– Хо! – крикнул из-за штурвала Браммонд. – Нас преследуют какие-то огромные светлячки. Дайте мне кто-нибудь ружье!
– Ну, вот, – вздохнул профессор Бэгуолтер. – Сами теперь видите, что науке приходится нелегко, когда рядом Харли.
Странные светящиеся объекты следовали за кораблем почти час, а потом исчезли столь же внезапно и необъяснимо, как и появились. К моменту их исчезновения Бэгуолтер, похоже, забыл о вопросах, которые собирался задать. Пол не огорчился.
Когда корабль наконец-то начал снижаться, на горизонте уже тлел рассвет. Они уже давно пролетели над последним крупным поселением, и в этой бесплодной красной пустыне Пол не видел никаких признаков гуманоидной жизни. Гэлли, спавший на коленях у Пола, проснулся и подошел к борту.
Корабль выровнялся и полетел параллельно длинной гряде изрезанных ветрами холмов. Сбросив скорость, он протиснулся в промежуток между холмами и стал еще медленнее спускаться. Пол впервые смог разглядеть детали ландшафта, редкие желтые деревья с ветками-палками, и лохматые красноватые растения, похожие на высокие столбики дыма.
– Смотри! – показал Гэлли. – Это, наверное, и есть лагерь!
В долине рядом с сухой лощиной тесным кругом стояли шесть палаток, возле них примостился воздушный корабль – еще крупнее того, на котором они прилетели.
– Это моя «Умеренность»! – крикнул Браммонд. – Лучший корабль на Улламаре.
Группа нимборов, копавших землю в центре лощины, уставилась на приближающийся корабль. Один из них побежал к палаткам.
Браммонд посадил корабль возле «Умеренности», с ловкостью опытного кормчего остановив его на высоте чуть больше человеческого роста, а затем перышком опустив на землю. Спустившись с капитанского мостика, он спрыгнул за борт, подняв облачко красной пыли, и побежал к палаткам. Пол, Бэгуолтер и Гэлли сошли с корабля не столь проворно.
Нимборы, бросив раскопки, окружили вновь прибывших, не выпуская из рук лопат. Их глаза обшаривали путников, а рты приоткрылись, словно их обладателям не хватало воздуха. Туземцев снедало откровенное любопытство, но то было любопытство, вызванное скорее скукой, чем реальным интересом. Пол решил, что они куда больше смахивают на животных, чем Клуру и его соседи-рыбаки.
– А вот и мы! – Голос Браммонда эхом отразился от темно-красных камней. Он вышел из большой палатки, обнимая за талию высокую красивую женщину в белой накрахмаленной блузке и длинной юбке. Даже солнцезащитный шлем на ее голове выглядел весьма формальным и стильным. – Это Джоанна, моя невеста – и дочь Бэгса, разумеется. Его единственное по-настоящему достойное создание.
– Добро пожаловать в наш лагерь. – Джоанна улыбнулась Полу и пожала ему руку. Когда она увидела Гэлли, ее глаза засияли. – О! Это и есть наш малютка? Но ты уже не ребенок, ты почти взрослый! Как я рада нашей встрече. Кажется, у меня еще остались имбирные пряники, но это надо проверить. – Когда она повернулась к Полу, щеки Гэлли пылали от смущения. – Однако сперва нам надо позаботиться о вашей невесте. Я слышала, что жрецы Соомбара ужасно с ней обращались.
Пол не стал возражать против слова «невеста»; если Джоанна такая же по характеру, как и ее суженый, спорить с ней бесполезно.
– Да. Надеюсь, Харли поможет мне перенести ее с корабля.
– Разумеется, поможет. А я пока накрою стол для утреннего чая на веранде – мы называем это верандой, но на самом деле там лишь полотняный навес возле палатки для защиты от жгучего марсианского солнца. – Она снова улыбнулась, потом шагнула вперед и поцеловала профессора в щеку. – А с тобой я даже словечком еще не перемолвилась, дорогой отец! Ах, какая невнимательная дочь! Надеюсь, ты не ранен после ваших с Харли приключений?
Джоанна правила лагерем с почти пугающей оперативностью. Всего через несколько минут после прибытия путешественников она велела перенести вонарианку в палатку и уложить ее в постель, распорядилась, чтобы прибывшим подготовили место для умывания и воду, а затем представила Пола и Гэлли двум другим членам экспедиции – талтору-картографу по имени Ксааро и невысокому толстому землянину по фамилии Крамли, руководившему землекопами-нимборами, после чего увела Гэлли на кухню, попросив помочь ей приготовить завтрак.
Избавившись от своего подопечного, Пол вернулся к крылатой женщине. Он сидел на полу палатки возле ее ложа и заново изумлялся тому мощному воздействию, которое оказывало на него ее присутствие.
Ее ресницы затрепетали, и Пол ощутил в груди ответный трепет. Секунду спустя ее веки медленно поднялись. Долгое мгновение она бесстрастно разглядывала потолок палатки, потом на ее лице отразилась тревога, и она попыталась сесть.
– Вы в безопасности. – Пол приблизился и опустил ладонь на ее запястье, восхитившись прохладной шелковистостью ее кожи. – Вас спасли от жрецов.
Она перевела на него огромные глаза, настороженная, как плененное животное.
– Ты. Я видела тебя на острове.
