Шеф Ито уволила меня, а затем Беллу, которая вообще не заслуживала увольнения, а потом у неё не хватило совести даже встретиться со мной лицом к лицу. Я злилась и чувствовала себя преданной.
Поэтому я вдыхала запах её духов, наблюдала за её походкой, за самодовольным изгибом губ, а потом напала.
Я пронеслась мимо Джии и побежала к шефу. В голове была только одна мысль: причинить ей боль, заставить её заплатить за то, что она сделала.
Мне хотелось оторвать её лицо от черепа.
Хотя я не кричала и не издавала никаких звуков, мне не удалось зайти далеко. Джия крепко меня схватила, прежде чем я добралась до шефа, а затем между нами встали несколько полицейских, которые до этого наливали себе кофе. И тогда я закричала, не в силах сдержать разочарование. Я жаждала почувствовать, как я разрываю её плоть собственными руками.
Шеф стояла невредимой среди множества людей. Она ни на мгновение не потеряла самообладания, и её самодовольство только выросло, проявляясь на лице. Истина была такой холодной и такой очевидной, что я не могла поверить, что когда-то доверяла шефу Ито и сделала её своим кумиром. Она была явно и очевидно... злой. Я была так глупа.
Мона свирепо смотрела на меня, пока я боролась с полицейскими, которые меня держали.
– Не дёргайся, синичка, – сказал детектив Джонс мне на ухо.
Конечно, я начала извиваться, но он только схватил меня крепче.
– Наглости тебе не занимать, – начала Мона, указывая на меня пальцем. – После всего, что для тебя сделала шеф Ито, ты проигнорировала её приказы...
– Хватит, – требование успокоиться слетело с губ начальницы. – Мэри Элизабет, немедленно остановитесь, – в её словах не было ни яда, ни напора, но я всё равно обмякла. Шеф была моей героиней и до сих пор оказывала на меня влияние, которое я не могла объяснить. Мне требовался ещё один день, чтобы понять, что я до сих пор хотела ошибаться. Я до сих пор хотела, чтобы шеф Ито оказалась хорошей.
– Идём, – сказал детектив Джонс. – Ты пойдёшь со мной.
– Нет, – сказала шеф. – Отпусти Мэри. У неё была трудная ночь. Она не спала, да и тот инцидент с топором. Не нужно забывать, Мэри Элизабет совсем недавно обнаружила, что её друзья – патологические преступники, настоящие сумасшедшие. Кому станет лучше, если её арестуют? Её уже допросили и оправдали. Девочке нужно вернуться домой, – шеф огляделась по сторонам. – И нам нужно найти исчезнувших детей Шрама. Всё, приступайте к работе, – её пристальный взгляд остановился на мне, и я застыла на месте. – Берегите себя, Мэри Элизабет. Я восхищаюсь вашим упорством и вашей страстью, но больше сюда не приходите. Если вы это сделаете, то, скорее всего, застанете меня в менее великодушном настроении.
С этими словами шеф Ито ушла, исчезнув в своём кабинете, и в участке снова воцарилась тишина.
Когда Джия повела меня наружу, неся в руках коробку с вещами, Калеб Ротко уставился на меня, широко и зубасто ухмыляясь. Он поднял руку в приветствии, а затем медленно согнул пальцы один за другим, будто нажимая на клавиши пианино. Взгляд Калеба следил за каждым моим шагом, и я чувствовала, что он прожигал мне спину ещё долго после того, как мы вышли из зала – так же, как при нашей первой встрече.
– Я её ненавижу, – сказала я Джии, когда мы вышли из здания.
– Я знаю, – ответила Джия. – Я тоже её ненавижу.
Пока я предаюсь воспоминаниям, двери лифта открываются на третьем этаже. Тут находятся тренажёрный зал и кафетерий, поэтому сейчас этаж практически пуст. Первая часть плана прошла успешно, и я надеюсь, что удача поможет мне продержаться ещё немного. Я пробегаю мимо стеклянных дверей, ведущих в участок, и толкаю дверь в женскую раздевалку.
Здесь оказывается незнакомая мне женщина. Она стоит в полотенце и сушит волосы феном, склонившись над раковиной, но в остальном здесь пусто. Я незаметно проскальзываю внутрь и прячусь за шкафчиками.
Обычно полицейские тренируются в тренажёрном зале, поднимая тяжести, но каждый вечер тут проводятся занятия по аквааэробике, которые довольно популярны, а это значит, что я смогу выкрасть форму. Если начать открывать все шкафчики подряд, это будет выглядеть подозрительно. Я оглядываюсь на женщину, но она сосредоточена на своих волосах.
О, пожалуйста, если во мне осталась какая-нибудь магия, пусть она поможет, потому что сейчас она мне нужна.
«Не волнуйся, дорогая. Я поняла».
Меня охватывает спокойствие, и я открываю первый шкафчик. Ничего. Я проверяю следующий и тот, что за ним. Как только я открываю последний шкафчик в ряду, женщина перестаёт сушить волосы, и в раздевалке внезапно становится тихо. К счастью, передо мной оказывается полицейская форма с пропуском на шнурке. Я торопливо снимаю свою одежду и втискиваюсь в брюки и рубашку на пуговицах. Я натягиваю на голову фуражку и заправляю рубашку так быстро, как только могу, затем вешаю на шею пропуск. Я хватаю сумку с одеждой, которую принесла из Шрама, и направляюсь к двери, не оглядываясь.
– Джастин! – зовёт женщина у раковины. – Это ты?
Я слегка поворачиваю к ней лицо и машу рукой.
