– Что… Кто вы такой?
Рени старалась сохранять ровный тон, но мысль о том, что она смотрела в лицо одного из своих гонителей, сводила ее усилия на нет.
– Бог-царь этой страны. Владыка Жизни и Смерти. Но если вам будет так удобнее – а вы же все-таки мои гости, – я могу представиться и по-другому. Меня зовут Боливар Атаско.
СЕТЕПЕРЕДАЧА/НОВОСТИ: Лагерю беженцев присвоен статус нации.
(Изображение: город беженцев на побережье Мериды.)
ГОЛОС: Лагерь мексиканских беженцев, названный его обитателями «Конец пути», объявлен ООН страной. Мерида, небольшой город на северной оконечности мексиканского полуострова Юкатан, увеличил свое население до четырех миллионов из-за серии убийственных ураганов, обрушившихся на побережье, и политической нестабильности в Гондурасе, Гватемале и на северо-востоке Мексики.
(Изображение: грузовик ООН проезжает сквозь возбужденную толпу.)
ГОЛОС: Три с половиной миллиона беженцев находятся фактически под открытым небом, многие больны туберкулезом, тифом и лихорадкой «гуантанамо». Придав Мериде статус самостоятельной нации, ООН теперь может объявить военное положение и взять новую страну под свою юрисдикцию…
Глава 34Бабочка и император
– Дзанг, Орландо, ты был прав! Ты был прав! – Фредерикс носился по пляжу, едва не сходя с ума от возбуждения и ужаса. – Где мы? Что произошло? Вот же он ! Ты был прав!
Ладони Орландо лежали на песке, горячем, шершавом и несомненном. Он зачерпнул горсть, медленно высыпал. Песок был настоящим. Все было настоящим. И город, огромный и восхитительный золотой город, тоже был реальным, простираясь до самого горизонта и протягивая к небу бесчисленные башни и пирамиды, изукрашенные не хуже русских пасхальных яиц. Город, ставший для него навязчивой идеей, стоял всего в нескольких милях, отделенный от Орландо лишь синей полосой океана. А он сидел на самом настоящем пляже и разглядывал свою мечту.
Но перед этим он пережил кошмар. Мрак, потом то жуткое голодное существо…
«Но то был не просто сон. За ним кроется нечто реальное – как в кукольном театре. Словно мой разум пытается понять то, что осознать не в состоянии…»
Но одним кошмаром неправильность ситуации не ограничивалась. Где бы он ни очутился, болезнь, терзающая его реальное тело, осталась. Вот перед ним город – невозможный город, о котором нельзя было даже мечтать, – а он с трудом заставляет себя думать о нем, потому что тает как свеча. Нечто большое и раскаленное, поселившееся внутри него, проедает себе путь наружу, пожирая мысли, заполняя голову и выдавливая изнутри глаза.
«Так где же мы?»
Фредерикс все еще носился по берегу, подскакивая в экстазе неуверенности. Когда Орландо с трудом встал, до него дошло, что Фредерикс облачен в тело Пифлита, знаменитого вора из Срединной страны.
«Тут что-то не так», – подумал он, но развить подозрение не хватило сил. Встав, он почувствовал себя только хуже. Золотой город внезапно накренился, Орландо хотел было последовать за ним, но тут песок прыгнул ему навстречу и ударил в лицо.
«Нечто в темноте коснулось меня…»
Мир завертелся. Орландо закрыл глаза и отключился.
Пифлит тряс его за плечо. Орландо показалось, что у него не голова, а переспелая дыня, готовая лопнуть от каждого толчка.
– Орландо! – Фредерикс, похоже, и не догадывался, какой болью отдается в голове его голос. – Что с тобой?
– Заболел… Кончай трясти…
Фредерикс выпустил его плечо. Орландо перекатился на бок, обхватив плечи ладонями. Яркое солнце палило кожу, но согреть было не в силах: глыба льда внутри его тела сопротивлялась любому солнцу, реальному или симулированному. Мускулы встряхнула первая волна дрожи.
– Да ты весь дрожишь, – заметил Фредерикс. Орландо скрипнул зубами – сейчас у него не хватало сил даже на сарказм. – Разве тебе холодно? На такой жаре? Так в чем дело-то? Извини… Тебя надо чем-то накрыть – ты ведь в одной набедренной повязке. – Фредерикс обвел взглядом пустой тропический пляж, словно кто-то мог предусмотрительно оставить на недалеких глыбах лавы подушку и одеяло. Когда он вновь посмотрел на Орландо, его ошеломила другая мысль: – Но почему ты в симе Таргора? Когда ты его надел?
Орландо смог лишь простонать в ответ.
Фредерикс опустился рядом с ним на колени. Глаза его были все еще широко раскрыты, зрачки сузились, как у накачанного каким-нибудь препаратом лабораторного животного, но он упорно старался отыскать в происходящем хоть какую-то логику.
– Вот, возьми мой плащ. – Он снял его и накрыл плечи Орландо. Под плащом у него оказались обычные для его персонажа серая рубашка и бриджи. – Слушай, да это же плащ Пифлита! Так я теперь Пифлит, как ты Таргор?
Орландо вяло кивнул.
– Но я не… странно все это! – Фредерикс помолчал. – Пощупай. Правда, как настоящий? Орландо, где мы? Что произошло? Мы где-то в сети?
– Ни у кого… в сети… нет такого оборудования. – Орландо стиснул зубы, чтобы не стучали: от тряски голова начинала болеть еще сильнее. – Мы… сам не знаю, где мы.
