– В общем, создатели Скворечника устроили этакий Ноев ковчег. Ну, не совсем так… Они хотели сохранить не вещи, а идеи – анархические в основном, вроде полной свободы самовыражения, – а другие идеи не хотели и на порог пускать. Так что они устроили Скворечник, да так, что он не зависит ни от корпораций-спонсоров, ни от правительства. Он разбросан по личным узлам пользователей, с большой избыточностью, так что Скворечник будет существовать, даже если его покинет большинство посетителей.
– А почему он так называется?
– Понятия не имею. Надо спросить Мартину. Может, потому, что поначалу там было мало места. В прежние времена многие узлы в сети носили странные названия. «Лямбдамаг» происходит от одного из ранних экспериментов в области текстовой ВР.
– Вероятно, Скворечник служит убежищем не только для искателей свободы, но и для преступников, – заметил Ксаббу.
– Конечно. Чем больше у человека свободы делать добро, тем больше свободы творить зло.
Запищал пульт. Рени откинула крышку.
– Bonjour . – Голос, как и прежде, шел с пустого экрана. – Это ваша подруга из Тулузы. Звоню, как мы и договорились.
– Добрый день. Я не одна. – Свой видеоканал Рени оставила включенным, но вежливость требовала предположить, что собеседница ее тоже не принимает изображения. – Со мной мой друг Ксаббу – он был со мной у Сьюзен и в курсе всех моих дел.
– О. – Паузы начинали казаться характерной чертой Мартины. – Вы где-то на улице, да?
Так, француженка все же включила видео. Это почему-то казалось Рени жульничеством.
– Во дворе политеха, где я работаю.
– Линия защищена, но постарайтесь, чтобы вас не увидели. – Мартина говорила кратко, не укоряя, а указывая. – Кое-кто умеет читать по губам, а увеличивать отдаленные предметы способов много.
Рени смутилась – ей, как девчонке, объясняли то, про что сама она забыла. Она обернулась к Ксаббу, но тот сидел, прикрыв глаза, и слушал.
– Постараюсь не шевелить губами.
– Или прикройте рот ладонью. Это может показаться излишним, Ирен… Рени, но даже если ваша проблема не кажется мне значительной, у меня есть свои поводы для беспокойства.
– Я заметила. – Раздражение ей сдержать не удалось. – Что мы тут вообще делаем, Мартина? Предполагается, что мы начнем друг другу доверять? Как я могу доверять женщине, которая даже не показывает своего лица?
– А что вам в моем лице? У меня есть свои причины скрываться, Рени, и я не обязана в них отчитываться.
– А мне вы доверяете?
Мартина мрачновато усмехнулась.
– Я никому не доверяю. Но полагаю, что вы – это вы, и сомневаться в вашем рассказе у меня нет причин.
Рени покосилась на сидящего с отрешенным видом Ксаббу. Точно ощутив ее взгляд, он открыл глаза и чуть заметно пожал плечами. Рени подавила вздох. Мартина права – на данный момент они вряд ли сумеют доказать друг другу свою добрую волю. Ей придется или прервать связь, или… закрыть глаза, зажать нос и прыгнуть.
– Думаю, я должна попасть в Скворечник, – проговорила она.
Собеседницу это заявление явно застало врасплох.
– Зачем?
– Вы уверены, что линия защищена?
– Абсолютно. Любая утечка пойдет с вашего конца.
Рени оглянулась. Вокруг не было ни души, но она все же нагнулась поближе к экрану.
– Я должна попасть в Скворечник. Перед смертью Сьюзен сообщила мне о своем старом приятеле-хакере – ей казалось, что он в силах нам помочь. Его зовут Мюрат Сагар Сингх, по кличке Синий Пес Анахорет. Думаю, его можно найти в Скворечнике.
– И вы хотите, чтобы я вас туда протащила?
– А что мне еще делать? – Боль и гнев, рвавшиеся из груди, заставляли Рени подбирать слова с особой осторожностью. – Я двигаюсь вперед как могу. У меня нет другой дороги. Мой брат все равно что мертв, если только я не найду ответа. А теперь я не могу даже… даже… – У нее перехватило дыхание. – Не могу даже увидеть его.
– Entendu , Рени. – В голосе незнакомки слышалось сочувствие. – Думаю, я смогу помочь вам пройти.
– Спасибо. Ох Господи, спасибо вам. – Какая-то часть ее рассудка с омерзением взирала на столь жалостную благодарность. Она до сих пор понятия не имела, кто эта безликая незнакомка, но уже доверилась ей, как мало кому другому. Рени попыталась перевести разговор на более устойчивую почву: – Вы нашли что-нибудь об Атаско?
– Боюсь, немного. Насколько я сумела выяснить, он никак не связан с владельцами клуба, о котором вы говорили, – «Мистера Джи» – или любым другим из крупных узлов сети. Похоже, что он не любит привлекать внимания.
Рени покачала головой.
– Значит, мы не знаем, при чем тут Атаско и его книга.
Ксаббу вытащил из кармана шнурок, сплел из него «кошачью колыбельку» и воззрился на него, точно в трансе.
– Не знаем, – согласилась Мартина. – Будем надеяться, что этот ваш Сингх что-нибудь подскажет. Я посмотрю, как протащить вас в Скворечник. Вы сможете уделить этому время после работы, если я успею все организовать?
Рени вспомнила, что у нее назначена встреча с советницей.
