увствам тебя контролировать. Так ты никогда не победишь.
Мои щёки вспыхивают, а горло сжимается. Но прежде чем я успеваю придумать ответ, Белла закрывает дверь машины.
На самом деле, я знаю, что права. То, что сказала Белла, может быть правдой, но это не значит, что все мои слова неправильны. Мне остаётся только одно.
Доказать это.
Лестничная площадка в доме Джека Сента выглядит так же, как и неделю назад, но полностью забита людьми. Когда я поднимаюсь по лестнице, косясь на охрану, то вижу золотых воронов, вырезанных повсюду, фигурки на перилах и каждой дверной ручке. Полдюжины мужчин и женщин встают у меня на пути. Это не Дозор. Никаких серых костюмов. Они все в чёрных футболках и брюках с рациями, закреплёнными на плечах, и вооружены до зубов. Я насчитываю, по меньшей мере, три пистолета в кобуре у каждого.
– Я бы хотела увидеть Джека Сента, – прошу я как можно любезнее.
– Имя, – говорит мужчина с аккуратно подстриженными чёрными волосами.
– Эм... Мэри Харт.
– Отношения?
– Подруга его дочери... наверное.
– Наверное?
– Там всё сложно, – говорю я, ненавидя то, как сильно я сейчас похожа на подростка. Этот мужчина сбивает меня с толку. Я не знаю почему, но под его строгим взглядом я чувствую себя обязанной объяснить, что мы с Малли никогда не были слишком близки, и, если честно, она мне никогда по-настоящему не нравилась; что я не совсем уверена, но мне показалось, что она, возможно, запала на моего парня, и всё-таки у нас появилась какая-то ментальная связь, пока над ней экспериментировали, так что теперь у меня есть к ней привязанность.
– Обыщи её, – командует мужчина.
Подходит женщина и тщательно ощупывает меня.
– Чисто, – говорит она.
– Хорошо, – отвечает мужчина.
Мы ждём в полной тишине больше минуты, и я могу сказать совершенно серьёзно, что охранник ни на секунду не сводит с меня глаз. Я не знаю, куда деть руки и ноги.
Раздаётся звуковой сигнал, и мужчина говорит:
– Вы можете подняться.
Я стараюсь не бежать, но, подойдя к ступенькам, перешагиваю их по две зараз.
Я практически падаю в объятия Магды, когда та открывает дверь. Пожилая горничная Джека строгая, но она гораздо теплее, чем те, кто внизу. Я очень рада видеть тот же хмурый взгляд и тот же седой пучок на затылке, которые помню с прошлого раза, когда я была здесь. Магда совсем не изменилась, и, возможно, она единственная, кто не изменился.
– Я знаю, – говорит Магда, тщательно вытирая руки о фартук, – даже не говорите мне ничего. Я уже сказала мистеру Сенту, что ему не нужно нанимать незнакомцев только потому, что он теперь большая шишка. Мы с Антоном можем сами обо всём позаботиться. Но, – она пожимает плечами, – он меня не слушает, так что я могу сделать? Теперь всех должны обыскивать на входе, а Антон только дремлет и пьёт, и дремлет, и пьёт, и дремлет, и пьёт. – Магда вскидывает руки. – Ну, чего ты ждёшь? Заходи внутрь.
Как только я переступаю порог, меня снова поражает осознание собственной бедности. Тут всё очень красивое, новое, каждый предмет интерьера продуман до мелочей. Я рассматриваю тщательно подобранные произведения современного искусства, старинные ковры на полу и множество безделушек, которые, должно быть, стоят сотни тысяч долларов. Наверное, мне стоит принимать какой-нибудь обеззараживающий паровой душ, прежде чем входить сюда. И, ого, сейчас я выгляжу ужасно. Маленькие крошки протеинового батончика прилипли к толстовке, я не меняла одежду два дня.
Джеку Сенту, похоже, всё равно. Когда Магда провожает меня в его кабинет в той части квартиры, куда я раньше не заходила, он поднимается со своего места с широкой улыбкой на лице и протягивает руки, когда я стою ещё в нескольких шагах от него.
– Мэри Элизабет Харт. – Джек подходит ко мне и обнимает. От него пахнет трубочным табаком и чем-то травяным и пряным. Исчезли глубокие морщины беспокойства между его бровями. Джек выглядит так, будто немного поправился. Когда мы виделись в последний раз, он был измождённым и сгорбленным, потому что думал, что его дочь может быть мертва.
Я так рада оказаться в объятиях Джека хотя бы на секунду. Он отец. Родитель. Тот, кто любит людей, за которыми охотятся, так же сильно, как я. Мы на одной стороне. Джек отступает и кладёт руки мне на плечи, оглядывая с ног до головы, будто хочет убедиться, что я цела и невредима.
– Хорошо, – говорит он. – Превосходно. – Возможно, я всё выдумываю, но глаза Джека немного увлажняются. – Присаживайся, пожалуйста. Магда, принеси нам чаю и тех чудесных маленьких печений, которые ты испекла вчера.
– Да, мистер Сент. – Она бесшумно исчезает.
Только тогда я внимательно осматриваю кабинет. На стене нет картин, только пара рисунков – резкие тёмные линии на белом холсте. Окна открыты, вороны порхают вдоль прозрачных занавесок и взбираются на железные насесты, которые стоят на полу за столом Джека. Когда он садится напротив меня, а я опускаюсь в мягкое чёрное кожаное кресло, три птицы устраиваются на насесте позади него и скачут из стороны в сторону на когтистых лапах, а затем, наконец, останавливаются и смотрят на меня. Я могу только представить, каково это – быть врагом Джека, застрять на какой-нибудь деловой встрече вместе с ним и этими птицами, которые выглядят так, будто могут разорвать тебя на части острыми клювами, если ты скажешь что-то не то.
