Я накрываю её тонким пледом, и из-за угла выходит Джия.
– Бедняжка Урсула, – говорит она и легонько хлопает меня по спине. – Ладно, ты можешь идти.
Я пристёгиваю свой временный значок на место.
– Ты уверена?
– Я угощу её пирогом, когда проснётся. Мы тут сами справимся.
Джия – добрая душа. Я знаю, что за последние годы давала ей немало поводов для беспокойства, включая парня, с которым встречаюсь, и друзей, с которыми тусуюсь, и множество звонков из школы, когда я выхожу из себя. И всё же я всегда помню, что после гибели моей семьи она без колебаний приняла меня к себе. Она сразу пошла в полицейский участок, забрала меня в свою квартиру и не позволила мне ни одной ночи провести без дома. С тех пор она всегда меня поддерживала и делала то же самое для Урсулы, Джеймса и иногда, хотя и неохотно, даже для Сми.
Джия обнимает меня и мягко сжимает.
– Ты опоздаешь, дитя. – Она указывает на часы на стене.
– Иду, уже иду. – Я сую ногу во второй ботинок, убираю телефон и транспортную карту в задний карман и выскакиваю за дверь.
Я бегу на вокзал, чувствуя себя разделённой надвое. Половина от Шрама, половина от Центра; половина от полицейского, половина от жертвы; наполовину надеюсь на лучшее и на-половину уверена, что все мы движемся к не-минуемой гибели.
Провела: офицер Белла Лойола (Наследник)
Опрошенные: Флора (Наследник), Фауна (Наследник), Мэривеза (Наследник)
Мэривеза: Это насчёт той ведьмы? Её пропажи?
Офицер Лойола: Эм, если вы имеете в виду Малли Сент...
Флора: Ага, как и сказала Мэри... она ведьма.
Офицер Лойола: Для целей этого опроса я бы предпочла, чтобы вы называли её по имени.
Фауна: Вы согласны на «ведьму Малли Сент»?
Офицер Лойола (кашляет): Когда вы в последний раз видели Малли?
Флора: Она была в «Стране чудес» в понедельник после школы.
Офицер Лойола: Вы тоже там были?
Флора: Ага, все ходят туда после школы почти каждый день. В Шраме больше нечем заняться, если только ты не любишь ходить по магазинам со старым барахлом или искать виниловые пластинки местных групп.
Офицер Лойола: Кто-нибудь из вас общался с ней в «Стране чудес»?
Мэривеза: О духи, нет. Зачем нам вообще это делать?
Офицер Лойола: Но вы раньше дружили, разве нет?
Фауна: Наверное, можно и так сказать, но это было супертоксично.
Флора: Она пыталась нас контролировать: «Делай то, не делай это».
Мэривеза: «Поменяй макияж. У тебя позорная причёска».
Флора: Ну знаешь, Мэри, ты чёлку завиваешь.
Мэривеза: Это СТИЛЬНО. Почитай журналы.
Фауна: Она вела себя так, словно мы всё делаем неправильно. И хотя мы знали её целую вечность, нам это надоело. Мы обрезали с ней все связи. Чик-чик.
Флора: И теперь нам не приходится слушать её вечную болтовню о том, что её мамочка была королевой фей, а наши мамы – просто подражательницы-неудачницы и что у нас неправильные взгляды на Наследие фей. Это во- обще-то не соревнование.
Офицер Лойола (вздыхает): Значит, никто из вас не говорил и никак не контактировал с ней в понедельник?
Мэривеза: Ага. В нашей компании строгая политика «без ведьм». Да и вообще, стоит держаться подальше от человека, который залил твою лужайку хлоркой.
Флора: Ага, или подкинул труп белки на порог. Это серьёзная травма. Не удивлюсь, если её кто-нибудь прикончил. Все ненавидят эту ведьму, и её дурацкую птицу тоже.
Офицер Лойола: Я всё поняла. Надеюсь, вы будете на связи, если у меня появятся новые вопросы.
Мэривеза: У нас физкультура ещё полчаса. Можно мы здесь посидим?
Флора: Ага, я не хочу испортить чёлку!
(Звуки фыркающего смеха)
Офицер Лойола: Это офицер Изабелла Лойола, и на этом опрос окончен.
Глава девятая
Поскольку нам приходится ждать, пока извлекут и обработают записи с камер наблюдения «Страны чудес», а интервью с Флорой, Фауной и Мэривезой не принесло ничего, кроме разглагольствований Беллы о том, как она счастлива быть подальше от школы и подростков («Без обид, Мэри Элизабет»), мы с Беллой в молчании поднимаемся по лестнице в квартиру Малли.
Хотя Малли здесь нет, здание всё равно кажется мрачным и одержимым призраками. Тут стоит тишина, непривычная для Шрама. Дом находится в складском районе, который раньше обеспечивал город волшебной одеждой: шляпами и мантиями волшебников, волшебными палочками, прекрасными платьями, которые феи-крестные раздавали, исполняя желания, и многими другими вещами. Теперь этот район почти заброшен. Я даже не хочу знать, что скрывается внутри опустевших складов. В нескольких из них сейчас делают футболки с надписями вроде «Я выжил в Шраме» или «RIP, магия». А ещё в этом районе живёт Урсула, и он мне довольно хорошо знаком. Я провела немало времени, сидя на крыльце дома Урсулы, рассматривая здание с гигантским железным вороном на крыше и наблюдая, как не меньше двух десятков настоящих живых воронов время от времени залетают и вылетают из его верхних окон.