– У меня после занятий дела, но к пяти вечера по нашему времени я освобожусь.
– Я позвоню. Быть может, в следующий раз ваш друг тоже со мной поговорит.
Мартина прервала связь. Ксаббу глянул на пустой экран снова уставился на свой шнурок.
– Ну, что ты думаешь? – спросила Рени.
– Рени, вы когда-то обещали рассказать, что такое «призрак».
Она закрыла пульт и повернулась к бушмену:
– Призрак? Ты хочешь сказать, виртуальный?
– Да. Мы как-то заговаривали об этом, но вы не объяснили.
– Это слух такой – да нет, скорее миф. – Она устало улыбнулась. – Мне еще разрешается так говорить?
Ксаббу кивнул.
– Конечно.
– Некоторые утверждают, что если долго сидеть в сети или умереть, будучи на линии… – Она нахмурилась. – Звучит глупо. Говорят, эти люди остаются в сети. После смерти.
– Но это невозможно.
– Конечно. А почему ты спрашиваешь?
Бушмен пошевелил пальцами, и шнурок переплелся в новый узор.
– Эта женщина, Мартина… в ней есть нечто необычное. Я подумал, что призрак – это просто странный тип в сети. Тогда я мог бы лучше понять ее. Но она явно не мертва.
– Необычное? Что ты имеешь в виду? Многие сетевики не любят показывать лица, даже если они не так зациклены на безопасности.
– Было… что-то в ее голосе.
– Голосе? Но речь можно исказить – на этом основываться не стоит. Помнишь, когда мы пошли в клуб, я понизила тембры наших голосов?
Ксаббу покачал головой, будто объясняя что-то ребенку.
– Я знаю, Рени. Но в ее речи есть что-то странное. И в звуках того места, откуда она звонила… там очень толстые стены.
Рени пожала плечами.
– Может, она сидит в правительственном бункере или где-то в этом роде – я же понятия не имею, чем она занимается, когда не шарит по сети. Господи, надеюсь, она не преступница. Сейчас моя основная надежда на нее. Чтобы пробраться в Скворечник самим, нам понадобится пара месяцев. Но откуда ты узнал о стенах?
– Эхо. Это трудно объяснить. – Он прищурился и стал похож на мальчишку. – Когда я жил в пустыне, меня учили слышать полет птиц и шаги зверей за много миль. Мы слушаем внимательно.
– Я ничего о ней не знаю. Может, она… нет, даже представить не могу. – Рени встала. Внизу, у подножия холма, проходили возвращающиеся в аудитории студенты. – После встречи я буду в лаборатории. Если что придет в голову – скажи.
Рени с трудом подавила желание вышибить дверь с петель ко всем чертям и просто захлопнула ее с такой силой, что бумаги спорхнули со стола, а Ксаббу едва не вылетел из кресла.
– Поверить не могу! Меня подвесили! – Ей безумно захотелось открыть дверь и грохнуть ею снова, просто чтобы немного выпустить кипящий, как лава, гнев.
– Вы потеряли работу?
Рени шлепнулась в кресло и трясущимися пальцами достала сигарету.
– Не совсем. До дисциплинарного слушания зарплата мне тикает. Черт, черт, черт! – Она отшвырнула сломанную сигарету и схватила новую. – Поверить не могу! Дрянь! Одно к одному!
Ксаббу потянулся к ней, но тут же отдернул руку.
«Палец боится потерять», – подумала Рени. Ей и правда хотелось укусить кого-нибудь. Если бы советница Бундази кричала на нее, это было бы еще терпимо, но выражение глубокого разочарования снести было труднее.
«Мы возлагали на вас такие надежды, Ирен». Медленное покачивание головой, дипломатично нахмуренные брови. «Я знаю, у вас в семье проблемы, но это не оправдание подобным проступкам».
– Срань. – Рени сломала вторую сигарету и следующую взяла с предельной осторожностью. – Это из-за оборудования, которое я взяла на время, – разрешения-то у меня не было. И они откопали, что я нахимичила с почтой советницы. – Она сдернула зажигалку и глубоко затянулась. – И еще кое-что. Наверное, я вела себя как идиотка. – Ей хотелось плакать, но слезы не текли. – Я не могу поверить! – Она сделала глубокий вдох и постаралась успокоиться. – Ладно, пошли со мной.
– Куда? – спросил ошеломленный Ксаббу.
– Заварил кашу – не жалей масла. Это мой последний шанс воспользоваться политеховским оборудованием. Посмотрим, что удалось сделать Мартине.
Упряжную занимал Йоно имярек, который благостно покачивался наподобие маятника, размахивая руками и тыча в видимые ему одному точки. Рени изо всех сил вжала кнопку прерывателя, и Йоно сдернул безликий шлем, точно тот загорелся у него на голове.
– О, Рени… – В глазах его промелькнуло виноватое выражение, отсвет услышанных и переданных слухов. – Как дела?
– Пошел к черту, а? Мне срочно нужна лаборатория.
– Но… – Он криво улыбнулся, точно Рени отпустила дурную шутку. – Но у меня тут эта трехмерка, и…
Рени с трудом подавила желание завизжать.
– Слушай, меня только что отстранили. После этого раза тебе больше меня терпеть не придется. А теперь будь хорошим мальчиком, и пошел на хрен , а?!
Йоно торопливо собрал свои шмутки. Мартина позвонила в ту секунду, когда за ним закрывалась дверь.