– Они крутые, – говорю я, пока одна из птиц поправляет крылья.
Джек Сент усмехается.
– Они и правда такие. – Он складывает руки домиком на столе и наклоняется вперёд. – Так что я могу для тебя сделать? Ты выбрала отличный момент, чтобы прийти, и я по-настоящему, искренне рад тебя видеть. Слишком мало людей могут понять, через что мы прошли, разоблачить дезинформацию, которую распространяют власти.
– Вот именно! – говорю я. – Кажется, никто даже не видит, что произошло, и не понимает, что они были жертвами.
– Ключевое слово «были», – говорит Джек.
Я собираюсь спросить его, что это значит, когда Магда возвращается с золотым подносом и подаёт нам чай.
– Сахар? – спрашивает она.
– Да.
– Что «да»?
– Да... пожалуйста?
– Хорошо. Сливки?
– Я могу добавить сама.
– Ерунда.
– Ладно, тогда да. Да, пожалуйста.
– Хорошо.
Магда кладёт два печенья, посыпанных сахарной пудрой, на тарелку передо мной и делает то же самое для Джека, а затем уходит.
– Ванильные рогалики, – говорит Джек. – Восхитительно.
– Ммм, – отвечаю я и делаю глоток чая, но во рту ещё сухо. Внезапно мне кажется очень нелепым, что я сижу здесь с Джеком Сентом, самым богатым Наследником в Шраме, собираясь узнать о его бизнес-планах. Наверное, мне стоит проверить голову. Но потом я вспоминаю, что Белла говорила о доказательствах, и думаю, что бывают более безумные вещи, чем люди, которые просто честны друг с другом. Может быть, Джек не будет ужасно обижен и не заставит своих воронов заклевать меня на ужин.
Каким-то образом Джеку удаётся откусить кусочек печенья с сахарной пудрой, не просыпав сахара, а я добавляю немного порошка к коллекции крошек на моей груди.
– Итак... – говорит он.
– Да. – Я прочищаю горло. – Ладно, хорошо, вот в чём дело. Я знаю, что вы хотите купить мою квартиру...
– Тебе не понравилось предложение? Потому что...
– Нет, нет, дело не в этом. Я просто хочу знать почему.
– А? – На лице Джека появляется вопросительное выражение. – Есть что-нибудь ещё, что ты хочешь узнать? – Возможно, это мой шанс получить ответы на многие вопросы. У меня кружится голова.
– Ну, кроме этого, мы искали некоторые доказательства о шефе...
– Шарлин?
– Верно. Шарлин. Мы подумали, что она, возможно, не соответствует должности.
Что я делаю? Мне нужно уйти отсюда. Я совершила ужасную ошибку. Шеф полиции и Джек Сент дружат давным-давно. Возможно, в какой-то момент у них даже были романтические отношения. Что, если Джек расскажет ей, что я пришла к нему с теорией заговора? У меня нет никаких доказательств. Я изо всех сил стараюсь исправиться.
– Мы? – переспрашивает Джек.
– Да... я имею в виду, нет... я имею в виду, я. – Я не могу втягивать в это Беллу. А что насчёт Жасмин? Её проект будет обречён ещё до того, как она начнёт.
– Ты. – Джек выглядит удивлённым, и я начинаю потеть.
– Да, я искала некоторые доказательства в городском архиве и нашла документ, подтверждающий, что вы купили Чудо-озеро.
Улыбка Джека становится немного шире, и он откидывается на спинку кресла.
– Мне просто интересно, почему? Зачем покупать Чудо-озеро? Зачем покупать «Страну чудес»? И зачем мою квартиру?
Веселье отчётливо написано на его лице. Джек не скрывает, что считает меня болтливой идиоткой. Мне хочется исчезнуть в своём кресле. Тут очень хорошая кожа. Я могла бы раствориться в её волокнах и быть совершенно счастливой.
– Простите, – говорю я. – Я знаю, что это чересчур.
– О, перестань, Мэри, – говорит Джек. – Всё в порядке. Давай сделаем перерыв, хорошо? Выпьем чаю. – Мы вдыхаем и выдыхаем одновременно, а затем отпиваем чай. Я действительно чувствую себя лучше. – Знаешь, – продолжает Джек, – я восхищаюсь твоей сообразительностью. На самом деле, меня почти всё в тебе восхищает. Ты пережила убийство своей семьи, стала свидетелем гибели тысяч людей, включая мою прекрасную жену, спасла мою дочь и, когда понадобилось, была достаточно храброй, чтобы отрубить руку своего возлюбленного. Ты прошла на престижную стажировку и сыграла важную роль в раскрытии дела, которое в данной ситуации следовало бы оставить взрослым. Ты, откровенно говоря, чудо, и я очень рад, что наши пути пересеклись. Мэри, я думаю, что в своей жизни ты свершишь действительно великие дела, которые оставят свой след в истории Шрама и Королевского города в целом, и это невозможно предсказать сейчас. – Одна из птиц взъерошивает перья у него за спиной, и Джек протягивает руку, чтобы погладить её, прежде чем повернуться обратно ко мне. – Я хочу, чтобы мы оба запомнили этот момент. Давай приколем его на булавку, хорошо? Давай вдохнём его полной грудью. Ты и я здесь, в моём кабинете, пока Шрам вокруг нас распадается на части, и жадные монстры, находящиеся у власти в Королевском городе, стремятся отвлечь внимание от себя и обратить его на четырёх невинных подростков.