– На прошлой неделе Малли ушла из «Страны чудес» одна.
– Отлично, возьмём записи с камер и проверим.
– Да, я как раз собиралась попросить...
– Я сделаю это сегодня! – восклицает Белла, спрыгивая с кровати. – Ну что, идём!
В комнату проникает аромат кофе, который Джия всегда варит по утрам. Я стягиваю футболку через голову, и Белла, розовея, отворачивается. Я хватаю свой значок и прячу туда, где его не будет видно, втискиваюсь в джинсы, натягиваю ботинки, и тут срабатывает мой будильник. Похоже, всё не так уж и плохо. Мне в любом случае пришлось бы вставать к этому времени, зато сегодня я впервые по-настоящему ощутила себя полицейским. Да, придётся вытерпеть дурацкую математику и дурацкую историю, но затем начнётся мой первый день в роли настоящего официального детектива в настоящем официальном деле.
На глаза Белле попадается моя фотография с родителями и Мираной во время прогулки в когда-то зачарованном лесу. Она ничего не говорит, только понимающе кивает. Почти каждый в Шраме потерял кого-то из близких. Лучше не упоминать о таком лишний раз. Мы все научились с этим жить.
Пока я достаю из шкафа куртку и шарф, глаза Беллы скользят по моей комнате, отмечая и запоминая каждую деталь. Над кроватью, застеленной чёрными простынями и чёрным пуховым одеялом, приколот флаг Наследников с чёрным сердцем. Кроме него и пары фотографий моей семьи там только карта Шрама и фотография побольше в рамке, где семилетняя я стою на пресс-конференции между шефом полиции и мэром Тритоном. Моя одежда, которой не так уж много, аккуратно висит в небольшом шкафу, а украшения сложены в миску на комоде. Старое зеркало, которое моя мать приобрела ещё во времена магических зеркал, показывает слегка искажённое отражение, а пол покрывает чёрный ворсистый ковер. Рядом с дверью в ряд стоят пять пар чёрных ботинок разного размера и степени поношенности.
– Можешь сильно не спешить, – говорит Белла, пока я собираю вещи.
В Шраме полно пёстро одетых скейтеров, а по дорогам бродит множество бездельников без рубашек и в шлёпанцах, но я придерживаюсь одного стиля. Он позволяет мне приспосабливаться к погоде в любом месте Королевского города и быстро покидать квартиру в случае необходимости: футболка, чёрные джинсы, ботинки и многослойное ожерелье с пятью серебряными подвесками-сердечками, которое я всегда ношу на шее. Я надеваю кожаные браслеты и сую в рюкзак куртку и зонтик, а затем набираю Джеймсу сообщение, чтобы он не приезжал забирать меня сегодня утром. Я пока не готова знакомить его с Беллой и даже не представляю, что может случиться, если ей придётся ехать в школу вместе с Урсулой и Сми.
– Я познакомилась с твоей напарницей, – говорит Джия, когда я выхожу из комнаты. Она стоит в красно-оранжевой пижаме, уже готовая ко сну. Её волосы заплетены в две свободные косы.
– Как мило, – отвечаю я, протягивая свою чашку, чтобы тётя её наполнила, и делаю глоток горького напитка.
– Будешь кофе, милая? – спрашивает Джия, наливая немного в чашку для Беллы, которая сама находит сливки, сахар и чайную ложечку. Джия громко зевает.
– Простите. Непростая выдалась ночь на той стороне планеты. А ты, – обращается она ко мне, – имей в виду, что если собираешься всё время приходить так поздно, то нам придётся вернуть комендантский час.
Я не помню, как дошла домой, но мне страшно расспрашивать Джию. Если она узнает, что я ничего не помню, это вызовет столько тревог, что мне больше никогда не разрешат выйти из дома.
– Мы с Джеймсом совсем забыли про время. Мы сидели в Вечнозелёном саду.
Джия кивает и присаживается на маленький деревянный кухонный стол.
– По крайней мере, ты была в безопасном месте.
Со временем она стала спокойнее относиться к Джеймсу, поняв, что он не такой плохой человек, как его отец, и что моя безопасность – его главный приоритет. Но как только Джия узнает об исчезновении Малли, её паранойя разойдётся в полную силу. Неудивительно для человека, который потерял сестру-близняшку.
Белла делает глоток кофе, а затем с удовольствием вдыхает его аромат.
– Очень вкусно. Спасибо.
– На здоровье, дорогая. – Тётя поворачивается ко мне. – А ты помни про домашнее задание по математике. Мы договорились, что школа у тебя на первом месте.
Белла подмигивает мне из-за спины Джии, и я с трудом подавляю стон.
– А ещё сегодня вечером тут будет собрание, – гордо сообщает тётя. – Натуралистов.
– Вот как, – отвечает Белла.
– Мы будем заниматься заклинаниями и всем в таком духе. Если не хочешь участвовать, можешь просто уйти в свою комнату.
Я бросаю взгляд на Беллу, которую наш разговор, похоже, забавляет.
– Так точно, мэм. Что бы я без тебя делала, Джи?
Я точно знаю, что бы я делала. Вероятнее всего, сгинула бы где-нибудь в подворотне, как множество других людей. Джия – часть моей семьи, и я люблю её, хотя она и зарабатывает на жизнь, продавая по телефону косметику из Шрама людям со всего мира. Это работа без нормированного графика, поэтому она не спит по ночам и каждое утро отправляется в кровать, когда я уже ухожу в школу.