– Но вот же город, как ты и говорил. – На лице Фредерикса появилось выражение капризного ребенка, неожиданно увидевшего настоящего Санта-Клауса. – Ведь это тот самый город, верно? – Он чуть визгливо рассмеялся. – Конечно, тот самый. Какой же еще? Но где мы?
Орландо стало трудно следить за возбужденной трескотней Фредерикса. Он плотнее закутался в плащ и лег, борясь с новой волной озноба.
– Думаю… мне надо поспать… несколько минут…
Его снова обволокла темнота.
Орландо плыл сквозь сон, где были каменные гробницы, поющий дядюшка Джингл и мать, бродящая по дому в поисках чего-то потерянного. Вынырнув, он понял, что Фредерикс держит его за руку.
–… Думаю, это остров. Тут есть храм, вроде бы каменный и, похоже, заброшенный, и все. До другого берега я добраться не смог, тут поразительно густой лес – скорее, джунгли, – но судя по изгибу берега…
Орландо снова погрузился в сон.
Болтаясь поплавком на перекрестных течениях болезни, он хватался за изредка проплывающие мимо мысли, казавшиеся частью реальности. Дети-обезьянки хотели доставить его к кому-то… к животному?.. название животного?.. знавшему о золотом городе. Но всех их схватило нечто непонятное, едва не разорвав на куски, – как собака хватает и приканчивает крысу…
Собака. Что-то там говорилось о собаке…
И теперь он неизвестно где, и тут есть город. Значит, он спит, потому что город существует только во сне.
Но ведь и Фредерикс тоже в этом сне.
И тут другая мысль, холодная и каменно-твердая, упала в его воспаленное лихорадкой сознание.
«Я умираю. Я в этом жутком медицинском центре Краун Хайтс и подключен к куче всяческих аппаратов. Из меня вытекает жизнь, и осталась лишь частичка сознания, создающая целый мир из жалких воспоминаний и немногих уцелевших клеток мозга. А Вивьен и Конрад сидят, наверное, рядом с кроватью, но не знают, что я еще здесь. Я еще здесь! Я в ловушке на верхнем этаже горящего здания, и пламя ползет все выше, пожирая этаж за этажом, а пожарные уже сдаются и собираются уехать…
Я еще здесь!»
– Орландо, проснись. Тебе снился какой-то кошмарный сон или что-то вроде того. Проснись. Я здесь.
Он открыл глаза. Розово-серое пятно медленно стало Фредериксом.
– Я умираю.
На мгновение друг испугался, но – Орландо это заметил – подавил страх.
– Ничего подобного, Гардинер. Ты просто грипп подхватил или какую другую заразу.
Как ни странно, после ободряющих слов Фредерикса – пусть даже им вряд ли суждено сбыться – Орландо полегчало. Любая галлюцинация, в которой Фредерикс ведет себя очень похоже на Фредерикса, слишком уж смахивает на реальную жизнь. Впрочем, выбирать ему сейчас не из чего.
Озноб слегка отпустил. Орландо сел, все еще кутаясь в плащ. Голову точно нагревали до тех пор, пока мозги не вскипели и не вышли паром из ушей.
– Ты что-то говорил про остров?
Фредерикс облегченно уселся рядом. Орландо, чьи чувства после приступа лихорадки странно обострились, отметил, насколько по-медвежьи неуклюжи движения друга.
«Двигается он точно не по-девчоночьи». Тот факт, что на самом деле Фредерикс иного пола, понемногу перестал его смущать. Орландо ненадолго задумался, как выглядит в реальной жизни Фредерикс – Саломея Фредерикс! – но прогнал и эту мысль. Здесь он выглядел парнем, вел себя как парень и просил обращаться с ним как с парнем – так из-за чего спорить-то?
– Думаю, да. В смысле, это остров. Я тут прошелся, лодку искал – решил даже украсть, если придется, ведь я теперь Пифлит. Но кроме нас тут никого нет. – Фредерикс разглядывал ажурный частокол городских домов и башен на противоположном берегу, но теперь повернулся к Орландо. – Кстати, почему я здесь снова Пифлит? Как думаешь, что случилось?
– Не знаю, – покачал головой Орландо. – Хотел бы я знать. Ребятишки собирались нас к кому-то доставить, потом сказали что-то о «большой дырке куда-то» и о том, что они нас «протащат». – Он снова покачал непривычно отяжелевшей головой. – Я просто не знаю.
Пифлит помахал перед лицом ладонью и нахмурился.
– Никогда не слыхал в сети ни о чем подобном. Все движется, как в реальном мире. Да тут еще и запахи! Взгляни на океан.
– Знаю.
– Так что нам теперь делать? Давай сделаем плот.
Орландо уставился на город. Увидев его таким близким, таким… настоящим… он засомневался. Как могло нечто столь материальное оказаться достойно всех тех мечтаний, которые он в него вложил?
– Плот? И как ты собираешься его сделать? Разве ты прихватил с собой набор «Мистер плотник»?
Фредерикс скривился:
– Тут есть пальмы и лианы. А вот и твой меч. Справимся. – Он протянул руку и поднял меч. – Эй, это же не твой Жизнегуб.
Орландо уставился на простую рукоять и гладкое лезвие – совсем голое по сравнению с исписанным рунами Жизнегубом. Прилив энергии кончался, мысли стали понемногу путаться.