Как и все связанное с ней, ее голос задел в нем некую зазвучавшую струну. У Пола на секунду закружилась голова. Он знает ее – или знал! Другого объяснения быть не может.
– Да, – сказал он, переведя дыхание. Он обнаружил, что ему трудно говорить. – Да, я видел вас там. Я знал вас, но с моей памятью что-то произошло. Кто вы? Вы знаете меня?
Она долго смотрела на него молча.
– Не могу сказать. Есть в тебе что-то… – Она покачала головой, и ее напряженность впервые ослабела, сменившись неуверенностью. – Мое имя Ваала. Но где я могла видеть тебя прежде, до острова? Ты бывал на Вонаре, моей родной планете? Ведь я никогда не покидала ее, пока меня не избрали «подарком» Соомбару.
– Не знаю. Проклятье, я ничего не знаю! – Пол в отчаянии ударил себя по колену. От внезапного звука Ваала встрепенулась; ее крылья расправились, шурша по стенкам палатки. – Я знаю только свое имя – Пол Джонас. А откуда я и где побывал… нет. Но надеялся, что вы мне это скажете.
Она не сводила с него черных глаз.
– Полджонас. Странное имя для моих ушей, но когда ты его произносишь, я что-то ощущаю. – Она сложила крылья и улеглась. – Но мне сейчас больно думать. Я устала.
– Тогда спите. – Он взял ее прохладную руку. Женщина не сопротивлялась. – Я останусь с вами. Сейчас вы в безопасности.
Она медленно, словно уставший ребенок, покачала головой.
– Нет, это не так. Но почему, я не могу сказать. – Она зевнула. – Как много в нас обоих странных идей, Полджонас! – Черные глаза закрылись. – Не могло ли это быть… – сонно пробормотала она. – Кажется, я припоминаю место, где было много листьев, деревьев и растений. Но оно мне видится, как в старом сне.
Пол тоже вспомнил это место, и его пульс зачастил.
– Да?
– Это все. Не знаю, что это означает. Быть может, то место я видела в детстве. Быть может, мы познакомились, когда были детьми…
Дыхание ее стало медленнее, и через несколько секунд она заснула. Пол не выпускал ее руки, пока не пришла Джоанна и не позвала его завтракать.
Он возвращался в палатку Ваалы, держа кружку с чаем и горку смазанных маслом лепешек, когда его перехватил профессор Бэгуолтер.
– А, вот вы где. Я надеялся застать вас одного – такие разговоры за завтраком не ведут, если вы меня понимаете.
– А в чем дело?
Бэгуолтер снял очки и нервно их протер.
– Я хотел задать вам вопрос. Он… полагаю, его можно счесть неприличным.
Пол внезапно ощутил горячее марсианское солнце. По шее потекли струйки пота.
– Спрашивайте, – выдавил он наконец.
– Я все гадал… – Бэгуолтер был откровенно смущен. – Черт, такое никак не спросишь вежливо… Вы гражданин?
Вопрос застал Пола врасплох. Он и сам не знал, чего именно опасался, но только не этого.
– Не понимаю.
– Гражданин. Вы гражданин или марионетка? – хрипло прошептал Бэгуолтер, словно его заставили произнести вслух непристойность.
– Я… не знаю, кто я такой. И понятия не имею, что означают эти слова. Гражданин? Или… что?
Профессор напряженно всмотрелся в его лицо, потом вынул из кармана платок и вытер лоб.
– Возможно, здесь не разрешается задавать такие вопросы. Должен признаться, прежде я никого об этом не спрашивал. А может, мой английский не настолько хорош, как я полагал, и вы меня не смогли понять. – Он огляделся. К ним направлялся талтор Ксааро, но он был еще далеко. – Я имею честь быть гостем господина Джун Бяо, очень важной персоны – он самый влиятельный человек в «Нью чайна энтерпрайз». Возможно, вы о нем слышали? Он близкий друг и коллега господина Жонглера, создавшего эту симуляцию, поэтому мне и разрешили здесь находиться.
Пол покачал головой. Он ничего не понял – или почти ничего: последнее имя вызвало у него слабый отклик, словно словечко из колыбельной, которую он не слышал с детства.
Профессор, внимательно за ним наблюдавший, щелкнул языком и произнес с печальной покорностью:
– Я подумал… раз вы мне показались каким-то чужим… я не хотел вас обидеть, но здесь так мало граждан. Нескольких я встречал в клубе «Арес», но они были по большей части искателями приключений. Я также опасался, что вы тайком подсмеиваетесь над моим английским. Возможно, в этом нет ничего удивительного – когда-то я говорил на нем вполне свободно, но не пользовался им с тех пор, как учился в Норвичском университете. В любом случае, я надеялся поговорить с кем-то реальным. Я в этой симуляции уже месяц, а иногда становится так одиноко…
Пол шагнул назад, изумленный и в немалой степени напуганный. Профессор нес какую-то чушь, но все равно создавалось впечатление, что для него это имеет смысл.
– Профессор! – Картограф подошел совсем близко. Его желтовато-зеленая кожа блестела от пота. Похоже, такой климат он переносил хуже, чем рабочие-нимборы. – Любезный господин, простите, что прерываю ваш разговор, но вас просят к радиофону.
Бэгуолтер обернулся к нему, не скрывая раздражения:
– Кто это, ради всего святого? Кто меня вызывает?
– Телларианское посольство в Туктубиме.