Я беру с тарелки на столе блинчик, складываю пополам и сую в рот, второй рукой наполняя кружку-термос щедрой порцией горячего чёрного кофе, который Джия сварила с запасом.
– Ладно. Пора выдвигаться. Ты можешь поехать в школу вместе со мной, но когда зайдём внутрь, ты остаёшься сама по себе. Встретимся после обеда возле дома Малли. Понятно?
Белла вскидывает руки:
– Ясно! Обещаю даже не замечать твоего существования.
– Превосходно. Ловлю на слове.
– Рада была увидеться, дорогая! – кричит Джия, когда Белла со смущённым видом машет на прощание, и дверь за нами захлопывается. – Приятно было познакомиться, Белла!
Глава восьмая
Я поняла, что вселенная меня ненавидит, когда на истории магии Королевского города из примерно пятнадцати тысяч учеников я попала в один класс и, более того, в одну дискуссионную группу с Кэти и Лукасом.
Элита понемногу перебирается в Шрам, и все больше их детей поступают сюда, когда родители переезжают в роскошные, недавно построенные апартаменты на берегу озера. Казалось бы, учёба вместе с кучкой богатых высокомерных хвастунов уже достаточно неприятна, но потом они открывают рты и поливают окружающих грязью. К тому же дети Элиты – задиры. Просто поразительно, насколько мерзко они могут себя вести. Может, среди них даже есть несколько нормальных, но те дети Элит, что терпимы к нам, сами так сильно хотят быть Наследниками, что одеваются, как мы, а иногда даже клеят фальшивые тату с меткой Наследия, которые прячут от родителей. Но они не Наследники. Они Элиты из Верхнего города и навсегда останутся Элитами.
По крайней мере, вместе со мной в этом классе сидит Урсула. Она хоть и попала в другую группу, но поставила свой стул напротив моего, чтобы быть готовой, если мне понадобится подкрепление. У неё в самом разгаре деловая сделка: тайная передача какой-то несчастной пропащей душе готовой работы по истории. Она может достать что угодно для кого угодно, и, хотя Элиты раздражают её так же сильно, как меня, она не прочь полюбезничать с ними, если те хорошо заплатят. У них часто водятся деньги, поэтому Урсула контактирует с Элитами куда чаще меня. Из-за своего бизнеса она даже пользуется у них определённым уважением.
Мы отсиживаем урок, переписываясь под партами и пересылая друг другу мемы. Иногда Урсула делится со мной пикантными кадрами, которые поймала лично. Мистер Яго настолько обожает свой предмет, что даже не замечает этого.
– Внимание, класс, – говорит он, хлопнув в ладоши. – Сегодня мы будем проходить Бунт Центра.
Становится шумно: подростки-Наследники начинают переговариваться.
– Почему все вокруг должны говорить о магии и ваших замечательных силах, если их больше нет? Кого они вообще волнуют? – восклицает Кэти. Её светлый хвостик нервно покачивается из стороны в сторону.
Лукас Аттенборо скрещивает руки и откидывается на спинку стула.
– Верно, верно.
– Вообще-то этот урок так и называется: «История магии Королевского города». Наследники – потомки людей с силами. О чём ещё, по-твоему, мы должны тут говорить? – Урсула, наверное, самый самоуверенный человек из всех, кого я знаю. Она высокая, крупная и всегда выходит вперёд, когда ей что-то серьёзно не нравится, как сейчас.
– Урсула, можно мне минуточку внимания? – говорит мистер Яго.
– Конечно, можно. – Она мельком смотрит на него и садится.
– Отлично! – Мистер Яго снова хлопает в ладоши. – Как вы знаете, очень скоро наступает тринадцатая годовщина Магического Марша в Центральном городе, и у людей о нём очень много разных мнений. Но мне не интересны чужие мнения. Мне интересно, что можете сказать вы. Было ли хорошей идеей устроить этот марш? Помог ли он изменить отношение Верхнего города? – Все пристально смотрят на него, но молчат. Мне становится почти жалко этого парня. Наверное, мистер Яго каждый вечер приходит домой, поливает фикус и плачет в подушку, потому что ему целый день приходится иметь дело с нами. – Мисс Харт?
Вот чёрт! Похоже, он заметил, что я задумалась.
– Эм... – Я смотрю на него, затем на Урсулу, но та только пожимает плечами. – Он помог?
Я мало знаю о марше. Я знаю, что тётушка Джия ходила туда с моими родителями и Мираной. Я осталась дома с Мими и дедушкой. Это было до того, как бабушка с дедушкой разочаровались окончательно и переехали в Калифорнию. Я знаю, что тётушка Джия считает марш важным; она постоянно говорит о великолепных музыкантах, которые там были, и что демонстранты пытались вернуть магию или что-то вроде того. Но я почти не знаю, что именно там происходило: частично потому, что весь прошлый вечер гуляла с Джеймсом и даже не притрагивалась к домашней работе; частично потому, что мне сложно представить людей, которые выходят на улицы, чтобы открыто за что-то бороться. Сейчас все недовольные ушли в подполье, и все их усилия кажутся бесполезными.