уалет в «Стране чудес». Я не знаю, сколько времени прошло, но слышу, что снаружи до сих пор играет музыка, поэтому, скорее всего, я была тут не очень долго.
– Всё нормально. – По крайней мере, я так думаю. Хотя бы кровью не истекаю.
– Ладно, – голос звучит скептически. – Но на полу довольно грязно, так что я бы на твоём месте встала.
Я отряхиваюсь, поднимаясь на ноги. Голова кружится. Краем глаза отмечаю на стене надпись, нацарапанную какими-то идиотами в отместку мне или, может быть, моей неудачливой тёзке: «Чтобы приятно провести время, позвони Мэри Элизабет». Номер внизу даже близко не похож на мой. Я проверяю кошелёк и ключи от дома в заднем кармане и, спотыкаясь, выхожу наружу.
– О, это ты.
Тут Джойси, одна из наименее неприятных из Элиты. Хотя картинка перед глазами ещё размыта, я узнаю её по голосу. Несмотря на то что она часть Элиты до мозга костей со стандартной стрижкой боб и в приличной одежде, она всегда была вежлива с Наследниками.
– Привет, Джойси. Как дела? – Я ковыляю к раковине на ещё нетвёрдых ногах.
– Видимо, лучше, чем у тебя. Что случилось? Я рада, что тебя не зарезали или что-то в этом роде, – говорит она. – Мама сегодня даже не хотела отпускать меня сюда. Её бы больше устроило, если бы я просто сидела в нашей новой квартире в Шраме и не выходила из дома после темноты. Она сказала: «Джойси, в «Стране чудес» небезопасно. Там непредсказуемые люди». Но сюда пошли Лукас с Кэти, и я не хотела просидеть весь вечер в квартире, стримя что-нибудь депрессивное или вроде того. Мама разрешила мне пойти, только когда Лукас прислал за мной лимузин. – Она смотрит на меня. – Я не хочу показаться грубой, но скажу честно, в последнее время тут творится какая-то чертовщина. Все просто пропадают направо и налево.
Теперь, когда мир снова обрёл чёткость, мне больше всего хочется, чтобы Джойси замолчала, но я не могу удержаться от ответа:
– Ты сейчас на полном серьёзе говоришь, что зависать с Лукасом и Кэти не так депрессивно, как сидеть и что-нибудь стримить?
Она искоса смотрит на меня, достаёт из сумочки компактную пудру и припудривает нос.
– Лукас не такой плохой, как ты, наверное, о нём думаешь.
– А Кэти?
– О нет, Кэти отстой, но иногда мне нужно с кем-нибудь развлекаться, а ты не то чтобы приглашала меня тусоваться с тобой, не так ли?
Она ждёт.
И я жду.
– И я не могу серьёзно злиться на свою маму за то, что она говорит такие вещи. То есть вот мы здесь, и ты только что лежала без сознания на полу в туалете, и я даже не знаю, что об этом думать. – Джойси тянется к моему запястью. Её тёплые и мягкие пальцы поглаживают мою метку.
– Эм, извини, – говорю я.
– Ого, – мечтательно тянет она. – Идеальное сердце. И оно у тебя с рождения. Тебе так повезло.
– Повезло, – эхом повторяю я.
– Я уже сказала маме, что срочно хочу такую же татушку.
– Зачем? Люди за пределами Шрама будут косо на тебя смотреть. Станут тебя осуждать. Будут считать изгоем. – Я вспоминаю о том, что в полицейских отчётах всегда отмечают, если кто-то является Наследником.
– Но... вы, ребята, свободные. Вы дикие и делаете то, что хотите. У вас лучшая погода, лучшая еда и волшебные сады. И да, может, сейчас у вас нет магии, но когда-то она была. Вы могли исполнять желания по щелчку пальцев.
Она ожидает, что я ей отвечу.
– Джойси, я не хочу грубить, но мне сейчас нехорошо.
– Точно, – говорит она. – Да, я же нашла тебя на полу! Уверена, у тебя есть свои дела, как у Наследницы. Я просто накрашу губы и буду молчать.
– Отлично. – Это забавно, но когда я поворачиваюсь обратно к зеркалу, то понимаю, что разговор с Джойси отвлёк меня от плохого самочувствия и паники, и сейчас мне гораздо лучше.
– Значит, сегодня ты отдыхаешь одна? – спустя несколько секунд спрашивает Джойси.
– Джойси, если у тебя была хоть крохотная мысль пригласить меня на платформу к твоим демоническим друзьям, то не надо, пожалуйста. Мы с твоим лордом-командующим не ладим. – Я отворачиваюсь от неё, прежде чем она может сказать что-то ещё, и пристально смотрю на себя в грязное зеркало.
И тут что-то происходит.
Отражение подрагивает, хотя я стою совершенно неподвижно.
Я моргаю. Потом щурюсь. Наверное, мне показалось.
Но затем по лицу проходит рябь, и моё отражение искажается. У девушки в зеркале высокие брови, рыжие волосы уложены в косу вокруг головы, ярко-красные губы и самые безумные глаза, которые я видела в своей жизни, горящие яростью.
Это мои глаза. И моё лицо.
Я поднимаю руки к щекам. Отражение делает то же самое, потом хлопает в ладоши и беззвучно смеётся.
Похоже, я схожу с ума.
Или, может, это След.
Я машу рукой перед лицом. Она двигается совершенно свободно. Значит, всё происходит на самом деле. Это настоящая реальность.
