дышал. В уголках его рта повисли клочки пены, шея и бока блестели от пота. Калеб обмыл копыто водой и плеснул в рану йода. Красавчик стоял неподалеку от навеса, опасливо поглядывая на них. Кейт продолжала держать коня, а Калеб надел на копыто кожаный носок и перевязал шпагатом. Пока больше ничего сделать нельзя. Оставит коня связанным на ночь, а утром посмотрит, как тот будет себя чувствовать.
– Благодарю за помощь.
Они стояли у двери сарая; солнце уже практически зашло.
– Слушай, я знаю, что последнее время я не слишком приятный гость, – наконец сказала Кейт.
– Ладно, забудь. Всем понятно.
– Не надо блюсти вежливость, Калеб. Мы слишком давно друг друга знаем.
Калеб промолчал.
– Билл был придурком. Окей, теперь я это понимаю.
– Кейт, незачем это говорить.
Она не злилась, она попросту сдалась.
– Я просто хочу сказать, что знаю, что все думают. И не то что они неправы. На самом деле, люди и половины не знают того, что было.
– Так зачем тогда ты за него замуж вышла? – спросил Калеб и сам себе удивился; этот вопрос вырвался у него сам собой. – Прости за прямоту.
– Нет, резонный вопрос. Поверь мне, я и себя об этом спрашивала.
Мгновение они молчали. Лицо Кейт немного просветлело.
– Ты знаешь, что у нас с Пим в детстве до драки доходило, кто за тебя замуж выйдет? Реальной драки – с пощечинами, за волосы друг дружку, всё такое.
– Ты шутишь.
– Зря смеешься. Я удивлена, что кто-нибудь из нас в больницу не попал. Как-то раз я украла ее дневник. Сколько мне было, тринадцать? Боже, я была такой паршивкой. А там всё это, про тебя. Какой ты красивый, какой умный. Имя и фамилия твои, а вокруг них жирной линией сердце нарисовано. Просто противно было.
Калебу это показалось забавным.
– И что случилось?
– А ты как думаешь? Она старше, и драки наши честными не назовешь.
Кейт покачала головой и рассмеялась.
– Только поглядите на него. Да тебе это нравится.
И то правда.
– Смешное дело. Я ничего такого никогда не слышал.
– Не льсти себе, парень, я не собираюсь бросаться к твоим ногам.
– Какое счастье, – с улыбкой ответил Калеб.
– Кроме того, от этого попахивает инцестом.
Она поежилась.
– Серьезно, гадко.
На поля опустилась ночь. Калеб вдруг понял, по чему он скучает. По дружбе с Кейт. В детстве они были как брат с сестрой. Но потом началась взрослая жизнь – Армия, Кейт начала учиться на врача, Билл, Пим, Тео, девочки, куча планов. В суете они забыли друг о друге. Уже не один год толком не говорили, так, как сейчас.
– Но я не ответила на твой вопрос, так? Почему я вышла замуж за Билла. Ответ очень прост. Я вышла за него замуж потому, что любила его. Не могу найти ни одной причины, почему я его любила, но в таких делах не выбирают. Приятный, жизнерадостный, никчемный, но мой.
Она помолчала.
– Если честно, я пришла не для того, чтобы тебе с лошадьми помочь.
– Правда?
– Я пришла спросить тебя, что тебя так беспокоит. Мне кажется, Пим не заметила еще, хотя заметит обязательно.
Калеб понял, что попался.
– Наверное, ничего.
– Калеб, я тебя знаю. Это не «ничего». А еще у меня девочки, о которых я обязана думать. У нас неприятности?
Ему не хотелось отвечать, но Кейт его буквально прижала.
– Я не уверен. Возможно.
Его мысли прервало громкое ржание в загоне. Раздался громкий стук, а затем ритмичная серия громких ударов.
– Что за черт? – сказала Кейт.
Калеб схватил светильник и ринулся из сарая к загону. Джеб лежал на боку, судорожно мотая головой и ударяя задними копытами в стену загона.
– Что с ним такое? – спросила Кейт.
Конь умирал. У него опорожнился кишечник, а потом и мочевой пузырь. По телу прошли три судороги подряд, а потом он сильно задрожал всем телом и замер. В таком состоянии он лежал несколько секунд, будто растянутый на веревках. А потом воздух вышел из его легких, и он обмяк.
Калеб присел рядом с трупом и поднес фонарь к голове коня. Изо рта животного текла пена, смешанная с кровью. Темный глаз неподвижно смотрел вверх, сверкая в свете фонаря.
– Калеб, почему у тебя в руке оружие?
Калеб опустил взгляд. И правда, у него в руке был огромный револьвер Джорджа калибра.357, тот, что он спрятал в сарае. Наверное, схватил вместе с фонарем – настолько автоматически, что даже не осознал этого. И даже курок взвел.