– Спокойной ночи! – кричит она. – Увидимся утром! А у меня ещё сверхурочные!
Я бегу по коридору, представляя ужасных людей, с которыми могу столкнуться, но не могу придумать никого страшнее, чем шеф Ито. Сейчас я выдаю себя за полицейского. Это влечёт за собой суровое наказание. Но проблема не только в этом. Вполне возможно, если шеф узнает, что я сделала, то воспримет это как личное оскорбление. И у меня есть чувство, что задетая начальница будет серьёзной проблемой для моего благополучия.
Теперь я должна войти в тюрьму, используя пропуск, чтобы получить доступ и как можно быстрее добраться до камеры Калеба Ротко. Скоро часы посещений закончатся, и начнётся обход, поэтому я хочу поскорее войти и выйти.
Я проскальзываю в двери, не глядя по сторонам. Я знаю, что большинство полицейских, которые работают здесь, мало интересуются посетителями. Здесь всего дюжина камер, и лишь одна достаточно уединённая, чтобы посадить туда кого-то настолько провокационного, как Безумный Шляпник. Должно быть, полицейские подумали, что в общей камере Калеба просто убьют, и, даже выбрав вариант с одиночным заключением, его разместили в самом конце коридора, поэтому мне требуется специальный ключ из диспетчерской.
«Всё решает поведение, малышка, – говорит Она. – Никто не посмеет задавать вопросы королеве. Веди себя так, и тебе не придётся ни перед кем отчитываться».
Я открываю пропуском дверь диспетчерской, киваю парню, который наблюдает за мониторами, и снимаю ключ с крючка.
– Проверяю мистера Ротко от имени шефа Ито.
Он безразлично машет мне рукой.
– Передай от меня привет этому Безумному Болтуну, – он хихикает. – Берегись, этот парень тебе все уши заговорит.
– Я учту.
Хотя мне хочется броситься прямиком к Калебу и расспросить о своих друзьях, я заставляю себя идти, спокойно переставляя ноги, пока не добираюсь до уединённой камеры за углом в конце коридора.
Её стеклянная поверхность напоминает мне коридор с клетками в лаборатории Кайла Аттенборо. Я была в одной из них не так давно и могу оказаться там снова, если не буду осторожна. Мою грудь сжимает беспокойство, и я с трудом сосредоточиваюсь.
Я точно знаю, как выглядит эта камера, но всё равно удивляюсь, когда вижу там Калеба, скрестившего ноги на полу перед столом и спокойно потягивающего чай из чашки. Безумный Шляпник, чьё лицо разлетелось по экранам телевизоров и газетам, заняло заглавные страницы всех новостных сайтов, сейчас сидит передо мной, и теперь мне начинает казаться, что я добралась до него слишком легко.
И... Калеб Ротко выглядит так, будто ждал меня.
«Потому, что так и должно было быть, – говорит Она. – Это судьба».
Когда я подхожу, Калеб ставит чашку перед собой и складывает руки под подбородком. Он со своими татуировками и чёрной меткой Наследия на запястье кажется меньше, чем раньше. Я представляю, как Калеб распиливает человеческое тело, раскладывает его по коробкам и разносит по городу, и всё это во имя Верности Наследию.
Террорист. Демон.
И он смотрит прямо на меня, улыбаясь.
– Это ты, Мэри Сью? – спрашивает Калеб, всё ещё улыбаясь.
– Вообще-то я Мэри Элизабет.
Он издаёт тихий смешок. Я замечаю, что Калеб совсем не удивился, увидев меня. Я низко надвигаю фуражку не только из-за камер, но и потому, что мне нужно установить некоторую дистанцию между нами.
– Заходи, – говорит Калеб. – Давай поболтаем. – Увидев, что я медлю, он поднимает руки. – Посмотри, детка, никакого оружия.
Я поворачиваю ключ в замке, сканирую удостоверение, чтобы дверь открылась, и прохожу.
– Присаживайся, – приглашает Калеб, указывая на пол напротив себя.
– Я постою, – говорю я.
Он кивает.
– Жаль, но на этот раз я не смогу предложить тебе чай. Я сжёг чайник.
Чай – это традиция Шрама, и в последний раз, когда я видела Калеба, он уже предлагал меня угостить.
– Всё в порядке. Я пришла не за чаем.
– Так зачем ты пришла, Мэри?
Теперь, когда я оказалась здесь, я не совсем уверена. Я оглядываю маленькую камеру. Тут есть унитаз, раковина с зубной щёткой и пастой, небольшая стопка книг, кровать с лёгким одеялом и лампа, прикрученная к полу. Пустой поднос стоит возле двери, через которую я только что вошла.
– Почему ты не удивился, увидев меня? – спрашиваю я его.
– Все хотят видеть Калеба. Тут бывает много посетителей. Разных типов. У меня здесь был мэр, шеф полиции... Все хотят узнать то, что знаю я. Но они всё равно не смогут попасть сюда, – Калеб постукивает себя по виску и снова смотрит на меня, как ленивая древняя черепаха: его движения вялые и неспешные. Его слова звучат размеренно, но в глазах мерцает огонь. – Почему бы тебе не спросить у меня то, ради чего ты пришла?
Я колеблюсь. Если Калеб знает, о чём я хочу спросить, у меня остаётся надежда, что мои друзья не исчезли в другом измерении, что я смогу увидеть их снова: положить голову на грудь Джеймса, посмеяться с Урсулой до боли в животе. Я могу надеяться, что в жизни ещё будет что-то большее, чем мрак и обречённость каждую секунду каждого дня.