«Десять, девять, восемь...» – Я закрываю глаза и снова их открываю, надеясь, что странный образ исчезнет и в зеркале отразится моё привычное бледное, уставшее лицо. Но этого не происходит. На меня смотрит моя искажённая версия.
Теперь я полностью прихожу в себя, и все мои чувства обостряются.
– Эй, ты в порядке? Собираешься снова вырубиться? Я могу кого-нибудь позвать.
– Джойси, помолчи немного, – с трудом выдавливаю я.
– Знаешь, это довольно грубо, – говорит она.
Я очень медленно поднимаю руку и касаюсь кончиком пальца грязного стекла. «СЪЕШЬ МЕНЯ» – появляется под ним надпись белыми меловыми буквами.
Я смутно осознаю присутствие Джойси рядом, но её голос доносится будто издалека. Всё словно замедляется, кроме меня, зеркала и отражения, которое только отдалённо напоминает моё. Я нажимаю на стекло пальцем. От него расходится рябь, как на поверхности озера.
– Ты это видишь? – шепчу я, но страх внутри настолько силён, что я даже не уверена, что издаю звуки.
Джойси хмурится:
– Серьёзно, ты в порядке? Ты начинаешь меня пугать, Мэри Элизабет.
Я надавливаю сильнее. Стекло поддаётся, становясь непрозрачным, как серебристый атлас, и фаланга моего пальца погружается внутрь. То же самое случилось с Урсулой и Малли? Это зеркало их поглотило?
Я отдёргиваю палец и прижимаю руку к груди. Где-то на заднем плане из туалета выбегает Джойси, громко хлопнув дверью за собой.
Я застываю, когда моё зеркальное отражение складывает руки на груди и смотрит, ожидая, что я сделаю дальше. Тут что-то во мне обрывается, и я выскакиваю из туалета и бегу прочь из «Страны чудес» так быстро, как только могу.
Глава восемнадцатая
Я думала, что приду домой, соберусь с мыслями, придумаю, что рассказать Белле и, возможно, даже найду своего парня, но когда я захожу в дверь, то обнаруживаю в гостиной натуралистов и Джию, которая, сияя, играет роль хозяйки. Я совсем забыла, что сегодня они займут квартиру. Натуралисты сидят в кругу, немного истерично хихикая. Повсюду разложены кристаллы, а Джия бродит среди гостей, проверяя, у всех ли есть то, что нужно. На лампы наброшены шарфы, а телевизор занавешен чёрным кружевом, и наша маленькая квартира выглядит как шатёр гадалки.
Вот почему так нелепо выделять натуралистов в отдельную фракцию. Это всего лишь группа женщин средних лет в свободных платьях, которым вот-вот понадобятся компрессионные чулки. Они предаются воспоминаниям, потому что скучают по магии и надеются, что она вернётся, если достаточно сильно захотеть. Их здесь девять, и на каждой наряд из шёлка и блёсток один вычурнее другого. Их головы украшают разнообразные уборы, от тюрбанов до шляпок и беретов. Женщины меня не замечают, и я, пользуясь моментом, снова набираю номер Джеймса. Когда он не отвечает, я пробираюсь в ванную и встаю под обжигающе горячий душ. Я не могу понять, что произошло в «Стране чудес», но мне приходится признать, что хотя отражение в зеркале и напугало меня до полусмерти, оно было... ну... Оно казалось безумным, но это было даже интригующе.
Оно выглядело могущественным. Я выглядела могущественной.
Я выхожу из душа, планируя пойти к Делле и проверить, будет ли там Джеймс. Но только я собираюсь незаметно выскользнуть за дверь, меня окликает Джия.
– Милая, куда ты собралась? Иди сюда и помоги нам.
– С чем вам помочь, Джи? – спрашиваю я.
– С магией, конечно.
Весь кружок натуралистов взрывается смехом. Джия и её подруга Джинни сидят, прислонившись друг к другу. Они собираются раз в две недели, чтобы протестировать свои экстрасенсорные силы, испробовать старые магические рецепты и заклинания и почитать судьбу по чаинкам. Ничего из этого не работает, но всем наплевать. Это скорее клуб по распитию вина, чем что-то ещё. Полчаса попыток вернуть магию и четыре часа жалоб, сплетен и смеха.
– С какой именно магией? – уточняю я.
– Сегодня мы собираемся левитировать.
Раздаётся ещё один взрыв добродушного смеха.
– Левитировать? – Я встаю за пределами круга. – Серьёзно? – Теперь этот день можно официально считать самым странным в моей жизни, а у меня бывали действительно странные дни. Он начался с телефона Урсулы, затем я упала в обморок и сунула палец в зеркало, и теперь, в довершение всего, меня приглашают левитировать с моей тётей.
– Ну, пока не попробуешь, не узнаешь, – говорит Эвелин. Она организатор встреч, у которого хранятся списки натуралистов. – Говорят, что некоторые просветлённые люди могли левитировать даже без магии. Чем мы хуже?
– Дорогая, – говорит раздражающая Синди, – вся фишка магии в том, что она находится под землёй. Она течёт под всеми нами. Нужно только выяснить, как пригласить её к нам. Ты же знаешь, что весь Шрам стоит на слое кристаллов? Вот почему здесь так хорошо. Давай просто используем магию кристаллов и взлетим!
– Иди сюда, детка. – Джия отодвигается в сторону, освобождая место между ней и Джинни. – По старым традициям, нам нужно одиннадцать человек, а нас только десять. – Она похлопывает рукой по полу. – Мы уже один раз попробовали, и всё, чего добились, это отрыжки у Эвелин!