Нас впускает женщина и с немецким акцентом велит подниматься на верхний этаж. Мы шагаем по лестнице с позолоченными перилами и одними взглядами комментируем обилие декора на птичью тему. Каждый звук здесь рождает эхо, и мы не осмеливаемся заговорить, опасаясь, что хозяин дома, который ждёт нас на верхнем этаже, может слышать каждое наше слово. Украшения с воронами здесь повсюду: от люстр над головой до железных решёток на окнах, выходящих на улицу. Лестницу освещает световое окошко, и кажется, что даже пылинки, танцующие в лучах солнца, чувствуют печаль этого дома, где пропала дочь. Я знала, что отец Малли богат, но видеть это вживую совсем другое. Это по-настоящему роскошный дом. Я не знаю никого другого в Шраме, кто владел бы таким богатством. Мать Малли когда-то была самой могущественной феей Чуда, и здесь повсюду можно увидеть дары, которые люди приносили в обмен на её внимание. Неудивительно, что Малли Сент ведёт себя так, словно она выше всех остальных. Если бы я росла среди такой обстановки, то, возможно, вела бы себя так же. Я настолько погружаюсь в свои размышления о мире, что Белле приходится оттаскивать меня от края, когда мы достигаем площадки верхнего этажа.
– Святые тостеры! – восклицает она. – Что это такое?
Я и сама в замешательстве. Вместо ответа я задумчиво разглядываю мужчину, который занимает большую часть площадки. Не в силах подобрать нужных слов, я просто говорю:
– Воистину святые тостеры. Это самый большой мужчина из всех, что я видела.
Я делаю шаг вперёд, но Белла меня останавливает:
– Стой! Разве ты не слышала поговорку о том, что не стоит будить спящего гиганта?
– Я с тобой так со скуки помру. И, по-моему, в поговорке говорилось о младенцах.
Белла отпускает мою руку:
– О, точно.
– Идём! – Я подталкиваю её вверх по двум оставшимся мраморным ступеням.
На площадке стоит горшок с небольшим ухоженным деревцем и лежит зелёный придверный коврик без надписей. Но гораздо сильнее милой маленькой двери квартиры в пентхаусе меня впечатляет мужчина, что сидит возле неё, сгорбившись, в огромном кресле. Он не такой великан, каких можно встретить в сказках, но всё равно довольно внушительный, если сравнивать, например, со мной. Ростом мужчина не меньше двух метров, а в его ладонях могло бы уместиться по жареному поросёнку. Кажется, он не должен дремать сейчас, потому что в кармане у него рация, а в руке телефон. Под курткой я вижу выпирающую кобуру. Похоже, этот мужчина вроде охранника.
Белла покашливает, но он только вздрагивает и тихо всхрапывает.
Дверь квартиры приоткрывается, и оттуда показывается голова женщины с седыми волосами, собранными в строгий пучок.
– Антон! – восклицает женщина.
Охранник открывает глаза, потирает их кулаками, а затем подбирается.
– Магда! Боже мой, Магда, прости. – Он смотрит на нас. – А вы икру принесли?
– Икру? – Магда сканирует нас взглядом с головы до ног. – Нам сказали, что придут из полиции Королевского города. Вы детективы? – Она упирает руки в бока и морщится. – Тогда покажите, пожалуйста, ваши значки. – Она хлопает Антона по плечу. – А ты! Тебе должно быть стыдно.
– Что? Он не давал мне спать всю ночь, Магда. Всю ночь!
Магда кивает, и выражение её лица смягчается.
– И правда, он почти не спал последние несколько дней, пока мисс Малли не было дома. Тревожное, тревожное время.
Мы подходим ближе, чтобы женщина смогла разглядеть наши значки.
– Извините. Просто вы выглядите слишком молодо для полицейских.
– Похоже, я совсем потерял счёт времени, – произносит Антон довольно высокопарно, не обращаясь ни к кому конкретно. Затем он словно о чём-то вспоминает и потирает виски. – Я постоянно забываю о нашей малышке Малли. Засыпаю, и всё вылетает из головы, но потом просыпаюсь и понимаю, что её здесь нет. Это ужасно. Просто ужасно. Кто вообще на такое осмелился? Кто мог навредить этой бедной милой девочке?
Мы с Беллой быстро переглядываемся. Я впервые вижу того, кому действительно нравится Малли, и это оказывается приятно.
– Пойду посмотрю, готов ли он, – говорит Магда. – Сейчас вернусь.
На лестничную площадку доносятся отзвуки старинной музыки и женского пения.
– Пока её нет, мы должны обсудить правила. – Антон кивает. – У него их два. Не фотографировать и не записывать аудио; и не проносить в дом оружие.
Белла колеблется.
– Обычно мы так не делаем. Мы должны держать оружие при себе.
Я не говорю, что у меня только перцовый баллончик, и поэтому я особо ничего не теряю. К тому же я вспоминаю Джека Сента в участке, умиротворяющую и печальную атмосферу вокруг него и не нахожу в ситуации ничего опасного.